— А Роберт? Он нашёл тебя?
— Да, он пытался увести меня силой, — я взяла паузу, размышляя, как лучше подать правду. В итоге сказала, как есть: — Лёша помешал ему.
— Ясно, — глубокомысленно покивала София, — если Лёша помешал, значит, ситуация под контролем, — и уже в сторону: — Боже, как скучно я живу. Замужем. Фу!
— София!!
Я улыбнулась. В их отношениях ничего не поменялось. Пассаж относился к Лису, а не к моей истории, и мы обе это понимали.
— Не переживай, Лин, я лично сдам тебя в руки родителям, — сурово пообещал Иван, — а кое-кого "замужем" попрошу не встревать. Заберу тебя у Волкова ведь и устрою приключения!..
В ответ ему красноречиво показали язык.
— Ты разберёшься?.. — Лис повернулся к Лёше. Зайцев с заминкой кивнул. Может, стоит подождать и не лететь сейчас? А если его заберут в тюрьму, отмахнувшись от истины?..
— Я справлюсь, Лина. Возвращайся, ты, наверно, соскучилась по дому, — ровно произнёс он.
Мы прощаемся… так?
— Пойдём! — София обняла меня за плечи: — Самолёт Деда уже в аэропорту. Ты скоро будешь в Париже!
А хочу ли я домой?
Любимый клетчатый плед на балконе. Капучино в изящной маленькой чашке. Запах маминых чайных роз, который просочился в мою комнату. Папин бас за семейным ужином. Беспородный, но важный кот Персик, которого шесть лет назад чуть не сбил мой водитель. Моя идиллия, моя защита и крепость.
Эта история разбила мой привычный мир, и вряд ли он срастётся по-прежнему. Смогу ли я спать без кошмаров, как спала рядом с Лёшей?..
Но он молчал, лишая меня любых аргументов.
Обнимать его перед Лисом было неуместно. Неожиданно для себя сняла с шеи миниатюрную рысь — кулончик, как у мамы, который нашла в куртке, и протянула Лёше.
— Спасибо за стаю. Возьми, пожалуйста. Это подарок на память.
Отчего-то я была уверена, что он откажется. Но мужчина, помедлив, осторожно забрал кулон с моей ладони.
— Я передам с Лисом что-нибудь в ответ.
Покачала головой. Нет. Не нужно.
У моего неба глаза цвета ненастья. И осенних серых туч…
— Лин! — обеспокоено спросила София, когда мы подходили к машине: — Лин, ты что, плачешь?
— Нет, — ответила хрипло, бросая взгляд на июньское лазурное небо, — показалось…
Глава 19
Селин
Я настолько сошла с ума, что на одном из приёмов увидела Лёшу.
Мысли о нём отравляли меня. Я записалась на курсы гимнастики, с утроенной силой взялась за работу в редакции и начала подтягивать русский. Времени катастрофически не хватало, но если я не успевала подумать о Лёше — он снился мне. Наши поцелуи под соснами, наши разговоры ни о чём… Я машинально пыталась сжать кулончик-рыську и тихо шипела, когда не находила её. Словно не Лёше подарок сделала, а себе — болезненное напоминание.
"Прекраснее, чем было, быть уже не может" [песня Полины Гагариной "Нет"]
Эта строчка из русской песни, которую мне кидала София, полностью отвечала моим размышлениям. Оставить Лёшу приятным эпизодом в своей жизни. Но я хотела его увидеть. Объясниться. В последний раз. Просто увериться, что мне показалось, и эти страдания в духе девочки четырнадцати лет бессмысленны.
А сегодня я увидела его на приёме — и тёплая острая волна понеслась по телу, вызывая смущение, страх и бабочек в животе. Даже когда я поняла, что передо мной не Лёша, бабочки не отпускали. Я продолжала всматриваться в лицо статного мужчины далеко за пятьдесят и упустила момент, когда меня заметили. Две женщины, видимо, мать и дочь. Русские. За время в Калининграде я научилась отличать русских от европейцев. Была какая-то неуловимая разница между нами.
Девочка была как куколка — стройная, с русой гривой, аккуратно уложенной заколками, одетая в лёгкое и кокетливое платье в стиле Одри Хепбёрн. Мать же отличалась. Волосы тщательно уложены, косметики минимум, а вместо платья — стильный брючный костюм. Именно её стальной взгляд пригвоздил меня к месту.
Наверное, мужчина, похожий на Лёшу — её муж. Неловко вышло. Собрав последние силы, я нашла мамочку и устремилась к ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мам, — к счастью, рядом с ней не было толпы из кавалеров. Мамочка была хороша собой и постоянно притягивала "перспективных мальчиков". — Ты не знаешь, что это за гости?
Она проследила за моим взглядом и смешно нахмурилась:
— Кажется, представитель русского правительства с семьёй. Спроси лучше у папы, он утверждал список гостей.
— Часом не Зайцев? — продолжила домогаться я. Папу на приёмах было не найти. Но мама только пожала плечами. Мол, я тебе сказала, что знаю.
Обиженно надув губы, я покосилась в сторону "представителя". В конце концов, подойду и спрошу сама. Ничего страшного.
— Добрый вечер, — поздоровалась вежливая я и слегка струхнула по тяжёлым, сканирующим взглядом мужчины, — прошу прощения, если обозналась. Вы Пётр Зайцев?
— Добрый, — эхом отозвался он, хмыкнув почти как Лёша, — а у вас хороший русский для француженки. Да, мадемуазель, вы угадали.
— Что угадали? — на плечо мужчине опустилась отнюдь не хрупкая длань подошедшей жены. Точно жены. Я наклонила голову, пряча улыбку. У женщины были знакомые холодные глаза, отливающие сталью.
— Ничего-ничего, — поспешила развеять подозрения я, — я просто перепутала месье Зайцева с его сыном. Ведь правильно? У вас есть сын Алексей?
От волнения я неверно построила речь и окончательно расстроилась. Буду сейчас выглядеть полной дурой — вот семейство посмеётся!
Но они словно по команде развернулись ко мне.
— Вы та самая француженка, которую спас Лёша? — выпалила девица: — От террористов?
— От каких террористов? — опешила я и одновременно вспомнила рабочую версию с нападением: — Ах да, террористы… А Лёша с вами?
Вопрос вылетел против воли, а они удивлённо переглянулись.
— Неа, он в Москве, — выдала девица, — он же занятой мэн и всё такое.
— Понятно.
Я окончательно расстроилась. У занятого мэна под рукой была сексапильная секретарша. Забудь, Лин. Ну в самом деле, вы не пара. Глупо влюбляться.
Рядом со мной неожиданно нарисовались мамочка с ослепительной улыбкой и отец, сразу протянувший руку русскому гостю.
— Пётр, рад вас видеть. Моё почтение прекрасным дамам. — Речь отца была не в пример чище, хотя тоже отдавала сильным акцентом: — Вы знакомы с Лин?
— С Лин? — повторила мама Лёши и посмотрела на меня: — Это вы Лин?
— И кулончик! — девушка аж подпрыгнула: — У Лёши такой же кулон с рысью.
Моя мама изумлённо сжала свою цепочку, а я поспешила развеять подозрения:
— Это мой кулон. Я отдала его Алексею, — спохватилась, не прошло и полгода! — В благодарность… Папа, сын месье Зайцева — тот человек, который спас меня от Роберта, — объяснила уже собственным родителям.
— Мой сын, расписывая ручку, раз десять написал имя "Лин", — с интересом произнесла женщина, — потом ещё кулон с рысью. Мы прямо не знали, как его разговорить, узнать, что за Лин такая.
От всеобщего внимания я немедленно начала краснеть. Селин! Тебе двадцать пять, а не пятнадцать! Ты взрослая и почти самостоятельная женщина! Хватит!
— Между нами ничего не было! — выпалила я, дабы не провоцировать вопросы: — Просто переживаю, не будет ли у Лёши проблем из-за меня!
— Ты называешь его Лёшей, а он не расстаётся с твоим кулоном. Заворачивает разговоры про отпуск. Даже от нас сбежал! Стал невозможный, огрызается вечно. Слушай, я, конечно, не Шерлок, но лично мне всё очевидно, — добила девица.
От переполнившего меня волнения закружилась голова, и я покачнулась. В последнее время это было не редкостью — на фоне стресса начались обмороки и головокружения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лин! — мамочка подхватила меня за плечи: — Ну что вы с расспросами пристали?! — уже русским: — Лин нельзя нервничать!
Она имела в виду Роберта, но семейство Зайцева восприняло эти слова по-своему…