ответил отказом.
–Я так и думал, недаром столько лет мы вместе. Нам с вами предстоит очень интересная и сложная работа, которая заключается в том, чтобы из подвалов ЧК освободить одного офицера, доставить его в Гатчину и погрузить на самолет. Приступим к этому делу послезавтра утром, а завтра потратим на подготовку и детали.
–Ты, Андрей, должен будешь попасть на утреннее дежурство в ЧК, встретить нас с Эдвардом и выдать нам арестованного. Кстати, ты узнал, где он?
–Да, третья камера во втором ярусе, допрашивают и пытают каждый день, хотят узнать, куда царь спрятал деньги. Но он пока держится молодцом, очень хитро водит их за нос.
–Ты, Степан, должен будешь достать машину, на которой отвезешь нас на Невский проспект, где мы ее бросаем и садимся в фаэтон. Да, и фаэтон тоже за тобой. А машину нужно будет где-то угнать, чтобы по ней не могли вычислить тебя. Можно будет это сделать?
–Да, конечно, – ответил он. – Когда надо быть возле входа?
–Не возле входа, а ты подвезешь нас под здание и будешь там ждать. Машина должна быть с плотной крышей, чтобы не видели, кто едет. Все понятно?
–Теперь все ясно, – ответил Степан.
–Ты, Василий, прогуливаешься перед окнами здания, напротив, где стоят у них пулеметы с сумкой, где будут лежать гранаты. В случае преследования ты гранатами взрываешь пулеметы и быстро убегаешь в ближайший двор.
–Ну а ты, Порфирий, держишь свою «гвардию» вот в этом переулке и в случае погони за нами перекрываешь дорогу встречным движением твоих конников, чтобы дать нам время уйти. В бой по возможности не вступай. Все это дело должно занять у нас минут тридцать.
–Какие есть вопросы? Всем понятны задачи? – спросил я моих ребят, молча сидевших за столом.
Вопросов не было.
–После того как все это произойдет, все, но каждый по отдельности выдвигаемся в Гатчинскую летную школу, на аэродром. Там ты, Порфирий, занимаешь круговую оборону и обеспечиваешь безопасную посадку в самолет пассажира. После взлета уходишь обратно и сидишь, неделю не показываясь никуда. Вдруг что-то, ты пьянствовал. Все остальные тоже по своим интересам. По мере необходимости я свяжусь с каждым из вас. Ну а теперь, если все понятно, давайте выпьем за встречу, – и налил каждому из нас по бокалу вина. Все, как по команде, встали и залпом выпили.
По мере продолжения застолья ребята становились теми же, какими были до этих событий. Хоть их и потрепала судьба, но они не изменили своим идеалам и принципам и готовы были и дальше идти единой командой. Посидев с ними немного, мы с Эдвардом, тихонько попрощавшись, вышли на улицу. Было уже темно. Сев в стоящий рядом фаэтон, потряслись по булыжной мостовой к себе домой. На завтра мы наметили отдых и периодическое наблюдение за интересующим нас зданием.
Утром мы с моим компаньоном разделились. Первую половину дня дежурил он, вторую – я. Никаких заметных изменений не происходило. Все так же работал конвейер репрессий, привозили и сгружали арестованных, выбегали и грузились команды, выезжавшие на задержание. Самое интересное заключалось в том, что в здание входила уйма народа, и почти никто не выходил, кроме сотрудников. Было над чем задуматься. Вечером, обменявшись мнениями об увиденом, мы пораньше улеглись спать.
Понимая, что завтра тяжелый день, я пытался расслабиться. Но сон не приходил ко мне, а только периодически я впадал в какое-то забытье с кошмарами и липким потом. Ни одна из известных мне систем расслабления не срабатывала. Ворочаясь с боку на бок, я пытался все-таки заснуть. Однако меня преследовало ощущение, что кто-то постоянно следит за мной. Приподнявшись на подушке, я бросил взгляд в окно. Там серела мгла и какой-то белесый туман, причем он оказывал завораживающее зрелище, словно кто-то пытался загипнотизировать меня. Сначала перестали слушаться ноги, затем это состояние распространилось на верхнюю часть тела и постепенно стало подбираться к голове, словно что-то хотело войти туда с определенной целью. Во мне постепенно стали срабатывать защитные механизмы, однако давление усиливалось, как будто что-то могучее подпитывало его извне. Глаза мои начали постепенно закрываться, как вдруг из рассеявшегося тумана выплыла страшная мерзкая рожа, с огромным поперечным ртом и кучей щупальцев вокруг головы, которые, извиваясь, хватали все, что попадало к ним, и тащили в рот. Эта рожа повернулась ко мне, и внизу ее лица открылся огромный глаз, в котором было два зрачка. Они стали смотреть на меня: один – снизу вверх, другой – сверху вниз, словно снимая размеры моего тела. Эти движения все ускорялись, пока не слились в одно пятно, которое подобно штопору просверлило отверстие в окне и стало приближаться ко мне, целенаправленно двигая своими щупальцами. Я смотрел, как завороженный, не в силах сдвинуться с места. Казалось, еще секунда – и я попаду в объятия к этому монстру. Но мне крупно повезло. По пути, уже вплотную приблизившись ко мне, одно из щупалец задело стакан с виски, который стоял возле моей кровати как средство от бессонницы. Он упал и разбился. Пары спирта, поднятые вверх, наполнили комнату и достигли монстра. Звук разбитого стакана вывел меня из оцепенения, а запах качественного шотландского виски заставил чудовище мгновенно остановиться. Оно сразу стало менять цвет от серого – к красному, от красного -к белому и обратно. Затем вращательные движения прекратились, и существо распалось на маленькие серые комочки тумана, которые, собравшись в небольшой шар, вылетели обратно в окно. Когда я окончательно пришел в себя, в комнате никого не было. Я подбежал к окну и стал его осматривать. Оно было целым и без единой царапины. За окном на улице ярко светила луна. Обернувшись, я увидел на прикроватном столике яркое свечение.
Подойдя поближе, я обнаружил лежащую там янтарную полусферу со шлема, которая горела пунцовым пламенем, испуская вокруг себя лучи, проникавшие во все концы комнатного пространства. Под этими лучами я стал чувствовать себя неуютно. Началась непонятная вибрация организма, стал подкрадываться страх. Необходимо было срочно куда-то деть эту полусферу, которую зажег пробравшийся сюда монстр. Я стал осматриваться, куда можно ее пристроить. Но ничего подходящего не было под рукой. Я вышел в гостиную и увидел на столе жестяную коробку с леденцами «Монпансье». Высыпав из нее леденцы, я, обжигая руки, вложил туда янтарную полусферу. Свечение и непонятное состояние организма сразу пропало. Взяв теплую коробку в руку, я снова вошел в спальню. Здесь пахло озоном, словно после обильного ливня с молнией и громом. Подойдя к окну, я