Читать интересную книгу Порочный ангел - Э. Дж. Мейси

целый гарем женщин. Но это… он же не может на самом деле так поступить со мной, верно? Впрочем, может он или нет, решать собиралась не я; это совершенно ясно. Его пристальный взгляд был сосредоточен на месте между моими ногами, его брови были опущены, а глаза блестели от интенсивности его работы. Он не остановился. Он подался вперед, проводя большим пальцем по шву моего влагалища. Я снова задохнулась, когда боль распространилась наружу. Агония от того, что он раздвигал меня для своего удовольствия, для моего наказания, заставила меня напрячься. Мне некуда идти. Я поймана в ловушку, придавлена им и обязана ему и его вниманию.

Гейвен продолжал трахать мою киску своими пальцами, внутрь и наружу, смазанными смазкой, растягивая мою дырочку до тех пор, пока я не поклялась, что он разорвет меня на части.

Слезы наполнили мои глаза, размывая мир вокруг меня до тех пор, пока я ничего не перестала видеть. Они струились по моим вискам и запутывались в волосах. Все, что я могла делать, — это чувствовать. Чувствовать боль, принять ее, смирится с ней и становится с ней единой целой. У меня внутри все сжалось, но каким-то образом стало легче. Мои мышцы сжимали его пальцы, втягивая их обратно в себя с каждым извлечением.

Мое тело нуждающаяся сучка. Жадное существо, которое отказывалось позволить ему отступить, даже когда мой разум не выдерживал давления. Слезы катились по моим щекам, пока я продолжала качать головой.

— Пожалуйста, — умоляла я его. — Это уже слишком. Это больно!

— Ты возьмешь это, — прорычал он, когда его большой палец скользнул по моей растянутой дырочке, прижавшись к тыльной стороне его пальцев, когда он сжал их вместе.

Сначала это был только кончик, задержавшийся на внешнем изгибе моих нижних губ, а затем и вся подушечка.

— Ты примешь все, что я могу тебе дать, Ангел. Твое тело было создано для этого.

— Это больно! — снова закричала я. — Ты сломаешь меня.

Его глаза снова встретились с моими.

— Ты не сломаешься, — заверил он меня, — и это должно быть больно. В конце концов, это наказание.

Затем он вонзился, трахая мою киску своей рукой, большим и указательным пальцами вместе, когда он проталкивался внутрь меня. Я вскрикнула, моя спина выгнулась, когда я ударилась о подушки у изголовья кровати. Его свободная ладонь опустилась на низ моего живота, удерживая меня прижатой, когда его рука оказалась внутри меня. Это было странное ощущение, но я могла его почувствовать.

Моя киска сжалась вокруг отдельных пальцев — пять из них были внутри меня. Его кулак вошел в меня. Весь его гребаный кулак… был внутри меня. Я была так поражена тем фактом, что он был так жесток, поступив так, что моему разуму потребовалось мгновение, чтобы осознать тот факт, что я испытываю новый вид боли.

Всхлип сорвался с моих губ, когда острая агония пронзила меня насквозь. Было ли это похоже на то, что чувствуют нормальные девственницы? Сомневаюсь в этом. Нормальные девственницы получают любовь или, по крайней мере, подобие любви. Им не сунут кулак сумасшедшего в киску в наказание за то, что они сбежали от брака по расчету.

Несмотря ни на что, я не могла перестать плакать. Я стиснула зубы, сдерживая проклятия, которые грозили сорваться с моих губ. Никто не знал, какие еще жестокие наказания приготовил для меня Гейвен. Через несколько мгновений мне удалось вдохнуть и выдохнуть ртом, и я начала понимать, что он не двигается. На самом деле он просто стоял неподвижно.

Его тело нависло надо мной, горячая плоть была у меня перед глазами, а пот липнул к моему телу. Пот и другие скользкие жидкости — мои собственные влажные соки все еще вытекали из меня, стекая между ягодицами моей задницы. Мое лицо практически горело от осознания этого. Я больше не девственница, и, безусловно, принадлежу ему.

И все же Гейвен ждал. Это было так, как если бы он позволял мне привыкнуть к массивности его руки в моем влагалище, когда я тяжело дышала и извивалась под ним. Это уже слишком. Я слишком растянута. Острые, жгучие спазмы охватили мой желудок. Смазка. Вот почему он так много на себя взвалил. Он планировал это с самого начала. Гребаный ублюдок.

— Вот так, — сказал Гейвен, и в его голосе прозвучало одобрение. — Посмотри на себя сейчас, ты сделала это, Ангел. Ты приняла весь мой кулак в свою прелестную киску. Она так распухла вокруг моей руки, покраснела и молит об облегчении.

У меня вырвался стон стыда. Как он смеет говорить такие отвратительные вещи мне, когда все, что я хотела сделать, это обхватить его руками за горло и задушить точно так же, как он заставил меня задохнуться его галстуком. Ублюдок. Мудак. Придурок.

Словно услышав мои мысли, Гейвен ухмыльнулся.

— Ты будешь такой грязной маленькой невестой, Ангел, — прошептал он, наклоняясь так, что жар его голоса и дыхания оказался прямо у моего уха. Я напряглась. — Знаешь, твоя киска умоляет о еще большей боли. Я чувствую, как подрагивают твои мышцы, так крепко сжимающие меня. Ты хочешь мой член, да? Возможно, если ты будешь хорошей, делать, что я говорю, и я дам его тебе. Я наполню тебя до краев своей спермой и даже позволю тебе отсосать у меня после этого. Держу пари, такой грязной девчонке, как ты, это понравится.

Со стоном недоверия я выгнулась навстречу ему и посмотрела в его сторону, когда он, наконец, отстранился достаточно, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Пошел… ты…

Я кипела от злости. Его низкий веселый рокот пронесся по моим ушам в почти тихой комнате, проникая сквозь стук крови, приливающей к моей голове. У меня болело там внизу, мои соски чертовски болели, и все же его это забавляло.

— Можно и так сказать, любимая, — ответил он. — Но твоя киска очень сильно хочет, чтобы я это сделал. Ты сжимаешь мои пальцы внутри себя, как будто хочешь, чтобы я трахнул твои внутренности своей рукой. Это то, чего ты хочешь?

— Нет! — мой крик был хриплым из-за галстука на моем горле.

Еще немного, и я потеряю сознание, но я не могу этого допустить. Невозможно сказать, что еще этот человек сделает с моим телом, если я буду без сознания.

— О, я думаю, что твое тело гораздо честнее, чем твой прелестный лживый ротик, — Гейвен усмехнулся.

— Я не…

Я попыталась сказать ему, что я не лгунья, но слова прервались, когда он начал двигать пальцами внутри меня. Мои внутренние стенки сжались, когда он