Читать интересную книгу Путешествие на край ночи - Луи Селин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 78

Я заблаговременно начинил себя большими дозами кинематографа и морально чувствовал более или менее в порядке, кое-как выбравшись из того состояния упадка, против которого я бился с момента приезда в Нью-Йорк. Первый момент нашей встречи был менее невыносим, чем я думал. Она как будто даже не очень удивилась, увидев меня, ей это было только немножко неприятно.

В качестве предисловия я попробовал завести безобидный разговор на темы, взятые из нашего общего прошлого, конечно, в самых осторожных выражениях, упоминая совсем между прочим, и не настаивая, о войне в качестве одного из эпизодов. Тут я дал маху. Она слышать больше не хотела о войне. Это ее старило. Обиженная, она мне немедля ответила, что она не узнала бы меня на улице: до того я сморщился, распух, превратился в собственную карикатуру. Мы обменялись любезностями в этом роде. Эта дрянь, может быть, думала меня обидеть такого рода пустяковинами. Я даже не стал отвечать на ее гаденькие дерзости.

В ее обстановке не было никакой особенной прелести, но она была приятна, во всяком случае, выносима — так мне показалось после моего «Laugh Calvin».

Быстро составленное богатство всегда производит впечатление чего-то магического. Мне ужасно нравилось смотреть, как женщины меняют кожу, и я отдал бы мой последний доллар консьержке Лолы, только б она согласилась осведомить меня о том о сем.

Но в доме не было консьержки. Во всем городе вообще не было консьержек. Застав Лолу врасплох и в новом окружении, я почувствовал к ней отвращение, и мне хотелось бы поиздеваться над вульгарностью ее успеха, ее тщеславия, пошлого и отвратительного, но у меня не было данных… Эта зараза немедленно передалась памяти о Мюзин, и она стала мне так же враждебна и гадка. У меня тогда не было необходимых данных, чтобы вовремя и окончательно освободиться от всякой снисходительности, настоящей и будущей, к Лоле. Жизнь заново не переделаешь.

Но продолжаю рассказывать. Лола, значит, двигалась по комнате, легко одетая, и тело ее мне все-таки казалось еще желанным. Роскошное тело — это всегда какая-то возможность насилия, драгоценного, непосредственного, интимного вторжения в самое сердце богатства, роскоши, и это окончательно, без отдачи.

Может быть, она только и ждала этого жеста, чтобы прогнать меня. Но голод внушал мне осторожность. Сначала поесть бы! И потом она бесконечно рассказывала разные разности из своей жизни. Я ей признался, что мне придется зарабатывать себе на пропитание, и что в этом отношении мне даже приходится очень спешить, и что я был бы очень признателен ей, если бы она могла рекомендовать меня какому-нибудь хозяину… между ее знакомыми… Но главное — поскорей… Я удовольствовался бы самым маленьким жалованьем… И я продолжал расточать перед ней много безобидных любезностей и вздора. Она отнеслась довольно холодно к этому, очевидно, недостаточно скромному предложению. Она сейчас же меня обескуражила: она абсолютно никого не знает, кто мог бы дать мне работу или помочь мне, ответила она. Поневоле мы опять заговорили о жизни вообще и о ее жизни, в частности.

Так сидели мы и шпионили друг за другом духовно и физически, когда раздался звонок. И почти сейчас же четыре намазанные, зрелые, дебелые женщины ввалились в комнату. Мясо, драгоценности, фамильярность. Лола довольно неотчетливо представила им меня и, заметно смущенная, старалась увести их, но они ничего не хотели понять, сразу же все вместе занялись мною и начали мне рассказывать все, что они знали о Европе. Европа — старый сад, переполненный ненужными эротическими, скупыми безумцами! Они знали наизусть знаменитый публичный дом Шабане и Отель дез’Энвалид.

Что касается меня, то я ни разу не был ни тут, ни там. Первый стоил слишком дорого, второй находился слишком далеко от меня. Я ответил им автоматическим припадком патриотизма, еще более нелепым, чем это бывало обычно. Я с живостью заметил, что их город меня положительно приводит в отчаяние.

— Это что-то вроде неудавшейся ярмарки, — сказал я им, — от которой просто тошнит и от которой почему-то все-таки настойчиво стараются добиться толка….

Разглагольствуя таким деланным и условным образом, я попутно замечал, что не одна только малярия является причиной моего морального и физического упадка. К ней прибавлялась перемена привычек: надо было научиться распознавать новые лица в новом кругу, изучать новую манеру говорить и врать.

Новая страна, новые люди вокруг, которые двигаются немножко иначе, исчезновение некоторой доли тщеславия, гордости, которая потеряла смысл, исчезновение привычного эха — этого достаточно для того, чтобы голова пошла кругом, чтоб начались сомнения и чтоб вечность разверзлась перед вами, несчастная маленькая вечность, в которую вы падаете…

Путешествовать — значит искать эту безделицу, это головокружение для болванов.

Лолины гостьи очень веселились, слушая мою бурную исповедь. Они наговорили мне, что я и такой, и этакий, но я не все понял: они говорили на непристойном и умильном американском наречии. Патетические кошки!

Когда вошел негр-лакей и подал чай, мы замолчали.

Одна из гостий все-таки оказалась наблюдательнее остальных, так как она очень громко заявила, что у меня озноб и что, должно быть, я страдаю от необычайной жажды. Меня всего трясло, но мне все-таки очень понравилось то, что подали к чаю. Можно сказать, что эти сандвичи буквально спасли мне жизнь.

Разговор перешел на сравнительные достоинства парижских публичных домов, но я не принимал в нем участия. Красавицы отведали еще разных сложных напитков, после чего, окончательно разгорячившись и разоткровенничавшись, они заговорили о «браках». Несмотря на то, что был очень занят сандвичами, краем уха я слышал, что дело шло о каких-то особенных браках, между существами весьма юными, браках, с которых дамы получали какие-то проценты.

Лола заметила, что этот разговор меня очень занимает и что я внимательно слушаю. Она довольно сурово на меня посмотрела. Она больше не пила. Мужчины, с которыми была знакома Лола, американцы, не были любопытны. Я с трудом удерживался от явного допроса, тысячи вопросов вертелись у меня на языке.

Наконец гости ушли, тяжело ступая, возбужденные алкоголем и подбодрившиеся сексуально…

Как только они вышли за дверь, Лола стала с раздражением ругать их. Эта интермедия ей очень не понравилась. Я ничего не отвечал.

— Настоящие ведьмы! — продолжала она ругаться.

— Откуда вы их знаете? — спросил я.

— Это давнишние подруги…

Она не собиралась откровенничать со мной.

По некоторой надменности в отношении к Лоле мне показалось, что эти женщины в каком-то кругу имеют преимущество перед Лолой и пользуются несомненно большим авторитетом.

Лоле нужно было съездить в город, но она предложила мне подождать ее и, если я еще голоден, что-нибудь съесть в ее отсутствие. Так как я покинул «Laugh Calvin», не заплатив по счету, и не собирался вернуться туда по понятной причине, то я очень обрадовался разрешению побыть в тепле еще несколько минут, перед тем как выйти на улицу — и на какую улицу, о боги!

Как только я остался один, я направился по коридору в ту сторону, откуда появлялся негр. По дороге в лакейскую мы встретились, и я пожал ему руку… Он доверчиво отвел меня на кухню, прекрасное помещение, гораздо более разумное и нарядное, чем гостиная.

Он сейчас же начал плевать на блестящие плитки пола, плевать, как это умеют только негры, далеко, обильно, безупречно. Я тоже плюнул из вежливости, как умел. Мы сразу же разоткровенничались. Я узнал, что у Лолы катер-салон на реке, два автомобиля на шоссе, погреб и в нем напитки со всего света. Она получала каталоги из больших магазинов Парижа. Он без конца повторял эти скудные сведения, и я перестал его слушать.

Я дремал около него, и давно прошедшие времена проходили передо мной, времена, когда Лола бросила меня в Париже, времена войны. Но негр вдруг опять засуетился. В припадке новой дружбы он начал пичкать меня пирожными, нашпиговывал мне карманы сигарами. Наконец он со всяческими предосторожностями вынул из ящика круглую запломбированную массу.

— Бомба! — провозгласил он в неистовстве.

Я отскочил.

— Либерта! Либерта! — радостно вопил он.

Он положил все на место и опять великолепно сплюнул. Какое волнение! Он ликовал. Его смех заразил меня.

Когда Лола вернулась наконец, она застала нас вместе в гостиной, очень веселыми, в облаках табачного дыма. Она сделала вид, что ничего не замечает. Негр немедленно смылся, а меня она увела к себе в комнату.

Она мне показалась бледной и печальной. Где она была? Становилось поздно. Настал тот час, когда американцы бродят как потерянные, потому что жизнь вокруг них замедляет ход. Это час полупризнаний. Им надо торопиться, если хочешь воспользоваться им. Лола старалась создать настроение, задавая мне вопросы, но тон, которым она расспрашивала о моей жизни в Европе, ужасно меня раздражал.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 78
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Путешествие на край ночи - Луи Селин.
Книги, аналогичгные Путешествие на край ночи - Луи Селин

Оставить комментарий