Кхамвас наблюдал за этими манипуляциями со сдержанной опаской. Решив, что лучше будет обратиться со своим предложением, чем спрашивать, почему Сэмлор пялится на кинжал, на перекрестье которого до сих пор виднелись темные пятна, напатанец сказал:
— Господин Сэмлор, вы понимаете дух этого города, а я — нет. И вы прекрасно умеете при необходимости иметь дело с насилием. Могу ли я убедить вас сопроводить меня до дома Сетиоса? Я хорошо заплачу.
— Не отправляйся в путь без посоха, — одобрительно сказал Тьянуфи.
— Нам ведь тоже нужно найти Сетиоса, дядя Сэмлор, — произнесла Стар своим пронзительным голоском. Она отпустила штанину Кхамваса, но лишь для того, чтобы тут же настойчиво дернуть дядю за рукав. — Можно мы ему поможем9 Пожалуйста. Он хороший.
Караванщик же тем временем думал, что холодная сталь не может течь, извиваться, складываться в слова. Зазубрина на лезвии была отчетливо различимой и вполне реальной. Никаких номеров вроде наложенных чар. Обычный кинжал с неудобной рукояткой и очень хорошим клинком.
Стар повисла на руке у Сэмлора всем своим весом. Он не взглянул на девочку, и рука его даже не дрогнула. Этим рукам доводилось вытаскивать осла, который оступился и сорвался в овраг в сотню футов глубиной.
— Ну пожалуйста! — повторила девочка.
— Друг Сэмлор! — с некоторым сомнением окликнул караванщика Кхамвас. Насколько он мог видеть, в руках у Сэмлора был всего лишь кинжал. Самый обычный кинжал.
«Иди с ним», — возникло из рябящих разводов на стали.
Сияющий шарик в руке у Стар уменьшился до точки и пропал. Вместе с этим светом пропали и слова на клинке.
— Я был готов к тому, что найду здесь проводника, — медленно произнес караванщик.
Он не указал в сторону таверны. Он говорил с собой, а не с человеческими существами, стоявшими рядом с ним. Они же во все глаза смотрели на Сэмлора — его племянница и чужак, — как смотрели бы на ручного льва, который вдруг повел себя как дикий.
— Потому, полагаю, — продолжил Сэмлор, — мы отыщем Сетиоса вместе. В конце концов, — он постучал ногтем по лезвию нового кинжала, и металл отозвался мелодичным звоном, — мы ведь заодно, все четверо?
Стар потянулась к дяде и прикоснулась к его ноге, но не смотрела ни ему в глаза, ни на кинжал у него в руке. Кхамвас осторожно кивнул.
— Тогда нам нужно выбраться из Лабиринта, — будничным тоном сказал Сэмлор. — Пошли.
Чтобы выйти из переулка, им нужно было переступить через тело убитого в драке парня.
Что поделаешь — это Санктуарий. Это не последний труп, который им предстоит увидеть.
***
Распростертое у выхода из переулка тело можно было принять за труп, если не прислушиваться или не догадаться, что прерывистый шорох — это неровное дыхание человека, который лежал, уткнувшись лицом в склизкую мостовую.
— Гляньте-ка, — сказал Сэмлор, коснулся рукой сперва Стар, потом Кхамваса и указал на это препятствие. Человеческие глаза могут приспосабливаться к скудному освещению, но в том конце переулка, где лежал умирающий, было так темно, что видны были только смутные очертания тела.
Человечек, сидевший у Кхамваса на плече, должно быть, уловил смысл ситуации, поскольку сказал:
— Смерть суждена каждому.
Голосок у Тьянуфи был звонким, словно у птички, и не менее громким.
Напатанский «ученый» потянулся к плечу жестом, в котором сквозили одновременно симпатия и предостережение.
— Тьянуфи, — пробормотал он, — не сейчас…
Сэмлор сильно подозревал, что Кхамвас имеет не больше влияния на человечка, чем погонщик верблюда на мышь, которая живет в складках его попоны. Или, если уж на то пошло, чем сам Сэмлор на свою племянницу, которая была достаточно умна, чтобы понять любое его наставление, но ответственности у нее было не больше, чем у любого семилетнего ребенка.
Вот и сейчас в сложенной горсткой ладони девочки появился светящийся шарик. Стар освещала себе путь мимо умирающего, несмотря на то, что караванщик совсем недавно предупредил ее, что свет — магический или любой другой — может скорее подвергнуть их риску, чем помочь. По крайней мере, до тех пор, пока они не выберутся из Лабиринта.
Стар изящно опустила ножку, поставив ее в каком-нибудь дюйме от откинутой в сторону руки незадачливого бандита, а потом одним движением перескочила через лежащего. Такое странное сочетание сделало сцену еще более ужасной. Созданный Стар светящийся шарик еще несколько мгновений плыл за ней по воздуху. Потом он съежился, но сделался ярче — засветился не как блуждающий болотный огонек, а скорее как светлячок, — завертелся и образовал усики, напоминающие белую прядь в волосах Стар.
Девочка обернулась, заметила застывшее лицо Сэмлора и дернулась, словно от удара. Светящийся волчок исчез, как не бывало.
— А он1?.. — спросил Кхамвас, переступая через место, где, по его представлениям, должно было находиться тело. — Он — один из тех, с кем мы… встретились за минуту до того?
— Да, один из той банды, которая набросилась на нас с цепями, — ответил караванщик, последовав за своими спутниками. Они оказались в проходе, где Сэмлор мог раскинуть руки и не дотянуться до стен. В Лабиринте этого уже было довольно, чтобы такой проход носил гордое наименование улицы. Слышны были лишь звуки, издаваемые какой-то мелкой живностью, спешащей по своим делам, да из-за ставней — характерный шум, который издают люди при совокуплении. — Все они мертвы. Я готов поручиться не только за того, который остался валяться, но и за тех, кто сбежали. Сворачивай налево.
— Но к дому Сетиоса проще пройти…
— Налево, разрази тебя гром! — прошептал Сэмлор, словно камни заскрежетали.
— Не создавай помех, и тебя не будут ругать, — сообщил сидящий на плече напатанца Тьянуфи. Человечек поклонился Сэмлору, но караванщик был слишком сердит, чтобы выражать кому-то одобрение.
Больше всего Сэмлор был сердит на себя, поскольку в жизни ему достаточно часто приходилось убивать, чтобы караванщик понял, что на самом деле ему убивать не нравится. Особенно ему не нравилось убивать детей, пусть даже это были типичные дети трущоб, которые вполне способны были проломить ему самому голову цепью с гирькой, а Стар изнасиловать и продать в какой-нибудь бордель, чтобы на эти деньги купить лишний мех с вином…
Возможно, с уничтожением этой троицы Санктуарий только сделался лучше; но Сэмлор хил Сэмт не ставил целью своей жизни служение Правосудию и не получал от своего бога задание очистить эту чертову дыру.
***
Из Лабиринта они выбрались без проблем, не считая встречи с парочкой бандитов, но те пустились наутек, когда Кхамвас сотворил человекообразный светящийся призрак и пустил его брести навстречу грабителям. Здесь тротуары были уже пошире и идти по ним было легче, а во многих домах над входом в зарешеченных нишах горели фонари.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});