мир за собой не тащили... Ты посмотри, чем больше умирают, тем больше зла на земле становиться. Мы думали как..., война закончиться, так и беды от нас отойдут. Ай, нет! Все оказалось гораздо хуже, чем в войну с фрицем, где отцы и мужья наши старались честь Родины спасти? Чоб мы с тобой, да детки наши, спокойно спали. А теперь додумались за смерть деньгами откупаться. Войны решили сделать, на которых состояние свое наживать. А наши-то, неразумные бессловесные ребята за бумажки там погибают... Вот ежели спросить их, за чо головы свои подставляют..., то на энто ответа, думаю, и у них нет. А детей и матерей, кто утешит? Говорят деньги им за энто платят.... Энто они хорошо придумали, сначала народ лишили заработка, а потом за энти крохи, на смерть их посылать, чоб рот заткнуть.... Ну как тут ребят не поймешь, ведь своих детишек, жен хотят накормить, напоить, приодеть. И ни кто им не покажет на истинного врага, который их нищих и не обученных на смерть посылает, обещая золотые горы. Только вот не всегда можно спуститься на землю с энтих склизких гор, да живым и не покалеченным домой возвернуться. Нынче учителя совсем другие, бесовские, по-другому учат деньги зарабатывать. У них стариковские заповеди не в счет. А я скажу так..., кто энтим хороводит, не позавидуешь... Ведь свой ужасный грех под подушку не спрятаешь, он как клеймо на лбу всего рода, а энто и врагу не пожелаешь. Так и изничтожат свою вечную жизнь на этой грешной земле, чо потом сами родимые мечутся от своей внутренней войны самим с собою, выплескивая злость на близких и родных. Так чо, ежели на душе не спокойно или страх образовался, особенно к ночи, значит чо-то неладное творишь, исправляй пока время у тебя еще есть, не откладывай на завтра, его может и не быть. Да..., зло коварно оно, как пылесос засасывает не предупреждает. А сопротивляться надо, на то ты и человек, а не зверь и не скотина. Дорожи тем, чо у тебя есть, люби тех кто рядом. И помоги другим, которые не ведают, чо творят.
-Так и знала..., чо сейчас философию свою разведешь, аж страшно становиться. Тебе бы мужиком родиться, да в монастырь, прихожан на путь истинный наставлять. Больно ты праведные слова говоришь, только слышу я их всегда одна,- крепко обняв подругу, Евдокия положила свою голову ей на плечо,- чудо ты мое, так мне с тобой покойно и хорошо, чо всегда бы за твою спинку пряталась, а ты мне бы в жизни путь указывала.
-Глупая, да разве я могу со своими-то грехами вести за собой людей. Энто у меня от бабушки, от мамы, они старались праведно жить и меня учили, только не всегда получается по совести, а все как-то кувырком. Вот смотри..., Анчутка ведь не чужая, а наша деревенская, а мы ее отторгаем, так как безотцовщина была, да и неопрятная. А как ей быть такой хорошей..., как мы.... Ведь при матери сиротой жила, вот и сторонилась, потому как в след плевали. Видела она все энто, вот и обходила нас, а как подросла, стала у своих водку воровать и к энтой змее прикладываться. Вот и раскрепостилась, чо нас всех стала посылать и на пушечный выстрел к себе не подпускать. А в школе-то, помнишь, наша пьянь, на пятерки училась, за горбушку хлеба давала списывать. Скатаем у нее все, а потом делаем вид, чо с ней не знакомы, так как мальчики ее не уважали. Говорила мне мама, чоб я с ней дружбу водила, да какой там, для меня мнение других важнее было... Марья Гавриловну помнишь? Так вот..., она ей говорила, чо ты Аннушка, должна ученым стать, очень уж жалела и любила смышленых учеников, несмотря на их внешний вид и родителей пьяниц и гуляк. Так мы, чо сотворили...? На смех Анчутку подняли, как энто неряха и ученой станет... После тех насмешек, мы ее больше в школе и не видели. Бросила она седьмой класс, но с книгами видать не расставалась. Ей потихоньку, украдкой от нас, Марья Гавриловна давала, так как не смогла убедить ее вернуться в школу. Мы частенько видели Анчутку выходящей от нее. Может, занимались они там уроками..., никому про энто неведомо. Только вот сколько живу, столько благодарна буду судьбе, чо скрестились наши дорожки с моей дорогой учительницей. Как она понимала ранимые детские души, как понимала... Для нее не существовало плохих детей, ведь в каждом видела человека. И нам пыталась внушить, чо каждый человек достоин уважения. Он же не виноват, чо родился не там и не в то время... Поэтому каждому дарила свой лучик света, так как понимала без тепла в душе трудно пройти, отведенной судьбой время, свой жизненный путь. И чем он суровей окажется, тем больше встретишь на нем хороших людей, которые подскажут, как не заблудиться и не оступиться. Земля- то у нас одна и нельзя ее делить, а только беречь и холить надобно, а за варварское отношение, всем достанется. Живая она..., кормит, поит нас, поэтому и не позволит нам на ней бедокурить. Только она хозяйка, а мы здесь гости, а некоторые, может, еще и непрошенные. Да..., ежели бы не варварский режим, то Марья Гавриловна точно из Анчутки ученую сделала. Очень больно, чо таких людей в тюрьму сажали, там и закончила бедолага свой путь. Опосля я видала, как у ее дома Анна долго лила свои слезы, а потом на всех совсем озлобилась, по лесам больше всего любила бегать вместе с пастухом, Николашкой. Видать у сирот свой язык, который их роднит и тесно сближает.
-Марфуш..., нам домой не пора? А то сейчас засну от твоих сладких речей, да по пути Анчутку расцелую, да на коленях прощения просить стану, за ее нескладную жизнь, - поцеловав в щеку рассказчицу, она стала осматривать стадо. - Смотри твоя- то уже домой намылилась, кот ее даже ухом не ведет, так сладко растянулся на ее горбине и просыпаться, я так понимаю, не желает, только передними лапами холку ее массирует. Вот умора, просто убитого всадника мне из старых фильмов напоминает! Любовь у них, чувствуется взаимная. Прям Завидовский бесплатный цирк, где еще такую оказию увидишь? Может вам с Федотом бизнесом заняться, по деревням их водить, да людям праздники устраивать.
-На счет праздников не знаю, но вот погромы у ней лучше получаются. Не людям показывать их