под неё — и вперёд. То же самое — сокращение дистанции, чтобы вывести себя из-под ударного дугового движения. И контрудар подошвой, в который вкладываю всю набранную инерцию движения. По бедру опорной ноги. Валится наземь со стоном. Третий не успевает сменить движение ко мне на противоположное, прыгаю навстречу. С ним поступаю совсем топорно: резкая двоечка в голову в классическом боксёрском стиле. Готов.
Оглядываю поле боя. Первый опустился на асфальт, баюкает висящую бессильно руку, очень бледный. Небоеспособен. Второй тоже лежит и вставать не пытается. Выведен из строя. Третий сидит на корточках, капая кровью на асфальт. Тоже не боец.
Не зря мы летом с парнями в Березняках работу с группой и контрмеры против бэкфиста отрабатывали.
В отдалении из-за кустиков выглядывают сбежавшие девушки. Любопытство их останавливает: как же пропустить такое зрелище, практически рыцарский турнир во славу прекрасных дам? Какая девочка не мечтает втайне о том, что в страшный момент явится славный принц, рыцарь в «белом танке на коне» и спасёт попавшую в беду принцессу. Главное, чтобы потом не забыл умыкнуть спасённую. В свой замок. Или в ближайшие кустики.
Машу приветственно девчонкам. Жестом всесокрушающего победителя…
15 сентября, понедельник, время 13:15.
МГУ, 2-ой учебный корпус, деканат ФКИ.
— Вот так всё и было, ВасильВикторыч, — заканчиваю балладу о своей славной победе над супостатом под сенью великого Ломоносова.
Пафосные и нецензурные детали опустил. Так что это не баллада, а сухой краткий отчёт.
— А дальше? — Сазонов озадаченно трёт виски.
— Дальше вызвал полицию, а когда они приехали, то скорую вызвали. Хулиганов в больницу, меня — в участок.
— Ладно, мне-то что делать?
В замешательстве декан пребывает недолго. Берётся за телефон. Первый звонок, как догадываюсь, наверх. После краткой вводной «мой студент подрался с чужими» и нескольких пояснений долго и внимательно выслушивает.
Насколько понимаю, при таком количестве студентов и длинной истории университета давно должен существовать некий порядок действий в таких случаях. Он и существует. Вторым звонком декан вызывает моего куратора, ещё старой группы. Формально меня на третий курс пока не оформили. Так что приходит знакомый мне Евсеев Игорь Всеволодович.
— А давайте я на ваше имя напишу. Что-то вроде докладной. Следователь потом оформит или просто заберёт.
Преподы переглядываются и соглашаются.
— Лишним не будет.
Кроме того ещё кое-что делаю. Все дела занимают почти час.
Декан и куратор разглядывают рисованные портреты девчонок.
— За абсолютное сходство не ручаюсь, — оговариваюсь сразу. — Видел их мельком. Могу сказать, что не первокурсницы. Те по-другому смотрятся…
У первокурсников вид, первый месяц точно, такой — восторженно ошалелый. Или нарочито равнодушный, вроде «Ну МГУ, и что?»
— Как звать, ты не спросил, — вопроса в словах декана не слышно.
— Они не подходили, я тоже места происшествия не покидал. Когда полиция прибыла, их уже не было…
— Найдите их, Игорь Всеволодович…
Меня отпускают. У меня серьёзная лекция через десять минут. По квантовой физике, не хухры-мухры. Это английский можно пропустить, посиживая в деканате.
20 сентября, суббота, время 19.15
Москва, музыкальная студия «Хронос».
— Настя, а вот в этом месте… — озвучиваю музыкальную фразу, — попробуй взять ниже.
— Зачем? — Камбурская не спорит, любопытствует.
— На низких регистрах женский голос особо притягателен.
Аргумент для любой женщины неубиваемый, солистка она или нет, никто из дам не откажется стать более привлекательной и соблазнительной.
Удобный момент, когда разговорами привлёк к себе внимание. Непринуждённо кладу руку на атласно гладкое колено Киры. Как бы невзначай. Девушка реагирует, как статуя, то есть никак. У ребят из ансамбля в глазах сложный коктейль чувств. Раздражение на опередившего их юнца, зависть, ревнивое восхищение — ишь, какую урвал! — разочарование. Ибо нефиг! А то вижу, уже готовятся перья распускать.
Зато Камбурская глядит с одобрением. Жест мой одобряет, а сама спутница моя её не радует. Женщины всегда сложно относятся к незнакомкам, превосходящим их по внешности. Но, справедливости ради, изрядную долю образа Киры надо отнести на счет тщательной шлифовки с детства. Моя Алиска по природным данным превосходит. Обеих.
Подскакивает Арнольд, только что откуда-то примчался. Мою лениво убранную с девичьей коленки руку замечает.
— О, какие у нас гости! Мадемуазель, вы обворожительны! — Арнольд со сладкой улыбкой галантно прикладывается к девичьей ручке.
Здороваемся и мы, после чего мне сразу выкатывают требования:
— Принёс новую песню?
В ответ на непомерные запросы «делаю глаза». Хочу дождаться, когда фрукт проникнется, осознает всю глубину своего нахальства, но быстро понимаю: легче свистящего на горе рака дождаться.
— Арнольд, ты щас с кем разговаривал? Со своим штатным автором или студентом-заучкой?
С-цуко, взгляд не меняется!
— К Новому году что-то будет. Раньше не жди. У меня сейчас в голове вместо поэтических образов постоянная Планка маячит. На фоне принципа неопределённости Гейзенберга.
А вот это действует! Арнольда относит от меня, как нечистую силу от святого распятия.
Репетиция катится по давно проложенным рельсам. От нас отстают. Здорово я придумал Киру сюда привести. Для неё это в новинку, и никакие мажоры не откажутся пообщаться со звёздами даже второй величины. Подозреваю, это одна тусовка. Кира входит, как родная, и её принимают, как свою.
— Больше не клади мне руку на колено, — дышит на меня приятнейшим парфюмом девушка. — Было забавно, но чересчур странно.
— Что не так? — мы заранее договорились, ради эксперимента Кира согласилась.
— Не скажу твёрдо, что мне не нравится, но чувствовать себя чьей-то собственностью я не готова. Нет, никогда на это не соглашусь.
Внимательно на неё смотрю. Почему-то её лицо не вызывает устойчивой ассоциации со словом «красавица», но смотреть на него очень приятно. Даже вблизи.
— Ты понимаешь, что означают твои слова? — делаю паузу. — Ты только что сказала, что мы навсегда останемся друг у друга во френдзоне. И где-то там, в глубине, убеждение, что ни при каких условиях ты за меня замуж не выйдешь.
Кира расширяет глаза, и без того немаленькие.
— Да нет, я не предлагаю. Мне в ближайшие годы тупо невозможно жениться. Но ты заранее, так сказать, на дальних подступах к этому вопросу, закрываешь его.
— Это почему?
— Потому что моя жена, безусловно, будет моей собственностью. Без вариантов.
— Несовременный подход. Сейчас в тренде партнёрство, — заявляет, немного подумав.
— Значит, я — несовременный.
Просто сказать мало, надо сделать так, чтобы отбить охоту у собеседника развивать