Читать интересную книгу Трагедии Финского залива - Андрей Платонов

Вскоре после полуночи буксиры лопнули, и это положило конец буксировке. «Свирепый» и «Гордый» почему-то не стали на якорь и до рассвета лежали в дрейфе. За ночь их снесло примерно на две мили к югу от того места, где стоял на якоре лидер «Минск». Если бы в том районе существовало минное поле, по-видимому, оба эсминца, скорее всего, погибли. Кто был бы в этом виноват?

После того как Т-210 в 21:25 повернул к «Гордому», ведущим должен был стать Т-211, но к этому времени на нем еще не успели заменить трал, перебитый взрывом мины на линии И-42. Трал Т-203, по-видимому, также был оторван взрывом мины, вследствие чего с исправными тралами шли только Т-215 и Т-218. Было уже довольно темно, стало трудно удерживать равнение в строю, в связи с чем лидер «Минск» уклонился немного к югу от тральной полосы, и в 21:40 в его правом параване взорвалась мина. Взрыв, происшедший в 10–12 м от борта, причинил серьезные повреждения кораблю: образовалась пробоина площадью в полтора квадратных метра, между 45-м и 75-м шпангоутами разошлись швы, во внутрь корпуса поступило свыше 500 т воды. Вслед за лидером корабли отряда прикрытия, отработав задним ходом, остановились на месте. Но на базовых тральщиках не видели взрыва мины в охранителе лидера и поэтому продолжали следовать назначенным курсом. После доклада концевого тральщика о том, что лидер сильно отстал и скрылся из виду, на всех четырех кораблях, не имея возможности останавливаться с поставленными параван-тралами, уменьшили ход, застопорив одну машину. Но и эта мера не помогла восстановить зрительную связь с лидером. Около 22:20 тральщики повернули на курс 57° (фарватер 10 ТБ-д), окончательно оторвавшись от отряда прикрытия, командир которого не передавал никаких указаний.

На лидере «Минск» якобы до такой степени были поглощены борьбой за живучесть корабля, что в первое время все позабыли о тральщиках, которые вскоре «ушли в темноту». На самом деле это говорит о крайне низкой организации главного командного пункта корабля. Вахтенный офицер, а тем более сигнальщики, никакого участия в борьбе за живучесть не принимают — если, конечно, мостик не горит, — а потому они были обязаны своевременно заметить уход тральщиков и доложить об этом командиру корабля и старшему на борту — начальнику штаба флота. Кстати, поскольку последний являлся командиром отряда, то при нем должен был находиться если не походный штаб, то как минимум оперативная группа с оперативным дежурным. Вот именно последний и должен был немедленно вернуть тральщики назад, вне всякой зависимости от борьбы за живучесть на лидере.

Схема разрушений эсминца «Скорый» 28 августа 1941 г.

Благодаря действиям личного состава, поступление воды на «Минске» прекратилось, начали ее откачку, но уверенности в исправности всех механизмов не было. Ночная стоянка на якоре не предусматривалась планом перехода флота, и командир отряда прикрытия не желал слишком долго задерживаться на месте. Кто-то подал мысль о буксировке лидера эскадренным миноносцем «Скорый». Флагман предложение утвердил, и «Скорому» приказали взять лидер на буксир. Вместе с тем начали пытаться вернуть ушедшие вперед тральщики — но пока на них передавали соответствующие радиограммы, пока эти радиограммы приняли и расшифровали, Т-211, Т-218, Т-215 и Т-203, уже подошедшие к району якорной стоянки отряда главных сил, по приказанию командующего флотом вступили в охранение крейсера «Киров». По-видимому, уже имеемых пяти базовых тральщиков командующему показалось мало, и тот факт, что он для собственной безопасности собрал около себя почти все тральщики специальной постройки, его не смущал. Надо напомнить, что к нему также шли шесть тихоходных тральщиков от Гогланда.

Командир «Скорого», капитан 3-го ранга А.Н. Баландин хотел буксировать лидер лагом, но с лидера приказали подойти с носа. Трудно сказать, почему никто, начиная с командира отряда прикрытия, не подумал о том, что не следует допускать всего этого маневрирования на минном поле, на котором, несомненно, находились оба корабля. Выполняя опасный маневр «Скорый», обойдя лидер с левого борта и подходя затем задним ходом к его носу, подорвался кормой на мине и через несколько минут затонул. Из личного состава корабля катерами МО и шлюпками, спущенными с посыльного судна «Пиккер», спасли всего 78 человек. Командир и военный комиссар эсминца не пожелали уйти со своего корабля: командир все время оставался на мостике, комиссара насильно заставили броситься в воду, но он не стал плыть. Было слышно два пистолетных выстрела, в связи с чем решили, что командир и комиссар корабля застрелились.

После гибели эсминца «Скорый» лидер «Минск» вместе с другими кораблями отряда прикрытия встал на якорь в 12 милях западнее маяка Вайндло, в восточной части Юминданинского минного поля. В том же районе остановились в темноте отдельные транспорты из состава конвоев I и II, четыре эскадренных миноносца и, наконец, лидер «Ленинград». Этот корабль в течение нескольких минут получил два противоречивых приказания. В 22:20 командир отряда прикрытия приказал ему взять на буксир эскадренный миноносец «Гордый». На лидере «Ленинград» только что привели в порядок параваны и немедленно пошли к «Гордому». Но через три минуты была получена запоздавшая на целый час радиограмма командующего КБФ с приказанием выйти на левый траверз крейсера «Киров» вместо «Сметливого», которому приказали идти в голове крейсера. На лидере «Ленинград» повернули на восток, но идти дальше в темноте среди скопления кораблей и судов оказалось невозможно. Около 23 часов лидер стал на якорь, по бортам расставили матросов с шестами и веслами для отталкивания плавающих мин. Незадолго до полуночи с какого-то из проходивших мимо тральщиков передали: «Идите за мной, я иду с тралом». Одновременно с лидера «Минск» пришло приказание командира отряда прикрытия: «Утром пойдете за тральщиком головным, за вами пойдет „Минск“, у него не действует компас».

Указанный командиром отряда прикрытия тральщик был Т-210, единственный из пяти базовых тральщиков, своевременно принявший приказание о возвращении к «Минску» и около 2 часов 29 августа ставший на якорь примерно в одной миле от лидера. Остальные четыре тральщика, задержанные командующим флотом для усиления противолодочной и противокатерной (!) обороны крейсера «Киров», не возвратились к отряду прикрытия, хотя его командир тремя радиограммами просил вернуть их для проводки семи кораблей отряда.

Последними из Таллина уходили корабли арьергарда. Сторожевой корабль «Буря» утром 28 августа поставил пять минных банок (всего 19 мин) в районах бухты Копли-Лахт и Суропского прохода. Позднее малый заградитель «Вайндло» поставил мины в Купеческой гавани и на Таллинском рейде. После ухода в море отрядов главных сил и прикрытия сторожевые корабли «Снег» и «Циклон» поставили банками около 90 мин в районе остров Аэгна — банка Лейтегрунд. На этом закончилось выполнение первой задачи арьергарда.

При выполнении второй и по существу основной задачи заключавшейся в прикрытии перехода двух последних конвоев, в светлое время суток надлежало впереди кильватерной колонны эсминцев иметь в строю уступа сторожевые корабли с поставленными параван-тралами. В темное время суток все шесть кораблей предполагалось построить в общую кильватерную колонну.

Сторожевой корабль «Буря»

Эсминцам и днем и в темноте надлежало идти с поставленными параванными охранителями. При таких условиях опасности подрыва на мине подвергался бы один только головной сторожевой корабль. Однако установленный походный ордер нарушился, но произошло ли это случайно или преднамеренно, не известно, так как командир арьергарда не представил отчета о своем походе.

В то время как отряды и конвои один за другим ложились на курс 77° (фарватер 10 ТБ-ж), корабли арьергарда продолжали маневрировать севернее острова Аэгна, подбирая с катеров и шхун отставших людей. Около 18:30 катеру МО № 5, шедшему в охранении миноносца «Калинин», приказали снять личный состав поста СНиС на острове Кери. Осмотр острова показал, что люди уже покинули пост, но почему-то командир МО № 5 не доложил об этом флагману, и около 20:30 катер снова вступил на свое место в строю. Пришлось подозвать катер к борту флагманского корабля для доклада, и со всеми этими задержками три эсминца арьергарда только в 21 час легли на фарватер 10 ТБ-ж.

Согласно составленному по памяти донесению командира эсминца «Артем», три сторожевых корабля арьергарда находились в это время не в голове, а позади миноносцев. Возможно, что в связи с этим эсминцы в первое время шли малым ходом, чтобы дать возможность сторожевым кораблям занять свое место в походном ордере. Но из-за сгущавшейся темноты или по каким-либо иным причинам пути миноносцев и сторожевых кораблей разошлись, и обе группы, идя параллельными курсами, больше уже не встретились.