— Мы играли друг против друга в баскетбол когда-то.
Исайя и Бет резко повернули ко мне головы. Я никогда не обсуждал с ними свою жизнь до приёмной семьи. Я сложил руки на груди.
— Да. Было дело.
— Я защитил тебя, и ты надрал мне зад. Твоя команда выиграла. — Он вспоминал эту игру, будто она была только вчера. Для меня же это было миллион лет назад. Эти воспоминания принадлежали мальчику, который умер вместе со своими родителями в пожаре.
Когда я не ответил, парень продолжил:
— В тот день победа была за тобой, но не сейчас. Она — моя. Не твоя. Мы друг друга поняли, амиго?
Я хмыкнул.
— Насколько я знаю, Эхо сама может выбирать. Если ты недостаточно мужик, чтобы её удовлетворить, то… — Я вытянул руки; моя репутация говорила сама за себя.
Люк резко встал с покрасневшим лицом.
— Подойдёшь к ней, и я выбью из тебя всё дерьмо.
Наш король выпускного бала, должно быть, никогда в жизни не дрался. Его тело тряслось. Я продолжал сидеть, зная, что моё спокойствие напугает его больше.
— Ну давай. Я сделаю тебя, как в баскетболе. Только на этот раз судья тебя не спасёт.
Люк пихнул стул к нашему столу и спешно удалился. Бет и Исайя разразились смехом. Я присоединился к ним, пока не заметил ужас на лице Эхо. Прежде чем я успел встать, она сбежала из кафетерия. Чёрт возьми.
***
Эхо жила в одном из лучших районов города. Не пафосно богатом, но там, где в саду перед домом росли большие деревья, с хорошим озеленением, двухэтажными кирпичными домами и качелями на крыльце. Когда-то я жил в подобном месте — раньше. Могу поспорить, весной место цветёт и благоухает. Должно быть, пахнет нарциссами и розами — как пахло у меня дома. Но теперь всё, что я мог учуять, были грязь и холод. Ненавижу февраль.
Когда мы закрыли машину, открылась дверь в двухместный гараж.
Эхо припарковала свой «Додж Неон» на узкой полосе бетона рядом с домом, оставив в гараже один лишь красный «Корветт». Со стороны водителя виднелась нога в джинсах.
— У меня встал от одного её вида, чувак, — сказал Исайя, пока мы шли по тропинке.
— Это любовь, — ответил я, надеясь, что он имел в виду тачку, а не Эхо.
Не хотелось бы бить кого-то, кого я считал семьёй.
Бет проскользнула между мной и Исайей.
— Скорее, это проблемы с головой.
— И то, и другое. Господи, это оригинальные крылья20? — Исайя погладил машину.
Я зашёл в гараж, и меня окутало теплом. Со стропил свисал обогреватель и несколько лампочек. В тот момент, как мы вошли, за нами закрылась гаражная дверь. У задней и левой стены выстроились лавочки. На досках висели инструменты. В ящиках валялись фотографии людей и машин.
— Может, если бы ты так обращался с девушкой, то у тебя появился бы шанс на серьёзные отношения. — Бет присела на лавочку.
Исайя ухмыльнулся, исследуя тонкие линии на капоте.
— Если я встречу девушку, которая будет мурлыкать, как эта киска, то буду ласкать её всю ночь.
— Ребята, вы накурились? — послышался голос Эхо из машины. Хриплость и настороженность в её тоне вызвала у меня чувство, будто кто-то вонзил когти мне в сердце.
Бет нахмурилась.
— К сожалению, нет. Твоё до тошноты хорошее поведение плохо влияет на моих мальчиков. — Бет целыми днями жужжала мне на ухо из-за этого. Но мы все были больше, чем просто наркоманы-неудачники, и я хотел доказать это Эхо.
Она оставалась за водительским сидением, не показывая лицо. Я сосредотачивался на машине, делая вид, что имел хоть малейшее представление, о чём там бормотал Исайя. Один шанс. Вот, что я выбил себе. Если я налажаю сегодня, то буду наблюдать за жизнью Эхо с парнем-гориллой. Всё внутри меня сжалось. Чёрт. Я нервничал из-за девчонки.
Исайя продолжал поглаживать капот, бормоча несуразицу. Он кидался такими словами, как «крылья», «хром», «тушка» и «скосы».
— Можно перейти ко второй базе? — Глаза парня скользнули по салону, затем по мне. Он склонил голову в сторону Эхо, прежде чем провести рукой под капотом, ожидая, пока она его откроет.
Чёрт. Исайя никогда не славился наблюдательностью. Моя стычка с Люком, должно быть, разозлила её. Я подошёл к водительскому месту, чтобы перевести фразу своего туповатого лучшего друга.
— Он хочет, чтобы ты открыла капот.
Эхо держала на коленях альбом, её пальцы касались фотографии. На лице девушки снова появилось это растерянное выражение. Такое же, как в прошлом семестре, когда она зашла в кабинет за секунду до звонка, притворяясь, будто других не существовало. Только сейчас я понял, что она не притворялась. В тот момент Эхо жила в своём маленьком мире.
Она говорила, что у неё была назначена встреча, но больше никакой информацией не делилась.
Что-то пошло не так? Я присел рядом с ней, понижая голос, чтобы только она расслышала мою взволнованность:
— Эхо.
Очнувшись от своих мечтаний, она сделала глубокий вдох.
— Да. Капот.
Девушка скользнула рукой под приборную панель и потянула за рычаг.
Глаза Исайи заблестели, когда послышался щелчок замка, и дверь в его волшебный мир открылась.
— Бет, ты должна это увидеть.
— Твоё помешательство на машинах выходит за рамки естественного. — Она делала вид, что ей плевать, но оттолкнулась от лавочки и подошла. — Как ты вообще уговариваешь девушек, чтобы они с тобой переспали?
— Да ладно, ты же знаешь, что слова «большой блок V-8» заставляют твои трусики увлажниться.
— О, детка, — сухо сказала Бет, — возьми меня прямо сейчас.
Эхо внимательно посмотрела мне в глаза.
— Вы точно не накурены?
В моей голове возникло пару саркастических ответов, но я напомнил себе — один шанс.
— Это твой дом, я бы не посмел проявить к тебе такое неуважение.
Правый уголок её губ дернулся.
— Спасибо. — Девушка закрыла альбом. — Готов окунуться в мир физики?
Я оглянулся.
— Где?
— Обычно я учусь здесь.
— Да ты шутишь. — Серьёзность в её зелёных глазах подсказывала мне, что нет, как и сумка с учебниками на пассажирском месте. — Знаешь, большинство людей используют столы и стулья.
Эхо пожала плечами, доставая учебник физики и ставя сумку на пол рядом со мной. Она понизила голос.
— У большинства людей нет шрамов на руках, и они не ходят на «настоятельно рекомендуемую службой опеки детей» терапию раз в неделю. Мы будем учиться или нет?
Я открыл дверь и сел на пассажирское сидение. К панели была приклеена фотография Эхо, её руки были обвиты вокруг высокого парня с каштановыми волосами. Судя по всему, Бет забыла рассказать о парне в своей поучительной истории об Эхо. Представляете: наркоманка, которая что-то забыла.