Стандартная просьба, когда он уходит на работу или куда-то уезжает.
Уже привычно запрокидываю голову, складываю губы трубочкой. Жду…
И Раф обжигает мой рот поцелуем. Он втягивает мои губы в свои, ласкает их языком, просовывает его внутрь.
Меня накрывает волной ощущений, да так сильно, что подгибаются колени. Он – профи поцелуев, занятий любовью и вообще мой любимка. Как я без него жила, не имею ни малейшего представления.
Когда Раф от меня отстраняется, я уже сама не своя, удерживаюсь на ногах лишь благодаря тому, что он, как всегда, бдит, придерживает меня за талию.
– Ты магнит, Крис, – хрипит он.
Потом резко мотает головой из стороны в сторону, будто бы приходит в себя.
– Пойду, поцелую пацанов, – говорит он.
«Не иди!» – хочу прокричать. Ведь еще раннее утро и они спят. Но не кричу, разумеется, потому что ему надо попрощаться с собственными детьми.
Остаюсь ждать на пару с его чемоданом в прихожей.
Раф очень быстро возвращается, почему-то с виноватым видом.
– Крис, я их случайно разбудил, короче… Прости!
Он на пару секунд сжимает меня в объятиях и уходит, оставив в прихожей древесно-сандаловый аромат мужских духов.
– Тина, ты где? – слышу голос Артура из детской.
Пра-а-вильно… Их папаша сбежал, а мне воюй.
Ну ничего, я боец бывалый, повоюю. Точнее, продолжу учить близнецов созиданию. Семь утра – самое время, чтобы начать созидать.
Утро идет своим чередом.
Сегодня я выходная благодаря тому, что Раф убедил меня нанять еще одну воспитательницу в садик. Поэтому никаких чужих детей, только свои.
Будем отрываться дома.
Кормлю всех пятерых, собираю гулять.
День сказочный – теплый и ласковый. Октябрь в этом году будто соревнуется по теплу с сентябрем.
Мои маленькие солнышки бегут играть на площадку, а я чинно сажусь на лавочку, с термосом кофе в руках. Собираюсь опробовать тактику Рафа – сидеть и не бегать за ними, пока они играют. Надо сказать, тактика имеет кучу преимуществ, в частности сохраняет массу энергии…
Оборачиваюсь вправо и замираю, увидев, кто идет прямо ко мне с широкой улыбкой.
Нет, там не Максим. Там хуже!
К детской площадке приближается его мать.
– Здравствуй, Кристиночка, – тянет свекровь с милейшей улыбкой.
Я настолько ошарашена ее появлением, что даже не нахожусь, как отреагировать, лишь киваю и отвечаю слабым голосом:
– Здравствуйте, Клара Карловна.
– Привет, ба, – вдруг подходит к нам Ева.
– Какие у тебя очаровательные серьги, Евочка, – говорит она.
В этот момент подмечаю, как кривится ее улыбка.
Еще бы моей дорогой свекрови не скривиться. Ведь сапфировые серьги-бабочки, которые Ева теперь носит не снимая, заметит даже слепая. А мать Максима слепой никогда не была.
– Мне подарил их новый папа, – сообщает Ева и убегает.
От новой информации лицо свекрови перекашивает еще больше.
Однако она снова растягивает губы в улыбке, говорит мне:
– Кристина, ты считаешь, это правильно – позволять девочке называть отцом другого мужчину, когда есть…
– Никакого другого отца у Евы нет, – строго ей отвечаю. – Это вопрос времени, когда он станет отцом официально. И попрошу вас не вмешиваться в дела моей дочери.
– Даже так, – хмыкает свекровь, но продолжает отстаивать свою позицию: – Максим принял ее как родную, столько лет содержал, кормил и поил. Попрошу заметить, не упрекал тебя, растил Еву, как свою. Ты же не будешь это отрицать?
На это я лишь невесело усмехаюсь. Что есть, то есть: он и вправду растил Еву, как и своих дочерей. А если сказать точнее, к своим дочкам у него такое же паршивое отношение, как и к чужой.
Выдать денег впритык, чтобы хватило на еду и на одежду по минимуму – вот и все его подвиги. А я за это выдраивала ему квартиру, готовила, ублажала, к тому же вложила все свои деньги в жилплощадь. Отработала все сполна.
– Мы с вашим сыном разводимся. Не понимаю, зачем вы пришли, – строго на нее смотрю. – Чтобы обвинить меня в том, что я была ему плохой женой? Не оценила тот факт, что он принял меня с ребенком? Я ценила, много лет. Пока не поняла, что отношение Максима ко мне и детям не имеет ничего общего с нормальным. Ваш сын – жлоб и эгоист, который думает исключительно о себе и своем комфорте.
Казалось бы, после такой моей речи свекровь должна разозлиться, ведь хаю ее любимого сыночка. Но ничего подобного не происходит.
Клара Карловна будто рада тому, что я высказалась.
– Мой сын – не идеал, – кивает она. – Кристина, но, как его жена и мать его детей, сделай скидку…
– Скидку? – Это слово становится мне поперек горла. – Вы хоть примерно представляете, что вытворяет ваш сын? Он же невменяем…
– Просвети, сделай милость, – вдруг просит она.
Не в курсе его подвигов, что ли?
О, мне совсем не сложно перечислить несколько, что и делаю:
– Он привел любовницу в наш дом! Ограбил собственных детей, стащил их одежду, а потом в качестве презента принес детям гнилой ананас. Как вам такое? И это далеко не все его проделки, чего стоит одно похищение Евы, впрочем попыток было две.
Клара Карловна выглядит и вправду расстроенной.
Она хлопает себя ладонью по лбу и с грустью тянет:
– Идиот… Это же надо быть таким кретином…
– А я вам о чем? – развожу руками. – Зачем моим детям такой отец?
– Кристиночка, я с тобой не спорю, – свекровь кладет руку себе на грудь. – Будь моя воля, прибила бы веником, честное слово. Но мужики по природе своей идиоты, это надо учитывать…
– Что вы имеете в виду? – хмурю брови.
– Это же он без тебя таким стал, – объясняет свою мысль Клара Карловна. – Ни еды нормальной выбрать не способен, ни подхода к тебе. А ведь, пока с тобой жил, был вполне себе уважаемым человеком, на работу ходил, активно занимался фирмой, у него даже неплохо получалось. Но как только ты от него ушла, будто отупел. Мужчины всегда так – когда без женщин, они будто теряют руль и мчат по жизни без всякого управления…
– Еще скажите, это я виновата, – складываю руки на груди.
Свекровь поджимает губы.
– Ты ни в чем не виновата, милая моя. Но, как мать, я прошу тебя: пожалуйста, рассмотри вариант примирения с Максимом. Он ведь с ума по тебе сходит, все никак успокоиться не может. Давно все осознал, никаких любовниц больше не приведет. Ты и дети – единственное, что есть светлого в его жизни.
– Вы так беспокоитесь о сыне. А вас совсем не беспокоят ваши внучки? – спрашиваю со строгим прищуром.
– Ты о чем? – ведет бровью она.
Неужели и вправду не догадывается? Так я ей расскажу!
– Я о том, что Максим втихую переписал на вас квартиру, чтобы я не смогла претендовать на имущество, которое по праву принадлежит нашим дочерям. – Я говорю это и смотрю на нее с вызовом.
Но Клара Карловна не теряется даже после такого серьезного обвинения.
– Я сразу говорила Максиму, что это глупость, – машет рукой она. – Но ты не переживай, я отпишу имущество в наследство твоим близняшкам, это даже не обсуждается.
Стою, хлопаю ресницами, перевариваю услышанное.
Свекровь тем временем продолжает:
– Все достанется внучкам. Конечно же, это при условии, что ты вернешься к моему сыну. Будь мудрой, Кристина, обеспечь будущее своим дочерям. Если хочешь, мы с тобой вместе проедемся куда следует, и я при тебе составлю завещание. Как тебе идея?
Обалдеть идейка…
Она всерьез собирается шантажировать меня наследством, лишь бы я не разводилась с ее сыном? Отчаянная женщина.
– Клара Карловна, что вы несете? – упираю руки в боки. – Хотите, чтобы я терпела вашего сына до конца своих дней? Да с ним невозможно жить! И это если забыть тот факт, что он изменял мне на каждом шагу…
– Какие глупости, – машет рукой она. – Гульнул один раз, это вполне можно пережить. А по поводу его прижимистости, тут я беру дело на себя. Сама составлю ему смету, сколько всего нужно для девочек…
– Стоп, – выставляю вперед ладонь. – Не надо ничего составлять! Я к вашему сыну возвращаться не хочу. У меня, может быть, только-только началась нормальная жизнь, я занялась работой, строю счастье с настоящим отцом Евы. У меня все хорошо, мне ваш Максим не нужен!