мне Конституцией. Право на жизнь, и всё такое…
— Каких девушек? На месте происшествия никого, кроме вас четверых, не было.
— А зачем им там быть? Я им сразу сказал: девчонки, дуйте отсюда. Они и дунули.
— Куда дунули? — мужик слегка теряется от моего сленга.
— В сторону Главного Здания. А дальше не видел. Самообороной занимался.
— Ладно. Что за девушки? Как зовут? — следователь Скоков приходит в себя.
— Не знаю. Не мой факультет. По-моему, химички, вроде видел их там.
Как только искин освободил тотально оккупированный им мозг, картинки произошедшего стали всплывать. Довольно фрагментарно, но для общего представления хватит. Это как смотреть фильм, где не двадцать четыре кадра в секунду, а десять или даже пять. Деталей не разберёшь, но общая картина ясна.
— Итак, — следователь принимается зачитывать составленный протокол.
Внимательно слушаю. События описаны схематично, в общих чертах, но правильно. Хотя нет, пришлось поправлять:
— Кое-что забыли, господин следователь. Сначала я потребовал, чтобы они оставили девушек в покое. Затем пригрозил полицией. Девочки по моему совету убежали, а я велел этим троим убираться с нашей территории. Это же МГУ, тут не место всяким. После этого они на меня напали.
Со вздохом следователь переписывает протокол с исправлениями.
— Подписывай, — передо мной кладётся итог многотрудных усилий.
— Не могу, — проверяю написанное, но подписывать отказываюсь. — Не имею права. При допросе должно присутствовать лицо, защищающее мои интересы, как несовершеннолетнего.
Следователь произносит короткое экспрессивное слово на «Б» и заводит глаза к потолку.
— Да не расстраивайтесь вы так. Придёт кто-нибудь из нашего деканата, в его присутствии всё и подпишем. Я могу и сейчас подписать, но это же нарушение закона, вы сами же мне это и запретите.
О том, что он только что сам велел это сделать, деликатно умалчиваю.
Отпускает меня под подписку о невыезде и после возврата всего изъятого при задержании.
— Девушек тех найди, — советует напоследок. — Без свидетелей с твоей стороны тебе будет несладко.
Пообещал. Этот день у меня точно прошёл не зря. Окончательно картина произошедшего всплывает только после отбоя. Прокручиваю её несколько раз, чтобы закрепить в памяти, и засыпаю.
Глава 11
Подписка о невыезде
15 сентября, понедельник, время 13:05.
МГУ, 2-ой учебный корпус, деканат ФКИ.
— Колчин, у вас дело ко мне? — декан почти не опаздывает с обеда.
— Так точно, ВасильВикторыч, — по разрешающему жесту вхожу в кабинет, усаживаюсь. — Потребуется ваша помощь, возможно, активное вмешательство или даже правовая защита.
— Ого! — приподнимает брови декан. — Привлечения вооружённых сил не требуется? Надеюсь, вы, как барон Мюнхгаузен, войну Англии не объявили?
— Надеюсь до ввода войск не дойдёт, — однако уверенности в моём голосе нет. — Видите ли, случилось кое-что…
14 сентября, воскресенье, время 15:40.
МГУ, площадь Ломоносова.
Всем хороша площадь основателя университета, но на лавочки бедна. Прямо сказать, нет их здесь. Поэтому присел на ступенчатое основание памятника. Надеюсь, Михаил Васильевич не обидится, а даже одобрит. Я же делом занимаюсь. Черкаю карандашом длинные сложные цепочки формул, изредка разбавляемые короткими комментариями.
Слабо помню, как сюда попал. Слонялся по территории и забрёл…
А если попробуем ряды Фурье-Римана в ортонормированном пространстве? Минут через десять с лёгким разочарованием откладываю карандаш. С темой рядов Фурье знаком шапочно, но начальных знаний хватает, чтобы понять бесперспективность направления.
Или меня что-то другое отвлекло? Какая-то группа приближается от проспекта. Лениво присматриваюсь. Чозафигня? А чего это они их за руки хватают?
Сценка, когда молодые люди приударяют за девушками прямо на улице, вполне обычная и мирная. Только не в том случае, когда женские голоса начинают звенеть от напряжения.
Три брюнетистых парня слишком, недопустимо настойчивы. Одной перегораживают дорогу двое, не давая уйти дальше, вторую последний из троицы тянет в сторону проспекта.
— Девушки, што вы шумите? Покатаемся на машине, попьём вина, да?
— Отстаньте от нас! Мы не пьём и кататься не хотим!
— Проста пагуляем, да!
Непорядок в Датском королевстве. Надо восстанавливать нарушенную гармонию Вселенной.
— Девчонки! — докрикиваюсь легко, до них метров тридцать, не больше. — Они вас достают⁈
— Да! Помоги, пожалуйста!
Всё. Просьба о помощи поступила. Имею право её оказать и даже обязан. Я же жентельмен.
— Э-э-й!!! Ушлёпки!!! Ну-ка сбрызнули отсюда! Быстро!!!
Брюнеты от неожиданности замирают. Любой бы замер. Я же не просто так из-за куста гавкнул, встал во весь рост, упёр руки в бока. Это поза хозяина этих мест, какая-то гиеновая мелочь дерзко нарушает границу львиного прайда и слышит грозный рык местного владетеля. Именно такие хозяйские нотки в голосе, в котором ни грамма неуверенности в своём священном праве и необоримости располагаемых сил.
Один только мой голос хоть на секунду, но приводит агрессоров в замешательство. Девчонки — вроде с химфака — немедленно пользуются этой секундой. Вырываются и отбегают за меня и за памятник. Одобряю. Мы с Михайло Васильевичем не сила, а силища. Мужик он крепкий был, согласно историческим свидетельствам, и я постараюсь не подвести.
Искин находит новое дело, раз его от науки временно отлучают. Приближающаяся троица внимательно отслеживается, просчитываются шаги, направление, движения рук и даже дыхание.
— Э, чего кричишь? Зачэм лезешь? Мы с дэвушками знакомимся, да…
И аккуратно обкладывают с трёх сторон. И что делать? Если начну драку я, то я и буду в ней виноват. А если они, то при тройном преимуществе ещё и первый удар за ними? Не, я так не играю.
Им остаётся по шагу-полтора, чтобы выйти на ударную дистанцию. Перебрасываются между собой на своём языке, вот ещё одно преимущество. Подскакиваю на ступеньку выше — за мной высится Ломоносов, наверняка он за меня — и делаю резкое движение в сторону крайнего левого.
Слава небесам! Покупается брюнетистый на провокационный пустой выпад! Наносит удар. Это что? Бэкфист правой рукой? Спасибо, мой закавказский друг!
При таких длинных суперразмашистых ударах первое дело — резкое сокращение дистанции. Даже если теперь пропустить удар, нанесённый уже не сжатым кулаком, а серединой руки, он не будет обладать убойной силой. А пропускать я не собираюсь…
Встречный блок соединёнными ладонями выше локтя, зацеп ноги, толчок. Взвывший отчаянно брюнет неуклюже валится на асфальт. Следующий! Я уже переместился так, что оставшаяся пара находится на одной линии.
Что? Опять бэкфист? Да, только ногой. Блокировать руками размашистую ногу так себе удовольствие. Подныриваю