Читать интересную книгу Фартовые ребята - Леонид Влодавец

Механик все же не зря был когда-то прапорщиком. Он не только БМР командовал, но и старшиной роты бывал, а потому очень быстро расставил всех на места. Выбрав наиболее теплый угол, подальше от двери, поближе к камину, велел Юльке с Райкой расстилать ковры и раскатывать матрасы, а сам направился по комнатам собирать всякие доски и чурбачки, которые здесь, в сухости, за 12 лет не изгнили. Потом, повозившись немного, разжег камин и отправился во двор, где валялось немало всяких деревянных обломков, правда уже подгнивших, но на дрова вполне годных.

Вернувшись, Механик увидел, что его дамы смотрят друг на друга не самым нежным образом.

— Так, — спросил он. — Какие проблемы?

— Никаких, — ответила Юлька, — думаем, кто из нас жена, а кто домработница.

— Понятно, — внутренне сжавшись, поскольку не ожидал, что этот серьезный разговор начнется уже сегодня, произнес Механик, — давайте разберемся. Объясняю ситуацию для тех, кто еще не понял, что выживать нам придется только втроем, и это не моя личная прихоть, а, как выражались при марксизме-ленинизме, «объективная необходимость». Сначала прошу вспомнить, гражданка Громова Юлия, при каких обстоятельствах вы залетели, так сказать, в мои хилые объятия? А при таких, откровенно скажем, при каких любой другой вас припорол бы перышком и зарыл в сугроб на одной тихой подмосковной дорожке. То есть вы только сейчас начали бы оттаивать и привлекать внимание публики. Я же ничего такого делать не стал, и вы сейчас сидите, обиженно лупаете глазками. Но живые и здоровенькие. Потому что если б я вас просто отпустил, то Булочкины хлопцы сделали бы с вами очень много нехороших вещей и тоже замочили бы, но предварительно вымотав из вас все, что вы обо мне знаете. А потом сели бы мне на хвост и где-нибудь подловили. Я верно излагаю?

— Верно… — пробормотала Юлька.

— У гражданки Раисы — не знаю пока фамилии и отчества — ситуация в аккурат такая же. С одной лишь разницей, что если ее погнать отсюда, то у нее выпытают все уже не только про меня, но и про тебя, кулема сибирская. И прищучат нас элементарным образом. Резать ее мне не хочется, как и тебя, по соображениям абстрактной гуманности. Потому что она — в отличие от тебя, между прочим, которая на меня Булкиных парней наводила и за друга моего Есаула в ответе — мне лично ничего не сделала. Несчастная баба, вот и все. И так с насиженого места сорвалась, от дома, от хозяйства, от работы с зарплатой. Ты-то из дома от романтики удрала, а она — из-за того, что спуталась со стукачом поганым. Ты врубаешься, Юленька?

— Когда ты меня с собой увозил, — сказала Юлька, — ты еще импотентом был, помнишь? Это я тебя вылечила, между прочим!

— По гроб жизни благодарен. На полном серьезе. Хотя, если по правде, я б очень хотел, чтоб ты мне оставалась вроде дочки. Староват я для тебя все-таки.

— Ничего, уже два месяца трахаешь и не рассыпался.

— И за это спасибо. За то, что ты умненькая, благоразумненькая, как Буратино. Что головой думаешь, а не другим местом, что не сбежала от такого молчуна седатого. Я не стесняюсь при Раисе сказать: да, люблю тебя. И буду дальше любить. Сдохну за тебя, если что. Остров помнишь? Из чего мы тогда выпутались?! Считай, что из верной могилы. Да еще и Анютку Белкину от смерти открутили.

— Однако ж ее ты при себе не оставил, хотя она много чего узнала…

— У нее отец и мать есть, а отцу ее, Андрюхе, я должен был, по совести говоря, свечки о здравии ставить, если б в Бога веровал. Только вот тем и отдарил, что дуреху его спас. Опять же, девку эту никто из бандюг не видел и о ней ничего не знает. А в милицию нас закладывать она не побежит, ей это ни к чему. Можешь догадаться, что если б заложила, то мы бы уж давно по нарам сидели.

— Ты уж так разоряешься, — неожиданно вступилась за Юльку Раиса, — будто я с тобой жить собираюсь. На фиг ты мне нужен!

— Согласен, — спокойно кивнул Механик. — Вполне бывает, когда проживает один мужик с двумя бабами, а сожительствует с одной. Но это при нормальной жизни, а у нас она не больно нормальная. Мы сейчас как партизаны, только у тех враг был один — фрицы. А у нас — все враги. И бегать по мужикам даже в родную деревню — опасно. Не говоря уже о городе. А то, что тебе приспичит — это я, извини, голову на отсечение дам. Побежишь куда-нибудь и влипнешь. Не только сама пропадешь, но и нас с Юлькой подставишь. Опять же, когда одна баба в доме удовлетворенная, а другая нет, это считай, верный путь к скандалу. Цапаться будете все время и мне на мозги капать. Доведете, что я либо постреляю вас сгоряча, а потом сам застрелюсь, либо просто сбегу. Если положа руку на сердце — один я давно кручусь и привык, а если от вас помощи не будет, а одна обуза — на фиг это мне нужно?

— От меня, что ли, обуза была? — обиделась Юлька.

— Не было, особенно в последнее время. Но если даже, допустим, я буду клясться-божиться, что Рая у нас на правах незамужней тетки живет и на самом деле к ней близко не подходить, ты будешь думать, будто я тебя обманываю. Потом тебе, того гляди, примерещится, будто мы за твоей спиной заговоры плетем. Додумаешься до какой-нибудь ерунды, сбежишь с тоски или застрелишь нас… Вот она и обуза. Мне о делах надо будет думать, а придется о том, как тебя успокаивать. Поэтому, чтоб такой муры не было, уж лучше, чтоб все было в открытую…

— В смысле, чтоб ты нас обеих имел? Здорово придумал! — презрительно хмыкнула Юлька. — «Если б я был султан, я б имел трех жен…»

— Скажем так, — посуровел Механик. — Мне лично без вас проще. Ты не думай, что у меня весенний кобеляж открылся или захотелось ханом себя почувствовать. Просто я хочу, чтоб все устаканилось с наименьшими потерями для всех троих, раз уж так все вышло. Да любой нормальный бандит вас почикал бы, понимаешь? Но я, даже если ты этот выпендреж не бросишь, марать рук не буду. Я-то слиняю, не первый год мотаюсь. А ты куда денешься?! Ну посоображай малость головешкой!

Юлька попритихла, а Райка сказала полушутя:

— Давайте спать ложиться. Будем привыкать помаленьку. А то время просыпаться, а мы еще и не ложились…

И, сняв пальто и сапоги, первая забралась под одеяло, устроившись ближе к стенке. Юлька, глубоко вздохнув и, как видно, переваривая то, что сказал Механик, залезла под другое одеяло, с краю. Причем рядом с собой положила автомат. Механик, перед тем как лечь, пристроил на дверь гостиной «охранную сигнализацию» — приставил доску, которая при попытке войти должна была упасть и наделать грохоту. Под подушку Олег спрятал «стечкин», доставшийся от Шкворня, и гранату. Мало ли что… Была у него даже мысль покараулить. Но уж слишком устал. Нервное напряжение спало, он почуял, что еще минута — и просто с ног свалится. А потому улегся в серединку, между теплыми попами отвернувшихся друг от друга баб, и провалился в сон…

Часть вторая

СПЕЦСУБЪЕКТЫ

ЦТМО

Никита Ветров появился у памятника Тельману примерно в 15.25. Ждать пришлось недолго. Ровно в 15.30, как и было условлено на встрече в «Пелагее», к нему подошел тот самый «мальчик», лицо которого ему порекомендовал запомнить профессор Баринов и, поздоровавшись, пригласил пройти в машину. Машина оказалась все той же черной «Волгой», где сидел еще один «мальчик» и шофер, которые тоже побывали в «Пелагее». «Волга» покатила по Ленинградскому шоссе, шофер крутил баранку, «мальчики» помалкивали, а Никита не решался чего-либо спрашивать, справедливо считая, что все равно не ответят.

С Ленинградского шоссе «Волга» свернула на МКАД и, проехав по нему какое-то время, свернула и покатила куда-то за город. Затем было еще несколько поворотов и разворотов, причем все это делалось очень быстро, и Никита в конце концов полностью потерял ориентировку. Единственное, что он сумел прикинуть, так это то, что находится где-то в северо-западном секторе Подмосковья, между Минским и Ленинградским шоссе, но по какую сторону, допустим, от Волоколамского, сообразить уже не мог. Наконец свернули под какой-то «кирпич» и через пару минут очутились перед воротами, которые сделали бы честь любой запретной зоне. Однако эти ворота гостеприимно раздвинулись, и «Волга» проехала за солидный трехметровый бетонный забор. Тут она на пару минут притормозила, вышли два молодца с автоматами, в сером омоновском камуфляже и бронежилетах, осмотрели через стекла, кто сидит в автомобиле — судя по всему, чисто формально — и махнули рукой.

Дальше «Волга» покатила по аллее, обсаженной довольно рослыми тополями, за которой с обеих сторон просматривались опять-таки бетонные заборы, правда меньшей высоты, а за заборами — нечто вроде смешанного леса, сквозь который, впрочем, то и дело проглядывали какие-то строения. Некоторые смахивали на загородные особняки или солидные дачи, другие больше походили на производственные помещения, но, так или иначе, разглядеть их толком не удавалось. Наверно, если б дело было летом, когда вся лиственная растительность была, как говорится, «в зеленом уборе», то Никита и вовсе ничего не смог бы рассмотреть.