и света, и был виден лишь слабый намек на ее тело.
Тесса начала фотографировать, но Викки казалась напряженной, ее позы были нарочитыми и чопорными. Тесса пыталась настроить ее, но у нее не было опыта съемки портретов. В конце концов, она решила, что музыка поможет разрядить обстановку. Она открыла в телефоне Spotify и включила любимый плейлист Викки, сборник песен 90-х годов певиц вроде Сара Маклахлан и Аланис Мориссетт. Тесса в шутку назвала плейлист «Эстрогенная музыка».
Почти сразу же позы Викки стали более свободными и естественными. Затем, растворившись в моменте, Викки высвободила свой конский хвост из резинки и встряхнула волосами как супермодель. Она прокричала, перекрикивая музыку:
– Это возвращает меня назад!
– Назад – куда? – спросила Тесса.
– В колледж. Висконсинский университет. Мой парень, Дейл, специализировался на искусстве. Он был действительно горяч. Типа, горячий Брэд Питт. Кучу раз он просил меня раздеться и позировать ему.
Восхитившись, Тесса опустила камеру.
– Ты позволяла ему фотографировать тебя… обнаженной?
– Тогда я была намного моложе, – с гордостью сказала Викки. – Мои сиськи были похожи на ракеты, ты бы их видела. Они были чертовски красивы.
Тесса не могла в это поверить. Она увидела ту сторону Викки, о существовании которой и не подозревала. Авантюрную, дерзкую, даже храбрую.
– Так… Мел не первый человек, в которого ты влюблялась? – спросила Тесса.
Викки усмехнулась.
– Боже, нет. Я любила кучу парней. И, может быть, даже одну женщину. Но не смей говорить это Мелу.
Тесса кивнула, показывая, что секрет Викки в безопасности.
– Ты любила кого-нибудь из этих парней больше, чем они любили тебя?
– Я уверена, что да.
– Разве это тебя не пугало? Осознавать, что они могут причинить тебе больше боли, чем можешь причинить им ты?
– Сначала пугало. Но потом я поняла, что если я попытаюсь защитить себя от падений, то в конечном итоге буду защищать себя только от взлетов. В таком случае, зачем вообще проходить через все это?
Тесса замолчала. Ей никогда не приходило в голову, что сдерживание причиняет боль не только Скайлару, но и ей самой. Сколько радости она могла бы испытать в отношениях, если бы полностью открыла свое сердце?
– Ты любишь Скайлара, не так ли? – спросила Викки.
Тесса неохотно кивнула.
– И я все испортила.
– Уверена, ты преувеличиваешь.
– Это похоже на рефлекс. Каждый раз, когда мы становимся ближе, испуганная маленькая девочка внутри меня выходит наружу и отталкивает его.
– Ты рассказала ему, через что тебе пришлось пройти? В детстве?
– Да. И он полностью принял это. Он сказал мне, что любит меня. Но я не знаю, как перестать отталкивать его. Я не знаю, как заставить его понять, что я люблю его.
– Ну, ты можешь начать с того, что скажешь ему об этом.
Тесса уныло вздохнула.
– Почему я знала, что ты скажешь мне это?
– Ты должна услышать слова, Тесса.
– Ты имеешь в виду, что он должен услышать слова.
– Нет, Тесса. Тебе нужно услышать, как ты произносишь эти слова. Вслух. Когда ты используешь эти три слова, ты скажешь себе, что ваши чувства имеют значение. Для тебя имеют значение. Ты скажешь всему миру, что не позволишь испуганной маленькой девочке внутри заставить молчать твое сердце.
Викки стояла напротив Тессы. И впервые в жизни Тесса позволила Викки обнять себя. Тепло и любовь, которые Тесса почувствовала в этот момент, вызвали поток накопившегося стыда.
– Мне так жаль, что я так обходилась с тобой, Викки, – сказала Тесса сквозь рыдания.
– Я знаю, Тесс.
И вот так, в фотолаборатории на чердаке, в половине одиннадцатого теплым августовским вечером, Викки стала мамой Тессы.
За шестнадцать дней до
Когда мистер Даффи открыл входную дверь, Тесса расхохоталась. Она никогда не видела, чтобы на нем было что-нибудь кроме рубашки с воротником и галстука с узором пэйсли. Но сейчас он стоял в дверях своего дома, босиком, в коричневом махровом халате. Его светлые волосы, обычно безукоризненно зачесанные наверх, были спутаны, как будто на его голову вылили тесто для блинчиков.
– Тесса? Что ты здесь делаешь?
– Черт! – выругалась Тесса. – Я что, перепутала дни?
Но это была просто вежливость. Конечно, Тесса не перепутала дни. Это был четверг, восемь утра, именно то время, которое они назначили для встречи по электронной почте.
– Боже, мне жаль, Тесса. Я э-э… редко проверяю свой календарь летом.
– Мне прийти попозже?
– Нет-нет – ты уже здесь, заходи.
Это был скромный дом, соответствующий скромному человеку. Старый деревянный пол скрипел под ногами Тессы, когда она шла за мистером Даффи в гостиную.
Он взял кожаную папку из рук Тессы и жестом предложил ей сесть на диван. Он расстегнул молнию на папке, разложил ее на кофейном столике и сел в кресло напротив нее.
– Итак, – сказал он. – Давай посмотрим, что у тебя есть.
А затем, с большой осторожностью и вдумчивостью, мистер Даффи начал просматривать фотографии Тессы.
После разговора с Викки Тесса поняла, что должна сказать Скайлару, что любит его. Но она хотела не просто сказать; она хотела показать ему. И она решила, что лучший способ сделать это – отправить заявку в Школу Дизайна. Конечно, шансы на то, что она попадет туда, были ничтожны. Тысячи заявок подавались туда каждый год, а принимали всего несколько сотен. Но сам факт того, что она приложила усилия, дал бы Скайлару понять: Тесса хотела, чтобы они были вместе.
Поэтому она собрала портфолио из своих лучших летних фотографий. Теперь, вместе с унылыми пейзажами и вышками сотовой связи, появились фотографии Скайлара, его дедушки Майка, Шеннон и Джадда. Тесса даже добавила один из рискованных портретов Викки, которые она сделала неделей ранее. На самом деле, теперь это была одна из ее любимых фотографий – острое напоминание о связи матери и дочери, которая зародилась в фотолаборатории.
Пока мистер Даффи просматривал портфолио, Тесса видела, как на его лице появлялось множество эмоций. Но в основном она видела восторг.
– Это невероятно, – с восхищением заявил мистер Даффи.
– Как будто ты открыла в себе совершенно другую мышцу. Так много лиц, так много людей.
– Как думаете, у меня есть шанс?
– Определенно. Я уверен, что приемная комиссия будет впечатлена.
– Вот бы так и было. Без стипендии я ни за что не смогу позволить себе уехать.
– Я обязательно упомяну о вашем финансовом положении моему другу в приемной комиссии. Но вам все равно придется представить свои работы на их дне показа портфолио в ноябре.
– Мне нужно их показать? – нерешительно спросила Тесса. Мистер Даффи лучше, чем кто-либо