стороны. Вот он, сейф. Время. Время! Руки колотило так, что ключ только чудом угодил в скважину…
На верхней полке… патроны.
Разорвал картон и увесистые, тяжеленные, как свинцовые капли, на пол посыпались гильзы… Одна, вторая, третья… Пистолет. Холодная сталь коснулась ладони. Ударом выбил обойму и, сжимая её с такой силой, что уже не чувствовал пальцев, втиснул патроны. Щелчок — готово.
Я подскочил к телепорту и успел заметить цифры — 11. 59. 58. Всё. Две секунды на то, чтобы…
00.00.00
Дверь поплыла в сторону.
Он был там.
Стоял и смотрел мне в глаза. Сжимая в руках пистолет. Готовый стрелять.
Я был тут.
Стоял и смотрел ему в глаза. Сжимая в руках пистолет. Готовый стрелять.
Я видел только его глаза, страх, который застыл в них и… первым нажал на курок.
В лицо остервенело брызнули горячие осколки…
Рука настойчиво трясла моё плечо:
— Сэр! Сэр, вы в порядке?
— Бэн?
— Врач уже поднимается. Сигнализация…
Его слова проникали в сознание словно через плотную вату.
— …сработала, и я вызвал… Они сейчас поднимутся. Что случилось?
— Где я?
— У себя в пентхаусе. Вы стреляли.
Тревога вновь накатила бешеной волной. Я попытался поднять голову:
— Где он? Где?!
— Кто?
Дворецкий помог мне сесть. Мы оба уставились на открытую дверь телепорта. В задней стене кабины зияли пулевые отверстия. Пол был завален осколками стекла.
— Где он?
— Но кто-о? — задрожал в ухо голос дворецкого. — Вы стреляли в зеркало, сэр…
СЮЗИ
— Знаешь, а я хочу взять свою.
— Малыш, милый, да какая же разница? Ведь их там полным-полно.
— Пап, ну сам подумай. Ты утром просыпаешься в чужой кровати? Чистишь зубы чужой щёткой? Надеваешь чужие брюки?
— Вот сравнил, хитрец! Штаны и тень — вещи разные, не находишь? — отец потрепал сына по голове.
— Разные! И даже очень. Одежда, действительно, — вещь. Как подушка или стул. Тень не такая. Она не реальна. Но, у каждого особенная.
— Что может быть в ней особенного?
— Она — моя.
— Ого! И как ты её назвал?
Оба внимательно посмотрели на тень Малыша, которая устроилась на диване.
— Еще не знаю.
— Может быть, Адриана? Генриетта? Аделина?
— Ну, папа!
Тот обнял сына за плечи.
— Послушай, мы едем ненадолго. Это всего лишь выходной. Прогуляемся по старому Лондону, заглянем в Хэмстэд, полакомимся мороженым и к вечеру вернёмся. Там непременно появится солнце — мама обещала хорошую погоду! — и у каждого будет тень. Вот увидишь!
— Я хочу свою. Мне нужно.
— Фу-х, ладно. Обратимся в агентство. Я соберу вещи, а ты пока доедай йогурт и спроси, смогут ли они нам помочь.
Малыш повеселел. Он проводил отца взглядом, повернулся и махнул рукой в сторону сенсора.
Перед ним немедля возник пухленький джентльмен во фраке, черных лакированных штиблетах и, изящным движением скинув с носа пенсне, промурлыкал:
— Доброе утро! Я — Арно. Агентство путешествий во времени «Паст энд Фьюче» к твоим услугам. Что привело к нам в столь ранний час?
Пенсне весело покачивалось на верёвочке.
— Здравствуй, Арно! — улыбнулся мальчик. — Сегодня мы перемещаемся в Лондон. На праздник цветов в 95-й. И я хочу взять с собой собственную тень. Прошлый раз, в Карфагене, мне досталась чужая и намного большая по размеру. Папа не возражает, если я возьму свою. Ты можешь это устроить?
Джентльмен изумлённо повел бровью, аккуратно пристроил пенсне обратно на нос и переспросил:
— Тебе досталась чужая тень?
— Ага.
— Чужая… Но этого не может быть! — джентельмен озадаченно почесал за ухом.
— Вот об этом-то я и говорю. У меня есть своя и будет лучше взять её с собой.
Арно сделал успокаивающий жест:
— Что ж, я понял. Возможность что-то перепутать и подсунуть тебе чужую исключена. Малыш, ты правда уверен, что она была великовата?
— Да! Перед ней могли поместиться двое таких как я.
— О!
Мальчик кивнул.
— Чужая, — вздохнул собеседник в пенсне и выразительно пожал плечами: — Ай-яй! Дай мне минуту. Уверен, всё устроится. Хорошо?
— Конечно, — кивнул Малыш.
— Отлично! А могу я поинтересоваться, почему тебе так необходимо взять именно свою? Ведь они же…
— Я обещал.
— А!
Джентльмен исчез. Мальчик встал, еще раз взмахнул рукой — добавил яркость освещения — и стал разглядывать тень. Та мирно лежала у ног и делила поверхность пола на темную и светлую части.
— Сейчас всё устроится, — прошептал он. — На этот раз мы будем вместе. Я покажу тебе настоящий праздник цветов и самые интересные улочки. А еще прогуляемся по Риджент-стрит, вот увидишь. Там замечательные мостовые. Ты когда-нибудь бывала на Риджент-стрит?
Он пошевелил рукой — тень ответила движением.
— Интересно, как твое имя?
Тень молчала.
— Хочешь, я буду звать тебя Сюзи?
Возражения не последовало.
Тут раздался предупредительный звук и вновь появился Арно.
— Вуа-ля! Малыш, я всё устроил! Сейчас же отправляю контейнер, в который можно будет упаковать собственную тень и без труда забрать в поездку. Что-нибудь ещё?
— Спасибо, больше ничего не нужно.
— Агентство «Паст энд Фьюче» всегда рядом, — изображение погасло.
Мальчик снова посмотрел на тень. Потом уверенно покачал головой, любуясь, как та кивает в ответ, и рассмеялся. Ему нравилось играть с ней. И хотя разговаривали они редко, лучшего и более отзывчивого друга было не найти.
Под рукой материализовался крохотный предмет, похожий на мешочек с завязками. Малыш подхватил его и с любопытством заглянул внутрь. Пусто. Виднелась лишь атласная подкладка, мягкая и теплая. Он вышел на середину комнаты, так, чтобы тень была видна целиком, и ей ничто не мешало. Затем наклонился и опустил мешочек рядом. Тот шевельнулся, легонько зажужжал и… тень мальчика медленно поползла к контейнеру. Она текла, словно пыль, бесшумно исчезая внутри. Буквально через мгновение полностью спряталась в мешке и тот сам собою завязался, чуть вздохнул, как показалось Малышу, и умолк.
— Ты готов? — послышался голос отца. — А почему не ел?
— Я разговаривал с Арно, получил контейнер и уложил в него тень. Теперь все в порядке.
И мальчик, застёгивая рюкзак, отхлебнул йогурта.
— Ты что, правда собрал тень?
Отец с интересом оглядел пол. Возле Малыша было светло. Со всех сторон. Он перевел взгляд к своим ногам — как обычно — его тень лежала на месте.
— Ну, да. Хочешь, захватим и твою тоже.
— Боюсь, осталось мало времени. Не успеем.
— Тогда в следующий раз. Мы идём?
— Идём-идём, — рассмеялся отец, не отрывая глаз от пола. — Я подозревал, конечно, что они молодцы, но, чтобы вот так лихо импровизировать по поводу детских… Это удивительно.
— А разве не ты говорил — мир держится на наших желаниях? — торопливо доедая завтрак, спросил Малыш.
— Да. Но теперь мне,