Вечного леса? Ведь вы же к ней отплыли из Азры? Вот уж не думал, что это ей подвластно… Или все-таки отыскался старый маг-белу? Впрочем, кто, кроме него, мог отдать тебе камень, малыш…
— Кто бы ни бросил! — вмешался Баюл. — Семечко! Росточек!… Я вижу, ты знаком с магией, довольно ловко получаешь ответы на вопросы, неужели здешние колдуны не могли вытрясти из тебя нужные сведения без пыток?
— А ты боишься, — усмехнулся Латс. — Не спорь, боишься, банги, я вижу. И правильно боишься. Что касается меня, так знай: тот, кто умеет слышать чужие мысли, в любом случае сможет не выдать свои… С пытками или без них — все равно. К тому же знал бы ты, как часто пытки применяются не для того чтобы развязать язык, а лишь для извлечения боли. Есть создания, которым чужая боль словно тень в жаркий полдень, глоток воды в раскаленных вастских песках. Впрочем, есть кое-что и ужаснее пыток.
— Например? — дрогнувшим голосом спросил Баюл.
— Увидишь, — прошептал Латс. — Думаю, уже сегодня. Эти колдуны спрашивали у меня о моем повелителе, об Аеноре и о камне. Камень им уже не достать, пес, скорее всего, теперь в их власти, а повелитель… далеко. Но дело не в этом… Все линии смыкаются. У вас есть какой-нибудь шнурок или пояс?
— Пояса нет, а шнурок есть. — Дан коснулся болтающегося на груди камня ари.
— И у меня. — Банги тоже нашел амулет. — Вот… все отняли, а побрякудики ари оставили. Зачем тебе шнурок?
— Предлагаю расстаться с жизнью по собственной воле, — скривил разбитые губы Латс. — Я могу задушить любого из вас, если кто-то задушит меня. Наверх поднимется самый бесстрашный. Я мог бы взять это на себя, но сил у меня уже не осталось.
— Души себя сам! — возмутился Баюл. — Можешь сделать это собственными штанами, только не думай, что я помогу их снять.
— Почему ты выпустил нас из Индаинской крепости? — спросил Дан.
— Разве я вас выпустил? — нашел в себе силы удивиться Латс. — Вы сами из нее выбрались, я просто не стал вам препятствовать. Хотя я открыл вам проход. Вряд ли бы вы прошли тех воинов. Если бы не внезапность моей атаки, и я не справился бы с ними. Это лучшие охранники Валгаса. Лучшие воины Антраста. Они служили мне, выполняя приказание Валгаса, не зная, что я действую не по его воле. Но я не рассчитывал, что они согласятся пропустить вас. Хотя камня у вас не было… или я его не почувствовал.
— Зачем тебе камень? — упорствовал Дан. — Зачем Валгасу камень?
— Так ты считаешь, что я искал камень для Валгаса? — поднял брови Латс. — А потом убил его лучших воинов? Понятно… Впрочем, чему я удивляюсь, вряд ли ты проходил курс магической проницательности, да и ты, банги, всего лишь недоучившийся подгорный колдун.
— Те, кто тебя пытал, тоже не проходили курс магической проницательности? — прошипел Баюл. — Однако управляться с лигами вооруженных нари они научились очень неплохо.
— Вы слепцы, — горько покачал головой Латс. — Ни одного дня я не служил Валгасу. Да, я был приставлен к нему, но действовал только в интересах собственного повелителя!
— И кто же он, если не Валгас? — бросил Дан. — Илла?… Альма?… Король Аддрадда… Император… Барда… Дагр?…
— Ты кое-что понимаешь, — с трудом кивнул Латс. — По крайней мере, называешь имена тех, кто обладает силой. Только мой повелитель сильнее всех перечисленных. И я сам смог в этом убедиться. Печать, которую он наложил на мои уста, оказалась сильнее даже магии Барды. Или того, кто скрывается под личиной ее мумии. Они превратили меня в кусок мяса, но я бы ничего не сказал им, даже если бы меня порезали на лоскуты.
— Так кто же твой повелитель? — не понял Дан.
— Величайший маг Эл-Лиа — Катран, — торжественно проговорил Латс.
Глава 2
КАМЕННЫЙ ЛЕС
Друзья бежали вдоль топи еще четыре дня. Серые больше не преследовали их или затаились, но ничем не обнаруживали себя. Почти не было следов зверей, редко доносились голоса птиц. В отдалении стояли столбы дымов, порой били барабаны диких, но ни один из дикарей не показался на пути беглецов.
Донимал голод. И если в бегущих навстречу холодных ручьях удалось наполнить кожаные бутыли, то утолять голод приходилось жесткими лесными орехами. А топь тянулась до самых гор. Она не стала постепенно исчезать, ее не сменила упругая трясина или чахлый болотистый лесок. Она просто уперлась в скалы. Отвесная круча поднялась из зеленой жижи, преградила путь, слилась с каменными кряжами Мглистых гор.
— Что там? — спросил Леганд, рассматривая горный склон.
— Не знаю, — озадаченно пожал плечами Тиир. — Должна быть дорога. Непроходимых гор нет.
— Непроходимых гор нет, — кивнул Леганд, присел на камень, вытряхнул все, что было у него в мешке, на ковер из сухой хвои, принялся перебирать свертки, какие-то палочки, горшочки, бутылочки. Расстелил черную кольчугу Линги, стал сортировать неведомые снадобья и средства.
— Что ты делаешь? — не понял Тиир.
— Смотрю, что у меня уже есть, а что следует найти, — неторопливо проговорил Леганд. — Думаю. Думаю, как идти в горы, не имея веревок, теплой одежды и хотя бы какого-нибудь запаса пищи.
— Воины Дарджи не нуждаются в теплой одежде и пище, когда перед ними враг, — твердо сказал Тиир.
— Врага я пока не вижу, — не согласился Леганд. — До него еще надо добраться. И добраться не обессиленными бродягами, а полными сил.
— Может быть, нам следует построить домик на этом склоне? — нахмурился Тиир. — Вырастить дюжину коз, посадить овощи, приготовить сыр, хорошенько отдохнуть?
— На это времени у нас нет, — неожиданно улыбнулся старик. — Не горячись, Тиир. Я чувствую, — он ткнул сухим пальцем в глубь топи, — там зло. Ты не поддаешься ему, но оно обжигает тебя. Когда мы приблизимся, будет еще тяжелее.
Надо подготовиться. А у нас, кроме нашей ярости, нет ничего! Даже лук Линги пришел в негодность!
Охотница тяжело вздохнула. Отличный раддский лук, подобранный еще в крепости в Панцирных горах, не выдержал общения с ядовитой жижей. Планки покоробило, они рассохлись и разошлись. Тул со стрелами на спине теперь казался лишней ношей. Даже Леганд не смог подобрать на краю топи крепкое дерево, чтобы выстругать хоть что-то более или менее приличное. И