Молли скривилась при упоминании Белого Совета чародеев.
— Интересно, как бы мне удалось? Учитывая, что для них я в розыске, никто и глазом моргнуть не успеет, как меня казнят.
— Многие из них успеют проморгаться, — тихо ответил я. — Как думаешь, почему ты всё ещё ходишь и дышишь?
Молли нахмурилась и уставилась на меня.
— О чём это ты?
— О том, что Леа несомненно научила тебя многому, Молли, и очевидно, что твои навыки намного возросли с прошлого года. Но там есть люди, которые десятилетия проводили так, как ты провела этот год. А возможно, века. Если бы они и вправду хотели найти тебя и прикончить, тебя бы уже нашли и прикончили. Точка.
— Тогда почему они этого не сделали? — спросила Молли.
— Потому что в Совете есть люди, которым это бы не понравилось, — сказал я. — Мой д… Эбинезер может справится с любым в Совете, когда угодно, если они выведут его из себя. Этого, вероятно, достаточно, но и Рамиресу ты также понравилась. А так как он — парень, который мог бы, теоретически, отвечать за твою поимку, любого, кто попытается сделать это на его территории, вышвырнут. Он тоже молод, но заслужил уважение. И большинство молодых Стражей, скорее всего, примут его сторону в этом вопросе.
Я вздохнул:
— Слушай, Белый Совет всегда был гигантской кучей отборных засранцев. Но они не бесчеловечны.
— Не всегда, — резко ответила Молли.
— Касательно человечности, — произнёс я. — Ты ведь до сих пор здесь, не так ли?
— Не благодаря им, — сказала она.
— Если бы они не показались в Чичен-Ице, никто из нас не вернулся бы.
Молли нахмурила брови.
— Это был не Белый Совет.
Технически верно. Это был Серый Совет. Но поскольку Серый Совет большей частью состоял из членов Белого Совета, тайно работающих вместе, для меня они по-прежнему оставались Белым Советом. Что-то вроде того.
— Эти ребята, — сказал я. — то, каким должен быть Совет. Или мог быть. И когда нам больше всего нужна помощь, они придут.
Я отпил ещё немного колы.
— Я знаю, мир иногда выглядит очень тёмным и уродливым. Но в нём всё ещё есть хорошие вещи. И хорошие люди. И некоторые из них состоят в Совете. Они не связались с тобой, потому что не могут, но поверь мне, они защищают тебя от куда большего количества неприятностей, чем те, в которые ты уже вляпалась.
— Ты только допускаешь, — упрямо сказала она.
Я вздохнул:
— Детка, тебе предстоит иметь дело с Советом всю оставшуюся жизнь. А это, может быть, три или четыре сотни лет. Я не говорю, что тебе не следует качать права, когда они неправы. Но ты должна иметь в виду, что сжигание мостов может оказаться очень плохой тактикой лет, эдак, через сто-двести.
Молли выглядела явно несогласной — но также и задумчивой. Нахмурившись, она отпила ещё колы.
Чёрт. Почему я не мог понять такой конкретный совет, данный мне самому, когда я был в её возрасте? Это могло бы сделать мою жизнь намного проще.
— Вернёмся к острову, — сказал я. — Насколько ты уверена относительно уровня привлечённой энергии?
Она обдумала свой ответ.
— Я была в Чичен-Ице, — сказала она. — Всё довольно расплывчато, но я отчетливо помню много фрагментов. Один из них — напряжение, которое создавалось под главным зиккуратом. Ты помнишь?
Я помнил, хотя это было далеко внизу в списке того, что меня волновало в тот момент. Красный Король приказал принести в жертву десятки, может, сотни людей, чтобы зарядить заклинание, призванное стереть с лица Земли меня и всех, кто связан со мной кровным родством. Этой энергией были пропитаны сами камни города. Сходите к большой электростанции и постойте рядом с конденсаторами. Воздух будет наполнен такой же тихой вибрирующей силой.
— Я помню, — сказал я.
— Там что-то вроде того. Может больше. Может меньше. Но оно очень, очень большое. Оно распугало всех животных в округе.
— Который час? — спросил я.
Молли глянула на большие старые дедушкины часы, непрерывно тикающие в углу:
— Три пятнадцать.
— Десять минут до пристани. И час с мелочью до острова и обратно. Назовем это часом до вызова прислуги, — я тряхнул головой и фыркнул. — Если мы отправимся прямо сейчас, тогда вернёмся в город примерно на рассвете, не так ли?
— Более или менее, — согласилась она.
— Мэб, — я сказал тем же тоном, каким ругаюсь.
— Что?
— Вот зачем была блокировка, — сказал я. И пояснил: — Мэб закрыла границу с Феерией до рассвета.
Молли не была глупой. Я мог видеть, как вертятся колёсики, пока она соображает.
— Она дала тебе запас времени, чтобы работать без помех.
— Относительно без помех, — уточнил я. — Я начинаю думать, что Мэб обычно помогает тем, кто сам себе помогает. Ну хорошо. Как только утром Мэйв сможет преодолевать границу с Феерией, всё снова завертится, и быстро. Также я не хочу заниматься магическим эквивалентом ядерного реактора тогда, когда Крюк и его банда минипсихов снова доберутся до меня. Так вот.
Молли кивнула:
— То есть мы сначала поедем на остров?
— Мы поедем на остров немедленно.
* * *
Молли через службу безопасности дома вызвала такси, исходя из теории, что это будет чуть менее заметным, чем нынешний монстр-кадиллак на стоянке. Они восприняли её распоряжения, как если бы она была важным приезжим сановником. Что бы она ни сделала для чёрных альвов, они отнеслись к этому очень, очень серьёзно. Я оставил Тука отсыпаться после борьбы, с некоторым количеством его любимой пищи там, где он сразу нашел бы её, когда проснулся. Боб был в матерчатой сумке посыльного, переброшенной через моё плечо и притом застёгнутой наглухо. Молли посмотрела на сумку, потом на меня, но не стала задавать никаких вопросов.
Я слегка поморщился. Молли никогда не стеснялась двигать рамки моего авторитета в наших отношениях учителя и ученика. Время, которое она провела с моей феей-крёстной, Леанансидхе, личной Пятницей Мэб, начало сказываться. Леа была тверда и непреклонна в отношении рамок. Те, кто пытался их двигать, превращался в собак — или в собачий корм.
Пристань была одной из нескольких, имеющихся в городе. Озеро Мичиган представляло идеальное место для всех видов катания на лодках, парусного спорта и судоходства, и мореходные сообщества твёрдо угнездились на берегах Великого Озера. Я не состою в них. Я говорю «стенка» вместо «переборка» и понятия не имею, чем шпигат отличается от шпикачек. Я часто путаюсь в терминах. Да и плевать.
К пристани было пришвартовано множество яхт и катеров. Причалы, опирающиеся на сваи или плавающие, как понтонные мосты, выстроились длинными, ровными рядами. Лодки стояли на своих отведённых местах, словно машины на автомобильной стоянке. Большинство лодок выглядели готовящимися к зиме — катание на лодках по озеру Мичиган в ноябре становится сомнительным удовольствием, и большинство владельцев укрывают их сразу после Хэллоуина. Иллюминаторы и люки были задраены, двери заперты, фонари почти нигде не горели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});