class="p1">– Поверить не могу, что ты снова заставляешь нас переодеваться, – сказала Астрид.
Меньше чем через минуту Налини, Трэвис, Лукас и Астрид облачились в рясы прислужников. Капюшоны почти скрывали их лица.
Ребята посмотрели друг на друга.
– Что ж, – сказала Астрид. – По крайней мере это лучше, чем те халаты, которые Лукас заставил нас надеть в Хорошем Отеле.
– Мы как четыре смерти с косой, – заметил Трэвис.
Внезапно раздался шлепок. За ним последовал еще один, потом – детский смех.
– Малышка Джини, – сказала Налини.
Обернувшись, они увидели, что Джини сидит на коленках у Ножика и бьет его ладошкой по щеке. С каждой пощечиной Ножик шевелил губами, а Джини хихикала. Налини взяла ее на руки.
Ножик пробормотал: «Что?» – а потом снова уронил подбородок на грудь. Трэвис склонился к его лицу.
– Тебя зовут, – сказал он нараспев монотонным голосом. – Тебя зовут Пауло Кабрал. Твое прозвище – Ножик. Повтори: я из Бразилии.
– Я из Бразилии, – простонал Ножик. Он запрокинул голову и пробормотал: – Бразилия. Родина лучших в мире футблистов.
– Хороший знак, – заметил Трэвис.
– Однако, – заметил Лукас, – команда у них не лучшая. Лучшая – у Аргентины.
Трэвис возразил:
– А следующий мировой кубок выиграют американцы. В этом даже сомнений нет.
– Эй, ребята, – прервала их Астрид. – Не время спорить.
Из коридора раздался голос, услышать который они готовы не были. Стоя в своих рясах, Лукас, Астрид, Налини и Трэвис склонили головы и спрятали лица. Однако мисс Гунерро не стала входить в комнату.
– Эрве? – позвала она через закрытую дверь.
– Да, madame, – отозвался Эрве.
– Пусть прислужники приведут мне Ножика, – велела она, – пока подготовительное лекарство не перестало действовать.
– Сию минуту, – сказал Эрве.
– И еще, Эрве?
– Да, madame, – ответил тот.
– Позвони в наше убежище, – приказала мисс Гунерро, – пусть шлют следующих четверых новобранцев.
– Все для вас, madame, – сказал Эрве и закатил глаза, глядя на четверых друзей.
В коридоре уже раздавался удаляющийся стук каблуков мисс Гунерро.
Лукас спросил:
– Приглядишь тут за Джини?
– Ну разумеется, – сказал Эрве.
– Эрве, – поинтересовался Трэвис. – Может, в колокольном звоне должен быть зашифрован какой-то код или числовая последовательность? Вроде чисел Фибоначчи?
– Мадам Гунерро оригинальна, – сказал Эрве. – Она бы никогда не стала делать то, что уже сделал кто-то до нее. Если хотите помочь Ножику – отвлекайте его звоном. Вот и все.
Лукас и Трэвис помогли Ножику подняться на ноги. Вслед за Астрид друзья вышли из комнаты, остановившись перед ступеньками, ведущими к главному алтарю. Позади него в центре хоровой секции стояла, опустив голову, мисс Гунерро.
Заиграл орган.
– Это Бах, – сказал Лукас.
– Токката и фуга, – добавила Налини.
У Трэвиса было такое лицо, будто он осознал нечто важное.
– В ре миноре, – сказал он задумчиво. – Вот и ключ к этому языку.
– Да-а, – протянула Астрид. – Мистера Силоти очень впечатлили бы познания его учеников.
Орган играл, мисс Гунерро стояла с закрытыми глазами.
– Я об этом читал, – сказал Трэвис. – Если она проводит церемонию, как в книге, то в середине песнопения поднимет руки и подзовет нас к себе.
Мисс Гунерро стояла в нескольких метрах от полукруга скамеечек и стульев. Из-под подола ее рясы заструился слабый туман, и она подняла руки.
– Идеально, – обрадовался Трэвис. – Когда дойдем до скамеек – опустите лица, чтобы она нас не узнала. И, как сказал Эрве, звоните в колокольчики, чтобы отвлечь Ножика и заблокировать внушение мисс Гунерро.
Орган стал играть громче, церковная музыка заполнила весь собор. Туристы выглядели завороженными. Мисс Гунерро знаком велела прислужникам подойти к ней.
– Пора, – сказал Трэвис. – Поверить не могу, что мы это делаем.
– Поверить не могу, – добавила Астрид, – что она делает это в церкви. Это совершенно неправильно.
– А чего ты ожидала? – спросил Лукас. – Это Хорошая Компания.
Вчетвером они усадили Ножика на стул в отгороженной хоровой секции. Потом, не поднимая голов, Лукас с друзьями опустились на колени на скамеечки.
Орган заиграл еще громче, и мисс Гунерро заговорила с Ножиком:
– Ты готов избавиться от своего прошлого и принять все Хорошее, что есть внутри тебя.
Пока мисс Гунерро говорила, Налини отвлекала Ножика, постукивая его по спине колокольчиками со своего браслета.
– Сосредоточься на колокольчиках, – прошептал Трэвис Ножику, – а не на ее голосе.
Мисс Гунерро слегка наклонилась:
– Опусти голову, закрой глаза и впусти в себя Хорошее.
Краем глаза Лукас заметил, что туристы пытаются подсмотреть и сделать фото церемонии, но мисс Гунерро стояла слишком глубоко в хоровой секции. Глава Хорошей Компании, как обычно, выбрала идеальное место – у всех на виду, но в то же время никто не догадывался, насколько ее план коварен на самом деле.
Мисс Гунерро задышала в такт музыке. Она начала говорить нараспев, как григорианский священник, голосом отдаленным и гулким, будто сама сдавалась силе своего внушения. Потом она опустила на лицо маску из ткани.
Сверкая глазами через прорези маски, мисс Гунерро заговорила на языке, который показался Лукасу полной тарабарщиной. Он не понимал, что она говорила, от чего становилось только жутче. Трэвис, переведя ее слова, поморщился.
– Я понял, – прошептал он остальным. – Она сказала: «Полный контроль – это самоконтроль».
Орган издал несколько оглушительных аккордов.
Лукас, Астрид, Налини и Трэвис звенели колокольчиками, стоя на скамеечках. Мисс Гунерро, казалась, не замечала этого. Она слегка покачивалась и продолжала прерывистым голосом произносить свои мантры.
Трэвис перевел:
– Твой разум – мой навсегда.
Лукас восхитился переводческими навыками Трэвиса, хоть смысл слов и был пугающим.
Мисс Гунерро высоко подняла голову. Все ее тело дрожало и вибрировало, она погружалась в транс. Она была самой жуткой из всех людей, что встречались Лукасу. Все в ней было неправильно – и даже хуже. Она пугала. Когда женщина пробубнила следующую невразумительную строку, ее глаза будто выдвинулись вперед из прорезей маски.
Прислужники продолжали звенеть в колокольчики, заглушая слова мисс Гунерро. Трэвис снова перевел:
– Все, кто последуют, уверуют. Они согласны, и они свободны.
Мисс Гунерро пошатывалась и выглядела так, будто вот-вот свалится с ног в полном изнеможении. Дым из-под ее одежды полностью заволок ее до пояса. Верхняя часть ее тела как будто парила в облаке сухого льда. У Лукаса от этого зрелища мурашки поползли.
Трэвис перевел опять:
– Будет только один путь, единственный путь, и этот путь – Хороший путь.
Затем мисс Гунерро подняла маску, давая знак, что церемония окончена. Ее лицо покрывали капельки пота.
Лукас и остальные продолжали стоять на скамеечках, как приклеенные, ожидая своего шанса. Туман прорезал странный хруст, медленный и методичный. Мисс Гунерро проверила подол своей рясы, видимо решив, что сухой лед опять вываливается. Похрустывание зазвучало еще ближе.
Мисс Гунерро продолжила свое дело. Она улыбнулась Ножику.
– Теперь ты