— Нельзя! — рычал на Зайцева главврач, бородатый низкорослый мужчина: — Только динамика улучшилась, кризис пошёл на спад, а вы сейчас заявитесь с вопросами! Достаточно того, что ваш охранник постоянно трётся у палаты!
Мы сидели в кабинете под гневным взором пыхтящего доктора. Он как раз выходил от Арины, когда мы появились в коридоре.
Полицейское удостоверение Лёши немного умерило его пыл, но пускать нас к девушке врач не собирался.
— Хорошо, — неожиданно покладисто ответил Зайцев, как будто не покинул отеля ради этого визита: — К Арине кто-нибудь приходил? Кроме родителей?
У главного нервно дёрнулся глаз.
— Один вчера был, скандалил как чумной! Сначала девочек подкупить пытался, потом, когда ваш охранник руку ему заломил — разорался. Еле выставили.
Разблокировав смартфон, Лёша неожиданно сунул под нос главврачу фото.
— Он?
Мужчина прищурился, зачем-то покрутил головой и уверенно выдал:
— Да, он. Выглядел моложе, чем на фото, да и одежда не такая презентабельная, но точно он.
По губам Зайчика скользнула хищная улыбка. Нет, как он это делает, а? Откуда узнал, кто будет навещать Алину?!
Именно об этом я и спросила, когда мы вернулись в машину.
— Логика, Лин, — произнёс он, улыбаясь как сытый кот, — я настоял, чтобы Арину укрыли черным одеялом. Якобы девушка умерла. Следовательно, никто не узнал про её чудесное спасении, и бандита нанимали по твою душу. Убийца уверен, что его дело сделано, он даже не пытается сбежать. В курсе только Алла и Николай, но у них нет мотива. К тому же, отцу Ника было легче замять убийство, не привлекая меня.
— И-и-и?
Стальные глаза хитро прищурились.
— И если это не наёмный убийца — кто мог к ней приходить?
Я сложила его намёки и недоверчиво выпалила:
— Тот самый "К"? Таинственный возлюбленный? Но получается, кто-то покидал отель незаметно?
— Отель никто не покидал, будь уверена, — парировал Лёша, — завтра всё узнаешь точно. Не хочу быть голословным.
— Бред какой-то! — приложила пальцы к вискам. К слову о раследовании… Закрутившись, я совсем позабыла о личном.
— У меня тоже есть к тебе вопрос.
Сделала паузу, собираясь с мыслями. За окном пролетали машины — Зайцев уже вырулил на трассу. Оставаться в городе больше не было причин.
— Я слушаю.
Слушает он…
— У тебя хорошая память? Допустим, ты бы вспомнил девушку, с которой занимался любовью? Спустя примерно полгода.
Секунда… Две… Три… Минута. Время тянулось и тянулось, а Зайцев лишь пристально следил за дорогой.
— Зависит от обстоятельств, но да, я бы вспомнил. Возможно, не сразу, но вспомнил бы.
Хотелось выдавить что-нибудь колкое, но кажется, я была уже не способна язвить.
— В таком случае, кто я, Лёш?
— А ты разве сама не знаешь?
Со свистом втянула воздух. Какой он молодец, какой наблюдательный! Последний сон действительно расставил всё по местам, хотя нельзя сказать, что память вернулась в полном объёме.
— Сформулирую чётче — как давно ты знаешь, кто я?
Ещё одна пауза, холодная, как долгая затяжная зима.
- Свадьба Лиса и Софии. Я догадывался, но когда ты описала невесту, вопросы отпали сами собой.
Спрятала лицо в ладонях. Молчи! Молчи… То, что ты доверилась Зайцеву — не его проблема. Когда мы говорили про свадьбу?.. Точно не вчера.
— Останови машину.
Он покорно сбросил скорость и съехал на обочину. Без слов. Эта нарочитая тишина меня раздражала. Настолько, что едва мы встали — я вылетела наружу.
Запах хвои и сырой земли ударил в ноздри. Хотела правду, Лин? Получи!
— Почему? — спросила я, сглатывая. Зайчик выбрался из машины за мной — как же, золотая принцесса без конвоя. Непорядок!
Щека дёрнулась, и мужчина изобразил кривую улыбку:
— Ну, я же оплатил себе девушку…
Размахнувшись, я ударила его по лицу. Со всей злости. Со всей обиды. Так, что лицо у монументального мужчины дрогнуло. Жаль, кривая улыбка с губ не исчезла — и я залепила ему вторую пощёчину. С полным пониманием того, что возможно, рою яму самой себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но Лёша не сделал ничего. Не отшатнулся, не взревел, даже взгляд остался прежним, непроницаемым. Как будто я имела право его наказывать.
И я отступила.
Меня вдруг накрыло страшное, неотвратимое осознание — он врал, полностью отдавая себе отчёт. Умалчивал, говорил полунамёками. А я верила и не чувствовала эту фальшь.
Сама виновата. Сама доверилась.
От пустых рыданий я удержалась. Пусть и рвало изнутри, но не сейчас, не рядом с ним. Но слёзы всё равно побежали. Крупными каплями по щекам, щекоча нос и образуя ком в горле.
— Я написал Лису. Завтра он приедет и заберёт тебя домой. Лин, успокойся. Всё будет хорошо.
Хорошо! Куда уж лучше!
— Не прикасайся ко мне! — завизжала я, когда он шагнул вперёд. Тот же дождь, лес, джип. Дежа вю. Я тоже просила Роберта не подходить… а потом рванула в лес.
Постоянные тренировки дали свои плоды — я легко лавировала между веток и корней, а вот Роберту с его рабочей "грыжей" пришлось не сладко. В конце концов, он бросился за мной на машине.
Только Лёша — это не Роберт.
На лице Зайчика застыла маска. Каменная, не пропускающая ни единой эмоции. Так он, наверное, убивал, не позволяя себе ни слабости, ни жалости.
— Пожалуйста, поехали в отель, — замерев, сдавленно проговорил он, — Селин… не надо глупостей. Я не трону тебя больше. Обещаю. Давай дождёмся Лиса.
Мне протянули руку. Обещаю… Какое многозначительное слово. Но Лёша — это действительно не Роберт. Я протянула ладонь и ощутила, как её сжали, почти до боли.
Это стало последней каплей.
Какого демона я влюбилась?! Я же влюбилась, а ты… ты!.. Вцепилась в его рубашку и разревелась окончательно. Меня аккуратно укутали в кокон из рук, позволяя плакать… и узел внутри уже просто сдавило. Сил не осталось.
Я давно не была такой пустой.
Не помню, как мы добирались до отеля. Лёша держал меня за руку всю дорогу до номера. Я не противилась. Он пытался говорить, развлекать "девочку", но я не слушала. В конце концов, мужчина бросил на кровать какие-то бумаги и ушёл. Дверь номера хлопнула, и наступила тишина.
Бумаги… Досье на француженку Селин с мамой — потомком австрийской аристократии и отца — бывшего советского политика, а ныне парижского бизнесмена. Браво, Селин. А ты, оказывается, не совсем тепличное растение, как думала всегда. Выжила, спаслась, даже горничной поработала. Маму хватит удар, если рассказать. Надо будет попросить отца компенсировать Лёше… "покупку". Он заслужил.
Свернувшись калачиком на постели, я провалилась в бездну сна.
Утром Лёша не изменил себе — когда я проснулась, он стоял с чашкой кофе. По традиции, с голым торсом и у окна. Моё положение тоже изменилось. Я лежала на своей половине кровати, в одной футболке и под одеялом. Значит, двигал, раздевал, укрывал.
Какая трогательная забота.
— Мне казалось, когда ты вспомнишь себя — изменится взгляд, — резко, с насмешливой интонацией произнёс Лёша, — и я не ошибся.
Не собиралась комментировать его выпад. Вместо этого села и сощурила глаза.
— Когда приедет Лис? Я хочу поскорее избавиться от твоего общества. И дай мне кофе.
— За поцелуй, Ma chиre. В противном случае, я тебе не паж — вставай и делай сама.
— Ты не ответил, — я недовольно фыркнула, — а за деньги, что ты получишь от моей семьи, мог бы и постараться.
— Я старался, — за дурацкую фривольную улыбочку мне захотелось его убить. Не люблю "лишние" отношения именно по этой причине. Почему-то все мужчины после секса забывают про условности. Если я хотела тебя раз — это не значит, что ты нужен мне дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо, — нежным голосом пропела я, спуская ноги с кровати, — я в душ, а ты делай кофе. Мне не сложно поцеловать бедного пажа. С твоими-то мелкими запросами. Нормальные пажи просят в евро.