Читать интересную книгу "Forbidden Sweetness - Юлия И. Леманн"

парня, которого не смогу отдать никакой другой девушке, не в силах преодолеть барьеры.

— Сам виноват, — выдыхаю, облокотившись на стену возле двери в свою комнату.

Это так злит Эйда, что он перестает контролировать раздражение. Его кулак впечатывается в дверь с таким звуком, что удивительно, почему до сих пор не проснулись родители. Мерзкое чувство удовлетворения, радости, что не одной мне плохо от того поступка, наполняет душу и вызывает отвращение к собственной персоне.

Эйд нависает надо мной, касаясь моего тела своим, целует висок, мочку уха и останавливается, гипнотизируя участившимся сердцебиением, которое я так отчетливо ощущаю собственным телом.

— А ты ведь тоже умеешь быть жестокой, малышка.

— Не…

— И не ври, что совсем не наслаждаешься моей злостью, — грубо перебивает Эйд, обдавая горячим дыханием. — Как только я почувствую, что увиденное в туалете тебя больше не отталкивает, что ты готова, не дам тебе и шанса на спасение. Не нужно со мной играть, Теа.

Возмущение застревает в горле. Безмолвно смотрю, как Эйден оставляет меня одну, закрывает дверь в свою комнату. Словно в трансе следую его примеру, спасаясь от уличающих слов в привычном пространстве. Обстановка спальни успокаивает обиду. Опираюсь на стену, обводя ее взглядом. В голове раз за разом проносятся его слова. Наслаждаюсь его злостью? Другого эпитета и не подберешь, так четко он обозначил мои чувства. Злюсь и наслаждаюсь, радуюсь, что не одной мне плохо, что он послушно терпит. И хоть понимаю, я имею на это право, все равно становится противно от самой себя. Настолько мерзко, что хочется кричать, плакать, крушить все, что только попадет под руку.

Глаза застилают злые слезы. Такой уютный вечер неожиданно превращается в ночь самокопания.

— Твою мать, Эйден, — всхлипываю, сползая по стене. Закрываю рот рукой, но это лишнее. Не смотря на желание разреветься, из глаз всего лишь текут тихие слезы от презрения к самой себе. — Твою мать.

Глава 13. Долгожданная встреча

— Сука.

Тихо закрывшаяся дверь, словно насмешка над эмоциями. Такой контраст, противоречие с истинными желаниями. Хочется снова открыть ее и хлопнуть, чтоб с петлей слетела. Выпустить хоть часть переполняющего напряжения. Но вместо этого прислоняюсь к ней затылком. Закрываю глаза.

Обычно просторная комната кажется клеткой. Сдерживаемый вулкан эмоций играет с мозгом, искажает восприятие. Словно дикое животное, запертое в ограниченном пространстве. Даже дышать сложно.

Стараюсь не двигаться, замереть на месте, иначе разрушу все, что попадет под руку. Ни к чему оповещать Тею о степени ее влияния. В ее глазах и так светится удовлетворение моими мучениями, что безмерно поражает.

Ничто не способно взбесить так, как ее неосознанная месть. Отказ от близости не страшен, ожидаем, скупая плата за достигнутые результаты. Инвестирование в будущие отношения. Его с легкостью компенсирует изменившийся взгляд сестры. Ее жажда моих касаний.

А вот подсознательное желание Ти заставить мучиться — жалит. Столь несвойственное поведение, неприсущие желания, будят что-то темное внутри. То, что всякий раз толкает на жесткую расправу с обидчиком. Стирает границы дозволенного, уничтожает любые зачатки жалости.

Окажись на ее месте другой, кто угодно, лишь бы не она, и я бы ответил. С извращенным удовлетворением наблюдал бы за чужим падением, а вместо этого коплю все в себе. Сдерживаю ярость, которая прожигает раскаленным железом и без того растрепанные нервы. С каждым мгновением поражаюсь все больше той легкости, с которой Теа мстит за обиды, сама того не осознавая. Откровенность ее эмоций обезоруживает, лишает возможности защищаться. Не могу ничего предъявить, не за что выставить счет, сам добивался подобной реакции.

Выплеснуть эмоции. Успокоиться. Это нужно как никогда.

Секс оказался бы беспроигрышным вариантом, но из-за Ти, доступно лишь мысленное изнасилование каждой клетки сознания. Гребаное обещание связывает по рукам. Не намерен переступать через ее доверие, идя на поводу собственных инстинктов.

Желание находится дома все стремительнее падает. Сидеть на месте представляется чем-то нереальным, не в моем состоянии.

Терпение на исходе. Сделки с самим собой больше не актуальны. Жажда скорее достигнуть цели, прекратить уже выигранную войну, остановить этот фарс, переполняет. Осталось немного. Только эта мысль удерживает от необдуманных поступков. Она, и воспитанная годами самодисциплина. И даже они проигрывают в такой опасной близости с персональным искушением. Не стоит рисковать всем ради экспериментов с собственной выдержкой. Нужно убраться отсюда. Успокоить возбуждение.

Открываю глаза, обвожу взглядом комнату. Глубокое дыхание замедляет бешеный пульс, мысль в голове формируется на удивление быстро.

Всего три минуты и повседневный прикид заменяют спортивки с ярко красной боксеркой. Наушники в уши, звук на полную мощность. Голос солиста отдается в сознании, перекаты музыки усиливают адреналин, текущий по венам. Соединяются с ним, взрывая все внутри жаждой движения.

Не знаю, как долго бегу по ночным кварталам Сан Диего, мышцы на пределе, горят от напряжения, но прекращать физическое истязание отнюдь не хочется. Боль в теле с лихвой перетягивает внимание от ненужных размышлений. В голове образуется вакуум, нет места фантазиям. Ничего лишнего.

Сам не понимаю, как оказываюсь у школы. Видимо срабатывает мышечная память, но это не важно. Не теперь, когда стены здания напоминают о разговоре, отодвинутом присутствием Ти. Итон.

Одним своим существованием этот урод раздражает. Его способность прятаться мешает осуществлению обещанной расправы. Словно назойливая муха, которую никак не удается прихлопнуть.

Хочется верить, подобные эмоции вызваны его вниманием к Теи, но реальность бескомпромиссно заявляет о себе. Интуиция требует копать глубже. Неосторожные фразы лишь подтверждают подозрения.

«Визитная карточка». Понял ли он, что сказал лишнее? Судя по реакции, понял.

Такие нюансы известны лишь своим. Не исключаю возможность слива информации, но зачем кому-то откровенничать с Итоном? Если только он не в теме.

Рождающиеся предположения ставят в тупик, оставляют ощущение ошибки, слишком много вопросов. Почему я не знаю о нем? Почему о нем ничего не слышала Кери, что в принципе нереально, окажись он тем, за кого жаждет быть принятым?

Слишком очевидные оговорки, своевременные ошибки. Все это настораживает. Нужно кончать с неоднозначностями. Особенно сейчас, когда на кону стоит такое дело, и малейшая ошибка способна привести к неутешительным последствиям.

Самое время получить ответы. Рассеять налет неизвестности. Всего один звонок, и его жизнь запестрит грязными подробностями.

Решение прогуляться с Ти оказывается как нельзя кстати. Машина все так же стоит на стоянке школы, дожидается меня, и я с удовольствием устраиваюсь на водительском месте. Тело приятно покалывает от прекращения физической нагрузки. Откидываюсь на сидение, позволяю себе расслабиться и только тогда набираю заветный номер. Ответа приходится ждать больше минуты, но я настойчив.

— Так напористо