Вот почему деловые сообщества придавали такое значение получению контрибуции. Сонода Кокити, бывший президент Монетного банка в Иокогаме, а теперь — президент «Юго Гинко», утверждал, что Россия должна выплатить Японии полтора миллиарда иен или даже больше. И хотя Японию удовлетворила бы передача в ее владение российских земель, Сонода заявил, что прежде всего необходимо получить достаточную компенсацию, даже если придется пожертвовать территориальными приобретениями. Икэда Кэнзо, президент «Дай Хуаку Гинко», чьи взгляды совпадали со взглядами Соноды, предложил запросить сумму в два миллиарда семьсот миллионов иен. Вообще, деловые круги считали, что выгодней получить крупную сумму без территориальной прибыли, чем небольшую сумму с некоторыми территориальными приобретениями. Обосновывая свои требования будущими потребностями послевоенной экономики, они предупреждали о последствиях соглашения, заключенного без достаточной компенсации.
Тайро Досикай (товарищество противников России) так сформулировало свои условия мирного соглашения:
1. Район Уссурийского побережья (правый берег Амура) и Сахалин переходят к Японии.
2. Китайско-Восточная железная дорога и земли, которые Россия арендует в Маньчжурии, передаются Японии.
3. Российские войска покидают Маньчжурию, и все права, которыми пользовалась Россия в этих районах, аннулируются.
4. Россия выплачивает Японии три миллиарда иен в качестве компенсации.
5. Все российские суда, находящиеся в нейтральных портах, передаются Японии. Благовещенск и Сретенск открываются для внешней торговли.
Дополнительные условия
1. Переговоры будут проводиться на территории Японской империи.
2. Переговоры состоятся только после подписания предварительного соглашения[58].
Требования «семи профессоров» по своей сути не отличались от требований Тайро Досикай, но они были слишком жесткими, чтобы оказать влияние на переговоры. Так, они хотели, чтобы Россия лишилась всех азиатских территорий к востоку от Байкала. Уверенные в превосходстве японской военной силы, готовые возобновить преждевременно завершившуюся войну, плохо представляющие дипломатическую и военную обстановку на данный момент, Тайро Досикай и «семь профессоров» сформулировали требования, которые были чересчур далеки от реальности.
Ни одна из двух главных партий, Сэйюкай и Кэнсэйхонто, не наметила каких-либо конкретных условий для заключения мира. Каждая из них лишь приняла некие общие постулаты. Однако 28 июня 1905 года обе партии опубликовали основные требования для заключения мирного соглашения: достаточная контрибуция, передача земель, решение маньчжурского вопроса. Сэйюкай заявила:
«Передача земель, получение денежного возмещения и решение всех вопросов, связанных с Кореей и Маньчжурией, каковое решение гарантирует защиту прав и интересов нашей империи в будущем, а также сохранение мира на Дальнем Востоке, должны осуществиться в соответствии с императорским предписанием о провозглашении войны»[59].
Кэнсэйхонто была точнее и несдержаннее в своих требованиях:
«Чтобы восстановить мир, мы должны потребовать денежного возмещения, достаточного для покрытия всех понесенных нами убытков, передачи земель, необходимой для обеспечения мира на Дальнем Востоке, прекращения всех военных предприятий в точках, угрожающих нашей национальной безопасности. Корея уже находится под нашим покровительством, а наше реальное право на Маньчжурию уже признано международным сообществом. Поэтому справедливо требовать от России отказа от ее прав в Корее и Маньчжурии и невмешательства в наши дела там. Поскольку неспособность Китая защитить себя подвергает опасности соседские государства, России следует воздержаться на данный момент от любых предприятий, угрожающих китайским границам, предотвращая таким образом международные затруднения».
Итак, хотя общество в основном не верило в успешное проведение мирных переговоров, такими жесткими требованиями оно изобличало свое нетерпение по поводу передачи земель и возмещения убытков. Вот неофициальные требования:
1. Никакого прекращения боевых действий без подписания мирного договора.
2. Мирные переговоры должны проводиться в Японии.
3. Военная компенсация — примерно три миллиарда иен[60].
4. Передача всего Сахалина и приморских районов[61].
5. Передача всей Китайско-Восточной железной дороги.
6. Передача территорий, арендованных Россией в Маньчжурии, вывод войск, отказ России от всех прав там.
7. Капитуляция всех российских кораблей в нейтральных портах.
8. Ограничение в передвижении российских кораблей по Тихому океану и Японскому морю.
9. Никакой передачи или аренды территории Китая без разрешения Японии[62].
Среди всеобщей шумихи «Кокумин симбун» объявила требования, сформулированные обществом, пустым теоретизированием. Она заявила, что публичное обсуждение условий мирного соглашения выявляет все общественные разногласия, а также ведет к необдуманному увеличению требований. «Кокумин симбун» утверждала, что народ должен вести себя сдержанно и во всем полагаться на власти. Но согласны с этим были только полуофициальные органы, а также небольшое число людей, тесно связанных с лицами, принимающими решения.
ОТЪЕЗД КОМУРЫ
Японская делегация во главе с верховным полномочным представителем Комурой отправилась с вокзала Симбаси 8 июля 1905 года под крики «банзай!». На следующий день «Токио асахи симбун» в красках описывала сцену отъезда и поместила фотографию уверенного Комуры. Казалось, что статья в сжатом виде отражала беспокойство и ожидания японского народа по поводу мирных переговоров.
«ОТЪЕЗД ДЕЛЕГАЦИИ СЛАВНЫХ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
Наши жертвы во имя победы будут возмещены путем переговоров
Глава мирной делегации барон Комура и его сопровождающие — министр-резидент Сато, глава бюро политической деятельности международного отдела Ямаза, первый секретарь посольства Адачи, секретарь международного отдела Хонда, стажер-дипломат Кониси, советник международного отдела Денисон и военный атташе в посольстве Японии в Соединенных Штатах полковник инфантерии Тачибана — отбыли на поезде с вокзала Симбаси вчера в 1.50 пополудни.
Более 5000 человек собрались на вокзале, чтобы напутствовать делегацию. В том числе: представитель князя Фусими, военный атташе Михара; представитель князя Каньина, военный атташе Накаяма; представитель князя Ямасина, военный атташе Марухаси; представитель князя Насимото, Стюарт Хидака, гэнро Ито, Ямагата, Мацутака и Иноуэ; члены кабинета министров, начиная с премьер-министра Кацуры; члены Тайного совета; генералы Сакума, Оказава и Ито; вице-министры кабинета Исимото, Сайто, Тинда и другие; князья Токугава, Симазу, Кудзе и другие; графы Окума и Итагаки; члены обеих палат; офицеры генеральных штабов армии и флота; главы бюро и отделов министерств и другие высшие государственные чиновники; послы иностранных держав; губернатор Токио Сэнкэ и мэр города Токио Озаки; ведущие бизнесмены и представители различных организаций.
Вагоны первого и второго класса в поезде были зарезервированы для делегации. Многие, в том числе члены кабинета министров и высшие чиновники министерства иностранных дел, за исключением князя Ито, графов Иноуэ и Мацукаты и премьер-министра Кацуры, провожали делегацию до самой Иокогамы.
В Иокогаме в честь делегации с раннего утра были подняты национальные флаги. На станции прибытия делегацию ожидали несколько сотен человек. Среди них: губернатор префектуры Канагава Суфу; мэр города Иокогама Итихара и другие высшие чиновники города, а также представители различных организаций.
Поезд с делегацией прибыл на станцию в 15.00. Полномочный представитель Комура вышел из поезда вслед за губернатором. Затем он отбыл в карете, присланной из префектуры специально для него, слегка поклонившись в сторону множества народу, собравшегося, чтобы поприветствовать его. В этот момент загорелся специально подготовленный фейерверк и разом начали играть духовые оркестры города и различных организаций. Тысячи человек, пришедших увидеть делегацию, закричали: «Банзай!» Волнение людей невозможно описать. Это было самое великолепное чествование, которое мы когда-либо видели.
Так делегация проследовала до западного причала, всю дорогу следуя среди криков «банзай!». От причала они отплыли на небольшом катере, предоставленном префектурой, в направлении корабля «Миннесота». Зажглось еще несколько фейерверков. На верхушке мачты «Миннесоты» был поднят флаг Страны восходящего солнца в знак уважения к нашей делегации. Корабль отплыл в направлении Сиэтла в 16.00, как и было запланировано»[63].