Читать интересную книгу Пустыня смерти - Олеся Шалюкова

— Ехать через могильник мне тоже не очень хочется, зато очень хочется жить. Рамир, помоги, пожалуйста. Остальные — ни с места, пока я не разрешу.

Кит что-то пробормотал про людей, совершенно забывших о своём месте, но… это было единственным проявлением недовольства, которое от него можно было сейчас ждать. Я же терпеливо смотрела на Рамир. Привидение что-то пробормотал и спешился. Крайт высунул любопытный язык, коснулся воздуха.

И это было тем самым действием, от которого я пыталась уберечь своих подопечных.

Песок забурлил и… брызнул в разные стороны, разнесённый силой куда мощнее, чем ветер. Десятки ложноножек взметнулись в воздух, пытаясь по вибрации, по движению найти свою жертву. Поднятый этими щупальцами вихрь, сотворил в небе завесу пыли и песчинок, и всё это скрыло всех нас друг от друга за одну секунду.

Я была почти в центре удара. Здесь ни человеческий взгляд, ни сила шамана не увидели бы меня. Так что я даже позволила себе прибегнуть к своим силам. Часть ударной волны стала моим же щитом, защищая от песчаной круговерти.

Я отдавала себе отчёт в том, что если кто-то из оставшихся по ту сторону песчаной завесы дёрнется ещё раз, то когда песок стихнет, я найду там только трупы или следы кровавого пиршества. А то и просто нетронутую пустоту, будто не было ничего и никого здесь.

Я запрещала себе думать о самом худшем исходе, но он упорно, раз за разом лез мне в голову.

Как же страшно!

Я же ничего не смогу сделать, если ошиблась в том осколке услышанной информации, и именно там, где мужчины, голова червя. Если основная масса червя за моей спиной, то всё ещё не так плохо.

Песок шумел, качался, опадал на землю, торопливо извиняясь. Слизь кольчужного червя спрессовывала всё в единую монолитную массу, лишая песчинок голоса. Именно поэтому мои маленькие помощники не могли мне сказать, что я увижу, когда утихнет ветер.

— Вот в такие моменты, — приземлился около меня Рамир. — Я понимаю, что хорошо быть трупом.

— Тебя не задело?

— Нет, — покачал он головой. — Я в полном порядке. Но знаешь, это стрёмно, быть там, когда всё это шевелится и пытается найти жертву. А ты засекла кольчужного червя даже до того, как он атаковал. Почему не сказал никому? Ты же змеиный проводник, ты должен ощущать и знать такие вещи?

— В них не верят, — отозвалась я равнодушно, отдаваясь на волю песчинок, массирующих тело, не позволяя ему занеметь. — Шаманы говорят всё дело в том, что эти черви выделяют какой-то галлюциногенный газ, из-за чего даже те, кто с ними столкнулся, говорят потом что угодно. Но не истину.

— А на тебя почему не подействовало?

— На меня не действуют яды органического, растительного и животного происхождения. Можно сказать, это что-то типа необязательного бонуса моей… работы. Объяснить принцип этого феномена не может даже дед, хотя он очень старался его понять. Но там, в общем-то, — спохватилась я, — свои сложности.

Нельзя говорить слишком много! Особенно тому, кто ещё не проверен, кто ещё не понял, с кем оказался связанным. Я не знаю, можно ли верить Рамиру, поэтому будет лучше, если пока я не скажу лишнего. Это будет безопаснее. И не только для меня или для деда, но и для самого привидения тоже.

Да, лорд Хан, когда увидел Рамира, сказал замечательную вещь. Он думал, что шаманы уже утеряли способ создания таких свитков. Но кто сказал, что тот же лорд сам не знает этого способа? Или не знает способа воздействия на призраков, на тех, кто остался здесь, застряв после смерти.

Мы были связаны с ним контрактом, клятвой и обещанием. Но достаточно ли этого для того, чтобы я решилась ему доверить свою самую главную тайну? Это могло показать только время.

Времени же сейчас не было ни у меня, ни у него.

Рамир не был дураком, он мгновенно уловил, что я чуть не сказала что-то очень важное, но было поздно. Удачный момент был упущен. Песок медленно опускался на землю, открывая нам застывшую картину трёх огромных ха-змей, одна из которых застыла с высунутым языком. И двух людей.

Живы были все.

Отличная новость на мой взгляд.

— Больше никто шевельнуться не хочет? — крикнула я насмешливо, но ответа не дождалась. Все пятеро так и продолжили изображать из себя статуи из песчаника, которые до сих пор находили около аула песчаных муравьёв. Королева ужасно не любила, когда кто-то нарушал её уединение.

Ответа почему-то… почему бы это? Я не дождалась.

Но мне было уже не до тех, кому надо было спасать жизнь, я смотрела на Рамира.

— Поскольку, все в нашей маленькой группе отлично знают о том, кто ты, тебе и спасать наши шкуры.

— Я должен выступить приманкой?

— Точно.

— Как далеко я должен отвести червя?

— Далеко у тебя не получится, да и не надо. Мы стартуем в тот же самый момент, как на тебя накинется он сам.

Рамир промолчал. Он не был человеком, уже очень давно. И даже если он себя ощущал живым, он хорошо помнил, что только по собственной глупости и неудачливости не попал в мир мёртвых, возжелав обмануть смерть. Но ему всё равно было страшно.

— Твоя одежда, Зеон. Ты же не сможешь её сейчас забрать.

Я кивнула.

— Да. Придётся… обойтись без неё.

— Не надо. Я уведу червя и принесу её к тебе.

— Спасибо.

— Не за что, напарник.

Было за что, и мы оба это знали. Рамир, поднявшись в воздух, отлетел от меня почти на пять метров, и с шумом приземлился на песок. Ложноножки всколыхнулись вокруг него, но я не тронулась с места. Рано!

Взлёт вверх, новое приземление, новая атака.

И снова. И снова.

Ещё раз. Ещё…

Пока после очередного приземления, загоняемое ложноножками привидение не оказалось там, где и должно было быть. Ровнёхонько над пастью червя, ожидающего свою вкусную, питательную жертву.

Что было дальше, я уже не смотрела, сорвалась с места, одновременно со змеями. Крайт и Мамба, подхватив своих седоков, уже покатили прочь, к горизонту и… к могильнику, а Тайпан, подхватив меня концом хвоста, поскользил следом с небольшим запозданием, вполне хватившим на то, чтобы одна из ложноножек мазнула меня по лицу…

Ха-змеи не останавливались почти три часа, пока впереди, в толще шуршащего, перекатывающегося, волнующегося песка не показались серые вкрапления гравия.

Впереди был могильник.

— Всё, нам нужен привал, — пробормотала я, сваливаясь с Тайпана и начиная разминать уставшее тело. — И заодно подождём Рамира.

Щека, по которой мазнул червь своей ложноножкой, жутко чесалась, и я подозревала, что если не удержу руки под контролем и начну там расчёсывать, то кожа полезет клочьями, а вот что будет под ней — уже вопрос, на которой ответ знать пока даже я не хотела.

Судя по тому, как отводили от меня взгляд Грэсс и Кит, в этом они были со мной согласны. И это если учесть, что они «знали», что я мужчина! А для мужика — шрамом больше, шрамом меньше — мелочи!

Хотя я всегда практически гуляла под свитком изменения, мысль о том, что моё настоящее лицо может приобрести такое «украшение», меня не просто не радовала — она меня бесила!

Солнце задержалось на краю горизонта и покатилось вниз.

Привал грозил перейти в ночёвку. Это по пустыне я бы согласилась передвигаться в холодную погодку, но не по могильнику, где неверный мой шаг мог стоить жизни всем сразу. Такую цену платить за свою беспечность я не собиралась. Пусть лучше назовут меня параноиком, но я выполню свою работу на «отлично».

Естественно, мне и в голову не пришло объяснять спутникам свои мотивы, но сообщение о том, что привал переходит в ночёвку, все они встретили с облегчением. Ночью гулять по могильнику не хотелось никому.

Когда Рамир появился с моей одеждой, уже был разожжён костёр. Вокруг нашей стоянки был проведён обережный круг из соли, его задачей было остановить любые порождения мёртвого мира, к которому естественно принадлежал и мой призрачный друг.

На Рамира круг не подействовал, но предупредить своего «напарника», чтобы он не входил, я просто не успела. Он пролетел сквозь круг, словно его и не существовало, и скинул около меня одежду, закрученную в тюк из верхнего шаосе. Повернулся к Грэссу и Киту и сам испугался, увидев страх в глазах одного и боевую ярость в глазах другого.

Змей рядом не было. Все три наших верховых друга расползлись в разные стороны — бдеть. В отличие от людей, им надо было для сна меньше времени, хотя и были месяцы (для каждого вида свои), когда они впадали в спячку, и разбудить их не могло ничто на свете. В пункте «никто» исключениями, естественно, были Змеиные проводники.

Мы могли перенастроить организм ха-змея таким образом, что время спячки смещалось в одну или вторую сторону. Платили за это дорого, и мы, и змеи, поэтому к пробуждению из спячки без крайне острой необходимости никто не прибегал.

— Зеон? — спросил Грэсс.