Люди столпились у повозок, с любопытством наблюдая, как его обладатель, крепкий невысокий мужчина, передал поводья подбежавшему солдату и, одернув перевязь, направился к парадному входу. Повинуясь его жесту, командир что-то коротко бросил, и солдаты тут же разомкнули цепь, пропуская человека в плаще под прохладные своды замка.
Дождавшись, пока он скроется за массивными дверями, командир разрешил солдатам расседлать и напоить коней. Сам же каменным изваянием застыл у входа, положив ладонь на рукоять меча.
— Итак, он здесь, — без приветствия, властно произнес человек в плаще, входя в обширную залу, где его уже ожидали. — Мастер, я приказал оцепить замок!
— Императорскому Ментору здравствовать, — склоняясь в поклоне, произнес молодой человек, одетый в легкие штаны и рубаху с открытым воротом. В его глазах, устремленных на гостя, светилась искренняя симпатия.
— Оставьте ваши реверансы для балов, — поморщился вошедший. — В замке мои солдаты, — он вытер пот с изуродованного шрамом морщинистого лица, — еще сотня охраняет стены снаружи…
Гость закашлялся, схватившись рукой за грудь. На безымянном пальце блеснул серебром перстень.
— Проклятая пыль! — прохрипел он. — Сумасшедший год, сумасшедшая жара!
— Год действительно выдался на редкость жарким, — многозначительно произнес молодой человек, сделав знак, чтобы принесли воду и вино. Пока гость умывался с дороги, он налил рубиновую жидкость в два глубоких бокала и пригубил свой.
— Так что именно привело вас сюда? — спокойно спросил он. — Неужели кто-то всерьез полагает, что убийца заинтересуется моей персоной?
— Уже заинтересовался, — сказал гость, с благодарностью принимая бокал.
Хозяин замка устремил на него внимательный взгляд, щеки его порозовели.
— Он здесь, совсем рядом, — подтвердил гость невысказанную мысль. — Вчера подвергся нападению Ментор Эрке.
— Эрке? — хозяин растерялся. — Он жив? — воскликнул он, темнея лицом.
— Старик оказался шустр не по годам, — удовлетворенно кивнул гость. — Он успел нырнуть в оружейную и захлопнуть за собой дверь.
Лицо молодого человека разгладилось.
— Ну, если даже древний Эрке оказался способен противостоять злодею, — лукаво улыбнулся он. — Кстати, кто это — он не разглядел?
— Скорее, что же это, — нервно дернув лицом, произнес гость. — И потому я здесь.
Они обменялись долгим взглядом, без слов понимая друг друга.
— Вот как, — проговорил хозяин. — Тогда это меняет дело!
Поставив бокал на стол, он позвонил в колокольчик.
— Нижний этаж отдайте солдатам Ментора, — приказал он явившемуся на зов дворецкому. — И сообщите на кухню.
— Спасибо, — отказался гость от предложения, — но мои солдаты лучше выполняют служебные обязанности, если им не мешают наслаждаться походными условиями.
— А вы? — спросил его разочарованный хозяин. — Вы-то, надеюсь, принимаете приглашение?
Гость отрицательно качнул головой.
— Такова моя должность, — просто ответил он.
— Черт вас подери, Вайларк! — возмутился молодой человек. — Вы настолько редкий гость, что не можете отказать мне в возможности проявить гостеприимство.
Гость еще раз отрицательно покачал головой.
— После охоты, мой друг. — Он впервые с момента своего появления улыбнулся, и шрам на его лице превратил эту улыбку в жуткую гримасу. — После охоты!
— Что ж, — стараясь скрыть огорчение, произнес хозяин, — такова ваша воля.
Спустя некоторое время он стоял на балконе, наблюдая, как темнота наступающей ночи сгущается внизу, покрывая собой землю, скапливаясь между холмами, скрывая от глаз густой лес. Отсюда, с высоты, не были слышны шаги часовых. Только слабо мерцали высыпавшие на небе первые звезды да играло далеко внизу пламя дежурных костров.
Когда же на востоке зажглась та, которую он ждал, он спустился по лестнице к широкому коридору и мимо выставленного Ментором часового, отдавшего честь, прошел к толстым массивным дверям. Вложив ключ в замок, он с усилием потянул их на себя. Потом снял со стены факел и ступил в открывшийся проем.
Мимо стола, заваленного книгами вперемешку со свитками, он прошагал к большому ларцу и другим ключом, бывшим у него на поясе, открыл его. Внутри лежала книга, в свете факела казавшаяся черной.
Он протянул к ней руки, но пламя факела вдруг задрожало. Обернувшись, он увидел огромную фигуру, которая, казалось, росла из каменных плит пола. Закутанная в черный плащ, она встала перед ним во весь рост, склонив вперед уродливую голову, увенчанную большими кривыми рогами.
Их глаза встретились. Мохнатая лапа медленно покинула рукоять вложенного в ножны меча и протянулась вперед. Она приближалась неумолимо всё ближе и ближе, и, когда отчетливо стали видны темно-зеленые когти, раздался крик…
* * *
Сашка орал так, что разбудил мать, которая влетела к нему, почти сорвав дверь с петель.
— Санька, проснись! — затеребила она его. — Что с тобой? Приснился кошмар?
С диким выражением на лице Сашка сел в постели.
— Ага… — Он всё еще был под впечатлением от увиденного. — Кошмар. Снится же людям такое!
— Что тебе снилось? — тревожно спросила мама, наклоняясь и ощупывая его мокрый от пота лоб.
— Просто жуть, — озираясь и приходя в себя, буркнул Сашка. — Даже не вспомню.
За окном светало.
— Сколько времени? — спросил он, не помышляя о том, чтобы снова заснуть.
— Половина шестого.
— Что-то я уже выспался, — сказал Сашка, выбираясь из кровати. — Наверное, кошмары этому способствуют, — хмыкнул он, шлепая босиком в ванную и зевая на ходу. Мама беспокойно посмотрела вслед ему и пошла готовить завтрак. Уже третий раз подряд сын будил ее под утро своим криком.
В школе Сашка уселся за свой стол, не пытаясь заговорить с Андреем. Так продолжалось уже неделю. Когда схлынула первая обида, Сашка хотел помириться, но потерпел неудачу. Он не мог заставить Андрея поверить ему, как не мог заставить сделать это мать. Что ж, пусть, не привыкать. Тем меньше причин дуться на Андрея и терять такого классного товарища. Только сам Андрей считал подругому.
Маша тоже сделала попытку их помирить. Она недоумевала, с чего вдруг они поссорились, а сами ребята ничего ей не объясняли. Но ее усилия разузнать причину привели лишь к тому, что выведенный из себя Андрей наорал на нее бессовестным образом, обозвав прилипалой. Маша, возмутившись, врезала ему изо всей мочи учебником, но больше не лезла.
Сашка на ее расспросы ругаться не стал. Он просто сказал, что разговаривать на эту тему не будет, и с каменным лицом сидел за своим столом, игнорируя самые каверзные вопросы. Маша в сердцах обозвала их полными дураками, упрямыми ослами и маленькими детьми и на этом успокоилась. Только иногда бросала возмущенные взгляды, когда их попытки не замечать друг друга выглядели совсем уже нарочито.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});