«Наверное, я поступил с ним жестоко. Ну а сам он как со всеми нами поступил?»
Сверху Опситалет меня нисколько не впечатлил. Несколько кажущихся бесконечными улиц, вытянувшихся вдоль правого берега реки Магруа, сплошь застроенные одно– и двухэтажными домами. Единственное высокое здание представляло собой городскую ратушу с высоким шпилем и колокольней. И трущобы, так много трущоб я не видел еще нигде. С неба казалось, что они атакуют Опситалет со всех сторон, прижав его к реке, и когда они с ним покончат – вопрос времени.
Поле, где садились летучие корабли, явно было отвоевано у джунглей, узкое и неровное. На краю, где оно упиралось в заросли, среди деревьев тоже виднелись лачуги.
«Обязательно надо на всякий случай выставить вахту на ночь, – размышлял я, глядя на них. – Несомненно, стража поле охраняет, но этот шаг не будет лишним».
* * *
Прощание с Роккуэль не задалось. Она явно желала услышать от меня что-то особенное. Но я улыбался и говорил, что счастлив был познакомиться с такой замечательной девушкой, отлично понимая, что ждет она совсем другого.
Уже при самом расставании Роккуэль сказала:
– Мы еще встретимся, Люк.
Я лишь молча склонил голову. Она ушла, не оборачиваясь. Уже садясь в ждущую ее карету, метнула на меня быстрый взгляд, и я поклонился вновь. Почему-то на душе было гадко.
«Люк, ты же не обманывал ее, ты ничего ей не обещал, – как мог, успокаивал себя я. – Так в чем причина?»
Невдалеке печально вздыхал Аднер, не сводя взора с Роккуэль.
«Радовался бы, а не печалился, – подумал я с неожиданной злостью, – что тебе никто под глаз фонарь не засветил. А стоило бы».
Глава 8
Эйленора
Провожая с мостика взглядом удаляющуюся карету с Роккуэль, я думал о том, что в этом мире настолько все сложно, что необходимо быть мудрецом, чтобы понимать его хотя бы отчасти.
Затем взглянул на печального Аднера, вспомнил обо всех подробностях, связанных с ним и его устройством, и с тревогой оглядел палубу «Небесного странника». Я опасался, что сейчас увижу свою команду в полном составе, с уже собранными вещичками, торопящуюся покинуть борт корабля.
Как будто бы нет. Вон стоит Гвенаэль, собравший вокруг себя компанию из Родрига, Аделарда и Энди. Гвен – рассказчик талантливый, к тому же чувство юмора у него на высоте, и потому он любую историю может обыграть так, что за живот схватишься от смеха. Я и сам любитель послушать его шутки, иной раз очень острые, но никогда не переходящие грань, за которой уже наступает пошлость.
Недалеко от них расположилась Мирра. Она делает вид, что как будто бы совсем не прислушивается к разговору за спиной, – он мужской, и тема соответствующая. Но сверху хорошо видно, как она раз за разом с трудом удерживает смех.
От камбуза приносило аппетитный запах: Амбруаз верен себе, и потому на ужин мы получим очередной кулинарный шедевр.
«Может быть, Аднер рассказал не все, утаив самое важное? – мелькнуло у меня подозрение. – Именно поэтому все так спокойны? Сейчас у Брендоса спрошу», – я узрел его, поднимающегося на мостик.
Рианель тоже не выглядел так, как будто шел попрощаться, пожелать доброго здравия и удачи во всех дальнейших начинаниях. Когда он приблизился, я услышал:
– Похоже, этот человек направляется к нам.
Проследив за его взглядом, я убедился, что навигатор прав. Из-за стоявшего невдалеке двухмачтового парусника показался идущий в нашу сторону человек. Завидев обращенные на него взгляды, он приподнял шляпу и улыбнулся.
«Очень уж этот господин похож на шарик, – улыбнулся я ответно. – И с первого взгляда вызывает к себе симпатию».
И действительно, незнакомец был небольшого роста, толст и кругл. Довольно просторная одежда светлого цвета и желтая соломенная шляпа с широкими полями еще больше подчеркивали его полноту. Создавалось впечатление, что он не шел, а катился, не переставая улыбаться во весь рот.
Мы с навигатором спустились на палубу, все же там попросторнее.
– Здравствуйте, капитан Сорингер. Господин Брендос, мое почтение, – первым начал незнакомец, едва приблизился к нам. – Как долетели? Судя по всему, в полете не скучали? Я обратил внимание на свежие доски в обшивке и еще на кое-какие мелочи. Пираты?
Но едва я открыл рот, чтобы ответить, он заговорил снова:
– Извините, забыл представиться. Гаруэл Кнофт, торговец и меценат. Знаете, не так давно я пожертвовал местному театру довольно значительную сумму. Может быть, я и не являюсь завзятым театралом, но больно смотреть, как театр влачит поистине жалкое существование.
На миг выражение лица Кнофта с веселого и добродушного поменялось на скорбное, как будто ему действительно сделали больно.
«Наверное, деньгам можно было отыскать и лучшее применение», – взглянул я на виднеющиеся на самом краю посадочного поля нищенские лачуги.
Словно прочитав мои мысли, Кнофт произнес с явной печалью в голосе:
– Нищие – беда Опситалета. Я рад бы помочь им всем, но что может сделать далеко не самый богатый купец? И все же я содержу пару ночлежек, где бездомным предлагают обед и постель. Впрочем, я к вам по делу, и касается оно вашего полета на Острова, поскольку груз именно мой.
«Ну, не такой уж вы и бедный, судя по всему, господин Гаруэл Кнофт», – подумал я, в очередной раз за время нашего разговора отыскав взглядом Амбруаза. Пустынный лев кивнул: все готово.
– Господин Кнофт, не отужинаете ли с нами? – поинтересовался я у торговца и мецената. – Заодно и обсудим все наши дела.
Судя по внешнему виду, отсутствием аппетита этот господин явно не страдает. Да и самому есть хочется так, что уже невмоготу.
– Отчего нет? – легко согласился тот. – Давненько не приходилось пробовать корабельную кухню. Все дела, дела, некогда даже на пару дней Опситалет покинуть – за всем нужен глаз да глаз. А вот в молодости… – и Кнофт закатил глаза, всем своим видом показывая, что когда-то все было совсем иначе.
– Вы и сейчас совсем не выглядите старым, – мне подумалось, что от комплимента от меня не убудет. Кнофт действительно выглядел не старше сорока, а для мужчины разве это возраст? Но торговец как будто бы мои слова не услышал.
* * *
– Сколько, говорите, вы платите своему повару? – поинтересовался Кнофт.
Признаться, мне подобные разговоры порядком уже надоели, но оставить его без ответа невежливо.
– Понимаете ли, в чем дело, – уже привычно начал я, поскольку очень трудно найти равнодушных к поварскому искусству Амбруаза, – господин Эмметт с нами из-за любви к небу, ради него он бросил все. Дело далеко не всегда именно в деньгах.
– Все, все, умолкаю, – вытянул руки перед собой Кнофт. – Признаюсь, давным-давно я не пробовал такой божественный соус. Вот уж секрет его приготовления вам от меня не скрыть.