Смотрим — никого нет по сторонам, только вдали белая машина. Стали вызывать помощь по рации. Мы, когда ехали, видели нашу роту, но позывной Хамитова не отвечает, другого взводного — не отвечает, третьего — тоже. Вызвали комбата, доложили, что подрыв «коробочки». — «Двухсотые, трехсотые есть?» — «Нет. Все живые». Комбат сказал, что поднимает роту Хамитова нам на помощь. А спецназ в это время все машины тормозит на дороге. Подошла БМП от Хамитова. «Бэху» нашу подбитую зацепили тросом. И видим — автобус идёт. Останавливаем. Там женщины ехали, и давай кричать на нас! Водитель мне говорит тихонько: «Там двое в конце салона — не наши». Заходим в автобус на задних сиденьях — двое на вид лет по 25, в камуфляже, без оружия. — «Документы!». Парни показали военные билеты, сказали, что служат в Моздоке во внутренних войсках, а ездили в Грозный к родственникам. — «Ничего себе — в Грозном-то боевики! Как проехали?».
Привезли этих задержанных на ЦБУ, а нам: «Вы взяли, вы и допрашиваете! Рапорт составите — нам привезёте». Связались с воинской частью в Моздоке, узнать — были у них такие контрактники или не было. — «Были такие, уехали к родственникам и пропали месяца два назад». Пропали, значит — боевики. Оформили их, как полагается, отвезли на ЦБУ и сдали вместе с документами.
Вечером батальонный врач Елена Ивановна Чиж пришла к нам в роту, проверить, как мы себя чувствуем после подрыва фугаса. Пощёлкала перед глазами пальцами. Слышал я тогда плохо, но реакция была нормальная.
«Не взяли грех на душу…»
Александр Куклев, начальник разведки дивизии, подполковник:
— При подрыве этой БМП не погиб ни один военнослужащий. Дело в том, что «ребристый лист» (так называют механики крышку силового отделения) не был закреплён болтами, просто лежал. В противном случае механик-водитель мог погибнуть.
Этих двоих пленных в камуфляжах мы никуда не отправляли, их приказано было расстрелять. Но я нашёл своего однокашника по академии полковника Чумаченко Александра, который в это время был начальником штаба группировки ВВ в ГРВ «Запад». Сообщил ему данные о задержанных, просил выяснить, есть ли такие. Через два дня после приказа расстрелять приехал Чумаченко на БТР с представителями части, где служили эти контрактники. Слава Богу, не взяли грех на душу.
«Под наших косили…»
Иван Кузнецов:
— А я допрашивал этих пленных и прямо их спрашивал: «Вы чеченцам друзья? — «Нет, кровные враги». — «Тогда посмотрим логически: если враги, как же вы прошли три кольца обороны, там покрутились и назад?». Предметно с ними поработал: «Ты для меня враг, темнить с тобой не буду: ты мне не нужен. Дети есть? Есть. Жить хочешь?», и убедился: под наших «косили». Как они прошли три кольца обороны «чехов» без оружия? Почему их боевики нигде не тронули?
В итоге эти ингуши написали мне показания по 2–3 листа с двух сторон. Потом меня вызывали с их бумагами в штаб группировки. Они показали по карте, где они были в Грозном, многое совпало, значит — правду сказали.
В середине ноября батальон встал лагерем неподалёку от республиканской психиатрической больницы в районе села Самашки.
«Давайте ваши тарелки!»
Елена Чиж, начальник медслужбы батальона, капитан:
— Поехала туда с прапорщиком Алексеем Трофимовым. Главного врача нет, везде запустенье. Ходили по зданию, смотрели колодец, есть ли вода. В кабинете главного врача — хаос: открытый сейф, на столе паспорта навалом, истории болезней. Помню, как читала записи на перекидном календаре главного врача: «Сегодня снова бомбили». «Нет света». «Нет дров». «Надо больных сдать в колхоз, там дадут за них еды». «Продуктов осталось на сутки». «Молоко взять в колхозе». «Сегодня снова бомбежка». «Осталось (не помню сколько — Елена Чиж) больных».
Нашли сарай с медикаментами, взяла там хлорки для наших, и столько там оказалось аминазина! Выкопали яму, облили аминазин бензином и сожгли его — иначе дураки-пехотинцы бы забрали.
Открыли дверь какой-то палаты, за решёткой — больные, несколько человек, кого не разобрали местные жители. Помню, что была среди них одна молодая чеченка, русская женщина, старушки. Голодные глаза… Мы поняли, что они заперлись изнутри. — «Вы нас не бойтесь! — говорю, — мы привезём вам еды». Я приехала в батальон, доложила об увиденном командиру. Взяли бачки с кашей и поехали в психбольницу. — «Давайте ваши тарелки!» — кричу. Поняли, бегут с тарелками. Потрясающая была картина, как больные ели эту кашу… Ложек ни у кого нет. Какой-то безумный кот орёт, в миску к мужчине лезет, он его отгоняет, потом вместе едят. Так мы несколько дней кормили брошенных обитателей этой больницы. Мы больным раздали халаты, найденные на складе, а то они ходили в тряпье. Одна бабушка у них за это время умерла, старенькая, звали её Ивановна…
А потом из местной администрации приехали к ним дядьки большие на «Волгах», и спрашивали, как их обижали русские.
Из журнала боевых действий:
«С 14 по 20 ноября личный состав батальона вёл разведку лесного массива на окраине Самашки, а также в направлении Закан-Юрт, Гехи. В ходе ведения разведки мест базирования бандформирований не обнаружено. 21 ноября при проведении засады в районе перекрёсток дорог была обнаружена группа боевиков в количестве 5 человек. В ходе боя группа боевиков была уничтожена, у них были изъяты документы, образцы формы одежды, боеприпасы.
22 ноября две разведгруппы под командованием капитана Тритяк О. В. при проведении засады в районе брода обнаружили группу противника, переходившую брод. После открытия огня группа противника частично была уничтожена и отошла, перегруппировавшись, открыла ответный огонь.
Вызвав бронегруппу и открыв ответный огонь, разведгруппы отошли в расположение 15-го мсп. В результате ведения разведки и боя были взяты документы с убитого полковника ВС ЧР, образцы формы одежды и боеприпасы. Потерь личного состава и техники нет».
Из наградных листов:
…22 ноября разведдозор под командованием капитана Олега Тритяка, командира 1-й разведроты, в районе Гехи обнаружил брод. Командир роты решил поставить здесь засаду. Ночью к броду вышли до 12 боевиков и пытались преодолеть его. Выждав, когда основные силы боевиков увязнут на переправе, капитан Тритяк дал команду на огневое уничтожение противника. Был уничтожен зам. командира оперативно-тактического соединения НВФ. (по оперативной информации, он воевал в Ботлихском районе Дагестана и был одним из руководителей взрывов на рынке во Владикавказе). Капитан Тритяк спустился к воде и захватил его документы. Выйдя из-под перекрёстного огня, без потерь в группе организовал скрытный отход в безопасное место. В результате операции уничтожено 7 боевиков, захвачены документы и вооружение. Боевикам был нанесён большой психологический урон, который безусловно создаст деморализующий эффект в НВФ. Представлен к званию Героя России.
…Лейтенант Пётр Захаров, командир взвода 1-й разведроты. 22 ноября при выполнении боевой задачи по ведению разведки в районе юго-восточнее н. п. Шаами-Юрт командир 3-й разведгруппы лейтенант Пётр Захаров по радиостанции принял сигнал о нападении на 2-ю разведгруппу и принял решение о выдвижении своей разведгруппы в район перекрестка, где первый разведдозор вёл бой с превосходящими силами противника. Подойдя с левого фланга и заняв выгодную позицию, группа под командованием лейтенанта Захарова смело вступила в бой, обрушив на противника шквал прицельного огня, подавляя одну за другой его огневые точки. Своими смелыми и решительными действиями разведгруппа Захарова отвлекала огонь от разведдозора, чем обеспечила возможность перегруппировки и занятия более выгодной позиции. В ходе боя лейтенант Захаров, подобравшись на бросок гранаты к пулемётному расчёту, уничтожил его, чем существенно подорвал огневую мощь противника.
Законы Мэрфи о войне:
Если атака проходит действительно хорошо, значит, вас ждет засада.
Если это глупо, но работает — значит, это не глупо.
Как бы ни был хорош ваш план, все равно он в корне неправилен.
Если все идёт по плану, значит, вы чего-то не замечаете.
Все гранаты с пятисекундной задержкой обязательно взорвутся через три секунды.
Попробуй выглядеть безразличным — может у врага закончатся патроны.
Именно та провокация со стороны противника, которую вы проигнорируете, окажется основной атакой.
Всё важное всегда так просто.
Всё простое всегда так сложно.
Короткий путь всегда заминирован.
Если ты попадаешь во всё, кроме противника, значит, всё в порядке.
Когда ты обезопасил очередной район, не забудь сообщить об этом врагу.
Огонь противника всегда попадает в цель.
Александр Куклев, начальник разведки 3-й мотострелковой дивизии, подполковник: