Первый любовник Изабеллы, к которому она попала, выпорхнув из-под крыла Карла, был банкиром, занимавшим пост министра финансов в правительстве. Пожилой, крайне богатый, бородатый господин не понравился Изабелле, но выбора у нее не оставалось, никто не интересовался ее мнением. Об этом ли она мечтала, когда, полная надежд и стремлений, бежала из монастыря? Может быть, иногда думала она, ей стоило тогда сойти где-то в провинциальной глуши — и вся ее нынешняя судьба сложилась бы иначе?
Банкир, несмотря на непрезентабельную внешность, оказался любезным и щедрым. Карл подыскал для своей любимицы достойного кандидата в меценаты. В обязанности Изабеллы входили даже не сексуальные, а скорее полусветские функции. Она, одетая с ног до головы на деньги банкира (а по большей части на деньги налогоплательщиков), показывалась с ним в театре, в лучших ресторанах, на вечеринках в узком кругу. У банкира имелась супруга, пожилая почтенная дама, весившая никак не меньше ста двадцати килограммов, поэтому-то он и искал утешений на стороне.
Раз в неделю, по субботам, после окончания трудовой недели, Изабелла, обитавшая на небольшой, но роскошно обставленной вилле, ожидала визита господина министра финансов. Ему нравился эротический массаж, ванна, наполненная лепестками роз, а также разговоры о своем величии и успешной экономической политике. Изабелла, до того времени практически не читавшая газет, была вынуждена знакомиться с текущим состоянием валютных резервов Коста-Бьянки, курсом реала и величиной национального долга. К собственному удивлению, она поняла, что и это может быть увлекательным.
Банкир был доволен приобретением, он не зря заплатил Карлу Мейзингеру внушительную сумму. Изабелла Баррейро входила в моду. После очередного правительственного кризиса банкир потерял теплое место министра финансов, его дела пошатнулись, он впал в немилость. Изабелла отошла на второй план. Ей пришлось покинуть виллу, которую она уже успела обставить по собственному вкусу, надо признать, достаточно тонкому, воспитанному на уроках Карла. С сожалением она переехала в «Президент-отель», самую роскошную гостиницу Эльпараисо, где ее любовник напоследок оплатил ей месячное проживание в номере люкс. Помимо этого, она сохранила весь парижский и нью-йоркский гардероб и массу драгоценных безделушек, которыми ее баловал господин эксминистр финансов республики.
Изабелла знала, что не останется долго одна. Так и произошло. Карл заботился о благополучии своих питомец и, таким образом, о своем собственном. Не прошло и недели, как на коктейль-парти Изабелла, о которой уже говорили в восторженных тонах, была представлена крупному промышленнику и владельцу частной авиакомпании.
Маленький, бурно жестикулирующий, вечно хохочущий, он носил шелковые костюмы попугайных расцветок, курил гаванские сигары и увешивал волосатую грудь и запястья массивными золотыми цепочками. Изабелле он крайне не понравился своими манерами (через минуту после знакомства он уже пытался залезть ей за вырез), но Карл не терпел возражений. Она была уже обещана в любовницы, и сделка была заключена.
Владелец авиакомпании оказался неутомимым в постели, ему не требовались разговоры, он предпочитал секс. Он оказался несколько скуповатым, с неохотой оплачивал счета любовницы и преподносил ей вместо драгоценностей цветы и шампанское. Когда через пару месяцев после знакомства он сделал Изабелле предложение, она моментально отказала. Ее пробирала дрожь, когда она представляла себя супругой этого господина. Ей не хотелось еще годами трястись над каждым реалом и выполнять извращенные прихоти подобного супруга.
Они расстались по взаимному согласию, и Изабелла вновь обрела временную свободу. К тому времени она вошла в моду и обрела кое-какой опыт. Карлу Мейзингеру приходилось считаться с ее мнением, она не хотела походить на рабыню, которой торгуют на невольничьем рынке.
Изабелла Баррейро умела ценить себя. Ей требовалось все самое дорогое, и только те мужчины, которые могли это себе позволить, имели шанс оказаться в ее постели. Она поняла — нужно самой диктовать правила игры, иначе она превратится в обыкновенную шлюху.
Однажды она организовала своего рода аукцион, где мужчины, соревнуясь друг с другом, покупали право провести с ней ночь. Изабелла решила, что если судьбой ей уготовано продаваться, то нужно назначать самую высокую цену.
В тот раз ее приобрели за двести семьдесят тысяч долларов. Она с удовлетворением отметила, что за других не дадут и десятой части. Видимо, имя Баррейро, которое она носила, также делало свое дело. Кроме того, она разительно отличалась от других девушек внешностью, манерами и живым умом.
Так прошло четыре года. Изабелла могла выбирать из множества предложений. Итак, кто в этом месяце? Председатель суда из провинции, крупный военный промышленник из соседнего Уругвая или киноактер? Изабелла не оставила попытки пробиться в долину Мангаратибо, так именовалась местность под Эльпараисо, где были сосредоточены офисы кинокомпаний, павильоны и виллы звезд экрана. О, с каким воодушевлением она бы взирала на тысячи, нет, миллионы поклонников с красочных плакатов. У нее же есть актерские способности, она это знала!
Об этом же ей твердили любовники-кинозвезды. Один из них, коста-бьянкский Кларк Гейбл, холеный смуглолицый красавец с усиками и повадками леопарда, заметил:
— Дорогая, ты создана для экрана, но в тебе чего-то не хватает… Мне сложно сказать, чего именно. Но зрители, я уверен, будут тебя боготворить.
На ее многочисленные просьбы представить ее кому-нибудь из кинобоссов всегда следовала снисходительная усмешка или никогда не выполняемое обещание «сделать это на следующей неделе». Она все же добилась своего и стала любовницей одного из директоров самой крупной кинокомпании в стране «Костастудио-филмз».
Тот, делавший на слезливых мелодрамах и детективах ежегодно многие миллионы, прямо сказал Изабелле, которую нежно любил:
— Милая моя, не стоит тебе заниматься тем, к чему ты не рождена. Кто-то забил твою прелестную белокурую головку глупостями о том, что ты талантливая актриса. Увы, тебе этого не дано.
Изабелла настояла на своем и попробовала себя в качестве актрисы в пробных эпизодах одного из фильмов. Затем, сидя с любовником-директором студии в зале и глядя на себя со стороны, она благодарила бога, что находится в темноте… О, какой неестественной, фальшивой, надменно-лживой выглядела она с экрана! Красоты и экзотической внешности не было достаточно, чтобы стать новой звездой. Все же, не смирившись с поражением, она брала частные уроки актерского мастерства, это улучшило ее дикцию, помогло побороть страх перед камерой, но отнюдь не превратило ее в Грейс Келли или Бриджит Фонда. С диким разочарованием Изабелла похоронила идею стать актрисой. Ну что же, успокаивала она себя, у каждого свои таланты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});