— Проклятье, — прошептал Кайл. Затем принялся массировать ладонью висок, чувствуя, что головная боль уже на подходе.
«Какого дьявола я позволил втянуть себя в это… чем бы оно ни было? — подумал Кайл. — И что мне теперь делать?» Два вопроса, первый из которых был жизненно важным, а второй — просто глупым. В отношении того, что ему теперь делать, у Кайла имелись инструкции.
Хотя ничего смешного здесь не было, при мысли об этом парень расхохотался.
Прохладный ветерок задул в распахнутое окно спальни, и Кайл задрожал, но затем ему пришло в голову, что эту дрожь вызвало нечто большее, нежели простой холод. Стоя теперь у письменного стола, Кайл сожалел о выброшенной сигарете. В другом конце комнаты, на кровати, было разбросано с полдюжины журналов. «Хастлеры». «Пентхаусы». Пара «Плейбоев». Первые «Плейбои» Кайла со знаменитыми девушками внутри. Журналы он унаследовал от своего друга Девона, у которого их была целая уйма, унаследованная им в свою очередь от старшего брата. Правду сказать, «Хастлеры» казались Кайлу вроде как грязными. Зато остальные были чертовски хороши.
Однако у него на кровати лежало и кое-что еще.
Кайл держал журналы в коричневой растяжимой папке, изъятой им из отцовского кабинета. Когда он их не разглядывал, он хранил папку глубоко в чулане под лестницей, где было где было отверстие, чтобы туда заползти.
Об этом самом чулане Кайл думал весь день, приступив к этим раздумьям еще до своего ухода на футбольный матч. Жуткие мурашки то и дело пробегали у него по спине, снова и снова притягивая его разум к малоприятной теме. Кайл отнес записку этому придурочному Уиллу Джеймсу на футбольный матч в честь праздника встречи выпускников, отчаянно стараясь избегать любых мыслей о проклятой ерундовине, о том, какая она была желтая и пыльная, о том, как она вообще попала в ту дыру в кладовке. Но вечно он не мог этого избегать, не мог об этом не думать. А как только Кайл начинал думать, цепочка мыслей быстро приводила его к другому месту, которое служило ему домашним тайником.
Не обнаружит ли он и там чего-нибудь — заодно с «Плейбоями» и «Пентхаусами»?
После игры Кайл сразу же отправился домой, сказав своим друзьям, что неважно себя чувствует и что ему просто надо немного поспать. Мама приготовила на обед так любимые Кайлом макароны с сосисками, но он едва чувствовал их вкус, пока ел. Затем Кайл просто дожидался, пока родители уйдут, мысленно желая им уйти поскорее. Одновременно он желал, чтобы они остались дома. Чтобы ему не пришлось проверять тайник в чулане под лестницей.
Но они все-таки ушли.
И Кайл проверил тайник.
Теперь, у себя в спальне, он глазел на обнаруженную под лестницей ерундовнну, то и дело прикидывая, что будет, если он просто на нее наплюет. И тогда ужас, который наполнял Кайла, становился еще хуже. А в дополнение к ужасу что-то отвратительно сжималось у него в животе.
«Оставьте меня в покое, — думал Кайл, ненавидя инфантильное хныканье у себя в голове. — Я не желаю в этом участвовать. Чем бы все это ни было».
Но в то же самое время он понимал правду. Правда состояла в том, что у Кайла просто не оставалось другого выхода. Он был избран.
И это жутко его пугало.
* * *
Кейтлин дико заверещала. Последовали еще крики и проклятия, а затем немалое число рук потянулось к Уиллу, пытаясь оторвать его от Брайана.
— Ты, долбаный псих! — ревел Уилл, вовсю брызгая слюной. Сжимая Брайану горло, он еще разок треснул его головой о паркет. Потом еще разок. — Зачем? Зачем ты это делаешь?
Лицо Брайана покраснело, а глаза полезли на лоб. Уилл замахнулся правым кулаком и от души двинул Брайана по носу. Кровь мгновенно хлынула из ноздрей, а Уилл принялся бить его снова и снова. С каждым ударом боль простреливала ему руку. Уилл знал, что он по-прежнему кричит, но если какие-то слова и выходили из его рта, даже он их не понимал.
Слезы выжигали ему глаза. Тэсс была изнасилована. И Эшли… Уилл плотно зажмурил глаза и снова ударил Брайана вслепую, чувствуя под кулаком мягкую, распухшую плоть. О переменах в Эшли он даже думать не мог.
Глаза Уилла резко распахнулись. Зверски скаля зубы, уже не в силах хоть как-то сдерживаться, он схватил Брайана за волосы и нагнулся, чтобы кричать ему прямо в лицо.
— Лейбо! Ты, блин, убил Майка Лейбо! Что он сделал? Что он тебе, блин, такого сделал?
Последнее слово оказалось придушено рукой, прихватившей Уилла сзади за шею. Затем Уилла оторвали от Брайана, и он, болтаясь в воздухе, принялся отчаянно сражаться, выбрасывая кулаки, ноги и локти — только бы добраться до подлого ублюдка, который нее полную ответственность за жестокое искажение реальности в течение нескольких последних дней.
— Уилл! Уилл, а ну прекрати! — прорычал ему в ухо Ник.
Значит, его держал именно Ник. Это Ник подскочил к нему сзади. Впрочем, он был там не один. Эрик тоже приложил руку, и они вдвоем так развернули Уилла, что он внезапно оказался лицом к лицу со всеми остальными. Лолли и Эльфи — обе они там были. Кейтлин, Дэнни и Кейша. И Эшли, чьи запавшие глаза были полны отчаяния, которое опять разбило ему сердце. Уилл знал, что часть этого отчаяния приходится на его совесть.
— Уилл, скажи, что ты делаешь? — спросила Эшли.
Распорядитель, которого Уилл видел по пути в главный зал, теперь опять появился в поле его зрения. Вид у мужчины был предельно самодовольный. Ноздри его раздувались, пока он объявлял о том, что полиция уже едет. Кейтлин захныкала, но на Уилла даже не посмотрела. Вместо этого она опустилась на колени рядом с Брайаном. Вместе с ней на танцпол опустилось еще несколько человек; один из них громко объявил о том, что Брайан лишился чувств.
— Ты не знаешь, — прошептал Уилл, пристально глядя Эшли прямо в глаза, едва выговаривая слова от сердечной муки. — Ты просто не знаешь, что он наделал.
— Ты выпал, Уилл, — прорычал Ник. — Тебя в голову долбануло.
— Уилл, поговори со мной, — ровным голосом сказал Эрик. Он казался самым спокойным из всех. — Пожалуйста, приятель, поговори. Ты что-то такое принял?
Все это время Дэнни, качая головой, грустно на него взирал. Но тут он вдруг сжал руку своей жены и выступил вперед. Затем Дэнни похлопал Ника по руке, и, повинуясь его жесту, сперва Ник, а затем Эрик отпустили Уилла.
— Ты не понимаешь, — прошептал Уилл, глядя Дэнни прямо в глаза.
Голубые глаза Дэнни были ясны и простодушны. Теперь в них читалось лишь сострадание.
— Я понимаю, Уилл. Понимаю. Прости, что я вчера вечером тебя обосрал.
На несколько секунд Уилла охватила надежда. Быть может, он был не единственным, кто это чувствовал, кто ощущал перемену воспоминаний, тасовку колоды? Но затем Дэнни приложил свой лоб ко лбу Уилла, и в выражении его лица появилось что-то странное, некая опустошенность, безнадежность, которой Уилл еще никогда там не подмечал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});