Читать интересную книгу Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов - Редкая Прелесть

- Хоззи! Я тебя обожаю! Марси - ты самая лучшая! Тебя я тоже обожаю! - и чмокнув пантеру в нос, рассмеялся.

Стихийный пикник удался на славу! После еды, Гарри решил позагорать и скинул майку со слизеринской эмблемой, кроссовки и спортивные штаны, оставшись в плавках.

- Гарри, ты такой хорошенький! Так бы и съела! - нарочито плотоядно облизнулась Марси, сверкнув глазами. Грегори тут же насупился, а все расхохотались.

Жаркое солнышко ласкало плечи Гарри, зацеловывая каждую веснушку на изящной спине. Драко устроился рядом, поглаживая его, иногда, когда Гарри забывал переворачиваться, ворчал на него, заставляя поменять позу, чтобы не обгорел. Сам же Драко просто наслаждался моментом, запечатлевая в памяти каждую минуту спокойного, послеобеденного отдыха. Он уткнулся носом в сгиб локтя Гарри и млел от мысли, что вот оно - счастье! «И никуда ты Поттер от меня не денешься!» - подумал Драко.

- А я и не собираюсь, - Гарри открыл глаза и посмотрел на Драко. Они лежали и просто смотрели друг на друга, захваченные своими чувствами и мыслями. Потом Гарри потянулся и поцеловал Драко в кончик носа. - Нам пора в дом, у тебя веснушки начали появляться.

- Кошмар! Немедленно в тень! Если я стану рыжим, как Уизли, ты поплатишься за это Поттер! - Драко в панике подскочил и побежал в дом. Его догнал счастливый смех Гарри. Малфой обернулся и положил в картотеку своей памяти еще одну картинку счастья: полуголый Гарри смеется, вытирая выступившие слезы рукой. Его глаза светятся любовью. Послав ему воздушный поцелуй, Драко вошел в дом.

Так началась их ежедневная пытка. Грегори стал настоящим садистом, вытряхивая их из постели, а потом гоняя по лужайке у дома, превращенной в поле со спортивными снарядами. Хоззи только вздыхал выставляя им на завтрак тот минимум, который требовал Грегори. Зато Марси всегда приносила им перекусы. Это стало традицией - есть на открытом воздухе. После активных физических упражнений у них разыгрывался дикий аппетит и они с удовольствием съедали все, что приносила в корзинке Марси. Иногда, когда у пантеры было игривое настроение и она хотела угодить Грегори, она сама принималась гонять парней по площадке, притворно рыча. Они со смехом убегали от нее, сами не подозревая, что во время таких вот пряток-догонялок пробегали гораздо большее расстояние, чем когда просто нарезали круг за кругом, дыша в затылок друг другу. Активные физические тренировки начали приносить свои плоды - их мышцы стали гораздо более гибкими и выносливыми. Рельефу могли бы позавидовать любые легкоатлеты. Грегори только довольно жмурился, маскируя свою радость резкими окриками и едкими комментариями.

А вот с магическими уроками все было гораздо хуже. Грегори так и не смог определить пределов магии Гарри. Стоило ему задать какую-нибудь задачу, как магия сама начинала выполнять ее. В итоге Грегори пришел к выводу, что магия Гарри способна к самообучению и у нее практически нет границ, по крайней мере ворон не мог их нащупать. Драко тоже не мог правильно сконцентрироваться и не тратить свою собственную энергию на исцеление. У него получалось вытягивать ее только из Гарри. Да и экспериментов было маловато - Драко наотрез отказался калечить даже мух, чтобы потом их исцелить. Как он признался Гарри, змея, семью которой они спасли от Беркута, подарила ему возможность понимать язык всех живых существ. Конечно разум змеи сильно отличался от разума той же мухи, но крики боли были одинаковы как у развитого существа, так и у простейшего. По той же причине Драко перестал есть мясо и рыбу. Хоззи теперь готовил для него отдельно. Такая диета, вкупе с ежедневными физическими нагрузками, сделала Драко тонким и сильным, словно змея перед броском. Изящная и хищная красота теперь таилась в тонком теле Драко Малфоя.

К тому же он весьма несерьезно относился к своим провидческим способностям, что невероятно бесило Грегори, который считал, что нужно уметь использовать все скрытые резервы. Только прямой вызов или намек на неспособность чему-нибудь научиться, заставляли Драко делать хоть какие-то усилия. Грегори искренне не понимал такого равнодушия со стороны ребят.

Просто он не знал и не испытал того, что пришлось пережить этим молодым людям за неполные двадцать один год жизни. Как объяснить ворону, что такое стоять напротив сильнейшего темного мага столетия, смотреть в его красно-рубиновые глаза и ждать… ждать, когда он взмахнет рукой и пошлет в тебя убивающее проклятие. И молиться, что пророчество полусумасшедшей Трелони и расчеты Дамблдора окажутся верными. Потому что по-иному нельзя: слишком много людей в Хогвартсе ждут и надеются, и не оправдать их доверия нельзя.

Как рассказать Грегори о том, что чувствуешь, когда за твоей спиной распускаются цветы адского негасимого пламени, пламени рискующего уничтожить тебя навсегда, даже твою душу, потому что в нем сгорает все! Как передать те эмоции, которые ощущаешь, глядя в глаза твоего врага… врага, протянувшего руку, чтобы спасти тебя. Спасти тебя от тебя самого! От бездны ненависти, в которую ты погружаешься все глубже и глубже. Ненависти тщательно оберегаемой и умело подпитываемой твоим собственным отцом. Отец, который манипулировал тобой с детства, играя на твоей любви к нему.

О чем говорить с человеком, никогда не знавшего, что такое сидеть взаперти в темном чулане и плакать… плакать от того, что ты не понимаешь почему за чашку разбитую Дадли наказывают тебя. И как можно так ненавидеть своего родного племянника? Какое сердце надо иметь, чтобы ничего не подарить ребенку, жадными глазами глядящего на огромную кучу ярких свертков под рождественской елкой, хотя он точно знает, что Санта Клаус никогда ему ничего не приносит кроме тумаков от тети и щипков с вывертом от Дадли.

Разве Грегори когда-нибудь поймет, что такое быть ненужным своим собственным родителям? Как рассказать об одиночестве маленького ребенка в огромном шикарном поместье, где на его зов откликаются только эльфы. А если подбежать к маме и обнять ее за ноги, потому что выше не достаешь, то в ответ услышать недовольные крики о помятом платье. И снова эльфы уводят тебя за руку в твою комнату, где ты впервые в жизни ударяешь старенького домовика только затем, чтобы не тебе одному было больно. А он только униженно кланяется и молит о прощении за то, что не уследил за маленьким мастером Драко. И ты, разрыдавшись, бросаешься ему на шею, прося извинить за грубость. А в это время входит отец и холодным тоном говорит, что ты - плохой сын и что он очень разочарован. А потом он уводит Гинки и ты больше никогда не увидишь старенького эльфа, заботившегося о тебе с колыбели. И ты точно знаешь, что он умер от сердечного приступа, когда ему подарили одежду.

Нужно ли об этом знать Грегори и Марси? Нет, не нужно. Вот потому-то Гарри и Драко и относятся к занятиям спустя рукава. Гарри вообще уверен, что в критической ситуации нужно надеяться только на интуицию. А Драко знает только одно - его всегда спасет Поттер, как и он его.

Глава 39.

Как не сопротивлялись Драко и Гарри обучение худо-бедно, но шло. Гарри научился контролировать свою силу. А однажды смог создать из воздуха цветок. Белый лотос с розоватыми на просвет лепестками появился в день рождения Малфоя. Гарри просто проснулся утром, посмотрел на Драко, мирно посапывающего рядом и вдруг его оглушило ощущением невозможного счастья. Он смотрел на него и непрошенные слезы катились из глаз. Горло словно сдавило железным обручем - так непередаваемо хорош был момент. Гарри осознал что теперь не один, что теперь есть одно существо, которому он небезразличен. Он долго шел к принятию и пониманию этого чувства и вот теперь оно застигло его врасплох, мешая дышать. Драко словно почувствовал что-то и открыл сонные глаза. Непонимающий, затуманенный взгляд на Поттера и в следующее мгновение тот уже в крепких объятиях и прячет лицо в его плечо. Драко отстранился и подул на мокрые щеки любимого, ласково глядя ему в глаза. Тут словно что-то случилось и между ними на уровне глаз расцвел цветок лотоса, чистый и нежный, хрупкий и прекрасный. Тонкий аромат живого растения наполнил комнату. Драко потрясенно смотрел на цветок, не в силах произнести и слова. Гарри смотрел только на Драко и чувствовал, как обруч, мешающий дышать, исчезает. В этот самый момент в комнату без стука ворвался Грегори, а за ним недовольно шипящая Марси, которая все еще пыталась убедить ворона не мешать и дать выспаться парням хотя бы в день рождения Драко. Они оба застыли на пороге, увидев цветок и почуяв флюиды нежности и любви. Грегори непонимающе переводил взгляд с цветка на Гарри, потом на Драко, потом снова на цветок.

- Откуда тут лотос? - хриплым, неверящим голосом спросил ворон.

- Не знаю… Я увидел Драко и тут появился он. Думаю я просто создал его под влиянием эмоций, - Гарри удивленно смотрел на ворона и пантеру, которые хором ахнули и перевел взгляд на Драко, тоже округлившего глаза. - А что такого?