Читать интересную книгу Японские призраки. Юрей и другие - Власкин Антон

Самое разумное, что может сделать турист, оказавшийся на одном из островов Идзу вечером двадцать четвёртого января, это запереться в номере и включить телевизор. Можно, конечно, и книгу почитать, но вероятней всего гомон на улице будет сильно отвлекать, так что выбор в виде телевизора кажется предпочтительней.

Личное дело:

Укай Канасаку

Как было сказано выше, поражение клана Тайра в морском сражении в заливе Данноура привело к исчезновению властолюбивого рода со страниц истории, а заодно — к появлению множества недружелюбных юрей. Злопамятные призраки пытаются утопить неосторожного мореплавателя, а те, кто удостоился погребения в земле, заманивают певцов и музыкантов, прибегая к хитроумным иллюзиям. Впрочем, не все члены клана сгинули в пучине. Кто-то сумел выжить и затерялся в безвестности, а кто-то пошёл по стопам своих утонувших соратников, но совершенно иным образом.

Морское побоище завершилось разгромом Тайра, и побеждённые попытались отравить триумф рода Минамото, насколько это было возможно. В морские волны были брошены два из трёх Священных Сокровищ Японии. Меч Кусанаги-но Цуруги и подвески из яшмы Ясакани-но магатама, принадлежавшие некогда самой богине Аматерасу (от неё и идёт, как известно, род тэнно). Третья священная реликвия — бронзовое зеркало Ята-но кагами избежало этой судьбы. Некий Тайра Токидата, которому была доверена охрана сокровища, рассудил, что план по героическим самоубийствам на текущий день перевыполнен. Он не стал бросаться в воды со священным зеркалом и мирно передал бесценный предмет самураям из рода Минамото. К слову сказать, божественный меч был позже найден ныряльщиком, судьба же подвесок не вполне ясна. Таким образом, Токидата сохранил голову на плечах, что по тем суровым временам было невероятной удачей. Расставшись со славой и богатством, он отправился в изгнание, проклинаемый духами своих недавних соратников. Нужно было чем-то зарабатывать на жизнь, и изгнанник, взявший новое имя, Канасаку (в новой Японии носить старое было совершенно несообразно), рассудил, что ремесло рыбака не хуже любого другого. Добывать рыбу он стал, используя специально обученных бакланов. Такой способ рыбалки носит название «укай». Когда-то в молодости Канасаку освоил его ради забавы, но теперь это занятие стало единственной возможностью прокормиться. Для нас такой вид добычи рыбы кажется странной экзотикой, но в нём есть определённые преимущества. Баклан доставлял своему хозяину только крупную рыбу, так как кольцо, надетое на шею, мешало глотать крупную добычу. На прокорм птице шла мелочь. Кроме того, учёная птица ловко доставала рыбин, прятавшихся на дне, в расселинах и за камнями. Увы, проклятия утонувших Тайра настигли предателя! Вскоре после спасения от мечей врагов и бурных волн он всё же последовал за своими утонувшими братьями, причём довольно неожиданным образом.

Об этой удивительной истории нам рассказывает пьеса театра кабуки под названием «Нитирэн и воды дхармы». Несомненно, автор драматического произведения не стал бы морочить людям голову и заслуживает полного доверия.

Наш герой скитался от реки к реке, ведя жизнь бродяги-рыбака. Не самая приятная жизнь, но всяко лучше, чем отсечение головы. Родни и друзей у него не осталось, а подходящее место, чтобы осесть и зажить более размеренной жизнью, всё как-то не находилось. В один далеко не прекрасный день Канасаку заплыл со своими питомцами в небольшой приток речки, носящий имя Изава. Место показалось подходящим для промысла, и новоявленный рыбак выпустил своих подопечных за добычей. Ожидания оправдались. Лодка стала быстро наполняться крупной рыбой. Но не успел Канасаку похвалить себя за выбор правильного притока, как воздух наполнился гневным гомоном, и удачливый рыбак оказался лицом к лицу с разгневанной толпой местных жителей. Ещё совсем недавно Канасаку не удостоил бы грязную деревенщину своим взглядом, но теперь о самурайском статусе остались одни воспоминания. Он был один среди взбешённых местных. Очень скоро выяснилось, что гнев мужиков вызван не тем, что чужак ловит рыбу в их реке. Эти воды почитались здесь как священные! Никто не мог нарушать их покой и губить зверей, птиц, рыб и комаров, обитающих в этих местах. Канасаку попробовал оправдаться незнанием этого важного правила, но оскорблённое религиозное чувство взывало к отмщению. Бедный рыбак на своей шкуре убедился в том, что незнание закона не освобождает от ответственности. Вопящего Канасаку схватили и плотно замотали в соломенный куль. Не сильно беспокоясь на тему недопустимости смерти в священных водах, разгорячённое мужичьё швырнуло обездвиженного бедолагу в воду. Несчастный камнем пошёл на дно реки, разделив, таким образом, судьбу своих бывших друзей. Возможно, в последние мгновенья он подумал, что вражеский меч в яростной битве как причина смерти был бы предпочтительней связки вонючей соломы. Местные ревнители благочестия направили свои лодки домой, рассуждая в том ключе, что, мол, мы хоть и простой народ, но не потерпим всяких этих, которые, того-этого, ну вы поняли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Однако история на этом не завершилась. Утопленник как-никак был из рода Тайра, известного своими талантами к посмертным проделкам. На следующий вечер после расправы жителей деревни ждал неприятный сюрприз. Солнце клонилось к закату, и добрые селянки ждали своих добрых мужей, которые должны были вот-вот вернуться с богатым уловом. Возвращение рыбаков сопровождалось в этот раз громкими криками, а сами рыбаки явились без рыбы. Последняя вывалилась в реку, что вполне обычно для опрокинувшихся лодок. Лодки опрокинулись, что вполне обычно, когда в них резко вскакивают. Резкие движения вполне обычны, когда прямо из воды прямо по курсу поднимается призрак, замотанный в солому, и, жутко булькая, пытается что-то сказать.

Дух Канасаку не пытался нападать. Каждый вечер он поднимался из воды неподалёку от злополучной деревни и начинал бродить вдоль берега, оглашая округу стонами и бульканьем. Порядок жизни совершенно нарушился. Даже днём жители деревни предпочитали не приближаться к реке, опасаясь, что соломенное чудище выскочит из воды прямо под носом у наглеца. О добыче рыбы пришлось забыть. Храбрецы, утопившие дерзкого нарушителя, уныло сидели по домам, не решаясь высунуться наружу. «Ну а нас-то за что?» — время от времени доносилось из-за плотно закрытых дверей. Призрак не предпринимал попыток расправиться со своими убийцами, но вид его был невыносим. Жить по соседству с таким существом было невозможно. Кому-то надо было покинуть эти края. Юрей не собирался расставаться с местом своей погибели, и жители деревни начали потихоньку паковать свои пожитки.

В это время в деревню и заглянул Нитирэн. Описание жизни этого человека потребовало бы отдельной книги. Страстный проповедник буддизма был убеждён, что истина заключена в Лотосовой сутре, прочие же школы буддизма прискорбно заблуждаются. Каждый человек несёт в себе природу Будды. Работа над собой и постоянное чтение Лотосовой сутры открывает путь к просветлению здесь и сейчас для самого последнего простолюдина, а тот, кто не понимает этого, блуждает во тьме незнания. Активная проповедь нового учения вызвала такое озлобление со стороны «блуждающих во тьме незнания», что Нитирэн был близок к отделению головы от туловища. Однако невиданные небесные явления устрашили несостоявшихся палачей, и Нитирэн отправился в ссылку. Позже он вернулся и продолжал странствовать и проповедовать.

Явившись в деревню, Нитирэн сразу понял, что дело тут нечисто. Местные поведали монаху, что их запугал страшный юрей. О причинах появления этого самого юрея они скромно умолчали. Утомлённый странник решил вздремнуть, а после заняться решением потусторонних проблем. Во сне он увидел несчастного Канасаку, который поведал о своей горькой судьбе и молил о спасении от унылого удела юрей. Бродить по пустому берегу, булькать и хрипеть, будучи не в силах покинуть этот мир, — не о такой судьбе ему мечталось.