У Сэмлора вырвался короткий предостерегающий возглас.
Караванщик сжимал в руке кинжал — тот самый, который он забрал у убитого в «Распутном Единороге». Сэмлор держал кинжал наготове, пока они пробирались через Лабиринт, но не очень-то разумно стучать в дверь незнакомого дома с оружием в руках.
Хотя, с другой стороны, это Санктуарий. К тому же
Кинжал не входил в старые ножны.
— Ладно, давай, — сказал он Кхамвасу. Напатанец явно колебался. Он смотрел на караванщика и ждал, что тот предложит еще.
Потом напатанец кивнул. Стар повторила его движение. Девочка была словно загипнотизирована усталостью. Кхамвас дважды ударил жезлом по двери. Раздался глухой и какой-то бездушный звук — удар дерева о дерево.
— Похоже, в доме никого нет, — сказал Сэмлор. Его взгляд был прикован к покрытому разводами клинку. Клинку кинжала, который теперь стал его собственным; прежний хозяин уже не предъявит на него никаких претензий, поскольку получил хорошую плату — фут стали в грудь. В тусклом свете ламп разводы — светлая сталь и темное железо, — лишь угадывались. Сейчас Сэмлор не мог разглядеть этих разводов, даже если бы они вдруг и начали складываться в слова, как вопреки здравому смыслу ему уже дважды приходилось наблюдать.
Караванщик стряхнул с себя мрачную задумчивость, которая понемногу овладела им под покровом усталости. Он нуждался в отдыхе не меньше, чем Стар, а значит, ему нужно было так или иначе, но разобраться с этим делом сегодня.
— Смотри! — сказал Сэмлор. Кхамвас по-прежнему глазел на дверь, как будто существовала вероятность, что ее и вправду откроют, и это вызвало у него приступ раздражения. — Там никого нет, и…
Из-за двери послышался лязг металла, словно засов выдвинули из скоб. Дверь отворилась внутрь. Раздался противный визг — дверь держалась не на ременных петлях, а на бронзовых стержнях, вогнанных в косяк.
— Приема нет, — произнесла неясная фигура, возникшая в дверном проеме. К какой расе принадлежал привратник, было непонятно, но явно не к человеческой.
Это существо уступало в росте даже Стар. Его тело и длинный хвост были покрыты блестящим пепельного цвета мехом, но под мехом чувствовалось хрупкое, до странности худое тело. Лицо существа было чуть вытянутым, наподобие лисьей морды, а в глазах-бусинках не заметно было никаких признаков разума.
— Подожди! — окликнул Сэмлор хил Сэмт привратника, который уже начал закрывать дверь, и всунул ногу между дверью и косяком. — У твоего хозяина хранится имущество, которое принадлежит моей племяннице Стар.
— Приема нет, — повторило существо. У него за спиной виднелись еще одни двери, тоже обитые металлом, а между ними и входными располагалась небольшая прихожая, которую, возможно, в случае опасности предполагалось заливать чем-нибудь наподобие кипящей воды или расплавленного свинца.
Если только в доме было хоть одно живое существо, способное это сделать. Привратник говорил тонким пришепетывающим голосом, но грудь его не шевелилась.
— Он ненастоящий.
Кхамвас говорил словно издалека, а Сэмлор все никак не мог поверить в ужасающую определенность присутствия в этом доме привратника — не человека, и неживого.
— Это только видимость, как…
— Приема нет, — монотонно повторил привратник. Он дернул за дверь и с силой оттолкнул Сэмлора, несмотря на все попытки того удержать дверь.
— Я пришел за наследством Стар! — крикнул караванщик, метнулся обратно к двери и врезался в нее плечом.
Дверь глухо хлопнула о косяк, но не открылась ни на дюйм. Засов с лязгом встал на место.
— И я заберу его! — снова крикнул Сэмлор. — Невзирая ни на что!
Его голос эхом разнесся по улице, но в глубине дома не раздалось ни звука.
— На самом деле здесь никого не было, — сказал Кхамвас и прикоснулся к плечу караванщика, пытаясь его успокоить.
— С меня хватит, — мрачно сказал Сэмлор, потирая ушибленное плечо граненой рукояткой кинжала. — Я пытался удержать дверь, но это все равно что остановить лавину.
И он наугад ткнул кинжалом в узкое окно, словно змея, наносящая удар. Клинок не встретил никакого сопротивления, и никакого отклика его движение не вызвало.
— Тот, кто раскачивает камень, уронит его себе на ногу, — сказал Тьянуфи. Сэмлору показалось, или в голосе человечка действительно прозвучало предостережение?
— Я имею в виду, — поспешно сказал Кхамвас, стремясь смягчить гнев, который могли вызвать слова его маленького приятеля, — что это всего лишь часть двери, и не более того. Игрушка, не наделенная ни волей, ни мышлением. Привратник просто выполняет последний полученный приказ, точно так же, как арбалетный болт скользит по направляющей, когда хозяин спускает тетиву. Приема нет.
— Если мы войдем туда, — отчетливо произнесла Стар, указывая на дверь, — нас там… — девочка сдавленно кудахтнула и неестественно склонила голову, будто у нее была свернута шея. — Как цыплят, — добавила она, подняла голову и улыбнулась.
Сэмлор засопел. Он думал…
— Ну что ж, Стар, — сказал напатанский ученый, — я, пожалуй, способен на некоторое время обездвижить привидение-привратника… на достаточное время, чтобы мы могли проскочить через зону его действия. Я могу это сделать. Но думаю, что нам лучше не входить в эту дверь, пока мы не получим дозволение от Сетиоса.
И Кхамвас с девочкой понимающе улыбнулись друг другу.
Сэмлор подавил в себе порыв совершить какой-нибудь бессмысленный акт насилия. Чтобы не смотреть на своих спутников, он перевел взгляд на лезвие кинжала и начал самым рассудительным тоном:
— В таком случае нам лучше будет немного поспать…
— Да, действительно, — сказал Кхамвас. Он не то чтобы нарочно перебил Сэмлора — просто не заметил, что тот еще не окончил фразу. — Ни у кого из нас нет дела к самому Сетиосу. Нас только интересуют отдельные предметы, находящиеся в его распоряжении. Я хотел бы знать…
— Я хочу мой подарок сейчас! — заявила Стар. Судя по лицу, девочка закапризничала и вознамерилась настоять на своем. При этом то ли она слегка встряхнула головой, то ли белая прядь среди черных локонов шевельнулась сама по себе.
Сэмлор в гневе еще пристальнее уставился на клинок. «Войди туда», — гласили железные буквы. На улице было слишком темно, чтобы рассмотреть эту надпись, и тем не менее Сэмлор отчетливо ее видел.
— Чтоб вас всех Гекта уволокла в подземные воды! — яростно взревел сирдонец. Он рубанул воздух кинжалом, словно желая стереть надпись, змеившуюся по металлу. — Я не грабитель и не собираюсь становиться им только потому, что очутился в этом проклятом городе!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});