Однако толпа была счастлива, и это в конечном итоге было самым важным. Тем более что через несколько часов сука будет уже в самолете – и скатертью ей дорога.
Толпа продолжала скандировать: «Фло-ренц! Фло-ренц!» Лев Матара нащупал пульт дистанционного управления и, нажав пухлым, унизанным кольцами пальцем на кнопку, выключил телевизор.
– Я никогда с женщиной раньше не целовалась, – прошептала Флоренс на ухо Бобби.
Лейла заранее распорядилась, чтобы их поодиночке доставили в квартиру Флоренс, выходящую окнами на площадь Мальборо. До вылета в их распоряжении оставалось несколько часов.
– А я никогда не спал с лесбиянкой, – сказал Бобби. – Хотел, но как-то вот не срослось.
Они снова занялись любовью. Потом Бобби поднялся с кровати и подошел к балконной двери. Уже наступал вечер, и на улице зажигались огни.
– Пора выдвигаться, Фло, – сказал он, глядя на площадь.
Флоренс улыбнулась. Она закуталась в шелковые простыни и чувствовала себя совершенно счастливой.
– Ты будешь всю жизнь меня так называть? Называй меня Флоренц.
Бобби оглянулся через плечо:
– Так и знал, что это придет тебе в голову.
Она не могла отвести от него глаз. Он напоминал ей Стива Маккуина[19] – такой же белокурый, такой же кудрявый и такой же опасный. Его пистолет лежал на столике рядом с кроватью.
– Расскажи, как ты меня нашел, – пробормотала она.
– Уже рассказывал.
– Расскажи еще раз. Я люблю, когда меня спасают.
– Ну, короче… Да нет, не могу я тебе все это рассказывать. Вставай, пора одеваться.
– Тогда еще немного любви.
– Мы займемся этим в самолете.
– А это будет удобный самолет? Там будет кровать? Я хочу заниматься любовью всю дорогу. Ну как ты меня нашел? Никуда не поеду, пока не расскажешь.
– Да я тебя просто заставлю.
– А я прикую себя наручниками к этой кровати.
– Не надоели еще наручники?
– Рассказывай.
Бобби посмотрел на нее, жаждущую любви и задрапированную в простыни, как мраморная скульптура. Наконец он вздохнул, и это был тот самый вздох, который сотни тысяч лет назад издал первый мужчина, уступая первой женщине.
– Фетиш, – сказал он.
– Все, что захочешь, дорогой.
– Да нет. Я имею в виду этого парня, который прислуживает эмиру. Я его прихватил.
– Как это – прихватил?
– Он работает на французов. Я это выяснил и объявил ему, что, если он не скажет, где тебя держат, я все расскажу эмиру. И он по-быстрому мне это дело слил. Я связался с Бутросом, а потом мы с ним… Ну, в общем, вот так все и получилось.
– А как ты выяснил, что Фетиш работает на французов?
– Слушай, мы не можем поговорить о нем в самолете? Помнишь эту француженку из Ум-безира? Аннабель… Такая лапочка… Она появилась в гареме как раз в момент религиозного просветления Малика… Так вот, она работает на французов. И я до нее добрался.
– Добрался до нее или забрался на нее?
– Да какая разница.
Флоренс швырнула в него подушкой.
– Уж прости, что тебе пришлось пройти через такой ад, пока ты искал меня.
Взрыв отбросил Бобби назад на кровать. Его инстинкт сработал мгновенно, и он накрыл Флоренс своим телом. В следующую секунду на них обрушилась половина потолка.
Лицо Флоренс было крепко прижато к его груди, и она слышала, как лихорадочно колотится его сердце.
– Быстро одевайся, – скомандовал он, натягивая брюки.
Взяв свой пистолет, он осторожно подкрался к балконной двери. Всполохи пламени снизу осветили его фигуру.
– Похоже, началась твоя революция, Фло.
Глава двадцать третья
Флоренс осторожно подобралась к балкону и посмотрела через перила вниз.
– Заминированный автомобиль, – сказал Бобби. – Взрывчатки не пожалели.
– Лейла! – воскликнула Флоренс и начала набирать ее номер на телефоне Бобби.
Здание вздрогнуло от нового взрыва, который произошел где-то далеко. Следом за ним по всему городу взорвалось еще пять-шесть бомб. Бум, бум, бум – слышалось практически через равные интервалы.
– Действуют по плану, – сказал Бобби.
Наконец Лейла взяла трубку:
– Флоренс? Что-то происходит! Слава Богу, я успела вывезти отсюда Хамдула.
– Ты цела?
– Несколько царапин. Окна вышибло взрывной волной. У нас тут пожар. И разумеется, никто не пытается его погасить. Все заняты тем, что бегают вокруг и вопят без всякого толку. Вы где? У тебя?
– Да. По всему городу слышны взрывы. Бобби говорит, что это спланировано.
– Уходите оттуда быстрее. Я слышу стрельбу. Подожди-ка, кажется, я еще кое-что слышу.
В трубке раздался звук вращающихся лопастей.
– Это вертолет, – сказал Лейла. – Тот самый, который ты ему подарила. Очень мило с его стороны, что он не предупредил меня о нашем отъезде.
– Улетай поскорей, – сказала Флоренс.
Звук лопастей в трубке стал намного громче.
– Флоренс! – удивленно закричала Лейла.
– Я здесь.
– Они улетают… Они уже поднялись! Я его вижу. Он сидит рядом с пилотом!
Шум в трубке становился все громче.
– Свинья! Жирный, похотливый, трусливый…
После этого Флоренс услышала взрыв.
– Лейла?!! Лейла? Лейла?
– Что там происходит? – спросил Бобби.
– Лейла!
Бобби забрал у Флоренс свой телефон и поднес его к уху. Немного послушав, он нажал «отбой».
– Пора уходить.
Он протянул ей оранжевую абайю, которая была на нем, когда она вышла из дворца:
– Надень вот это.
Она молча уставилась на оранжевый балахон.
– Фло, у нас тут не показ мод.
Флоренс медленно натянула на себя арабское одеяние. Оно еще хранило запах самого Бобби. Тем временем он сдернул с кровати простыню, вынул свой складной нож, прорезал в ней дырку и надел простыню через голову.
– Обожаю маскарады, – сказал он. – Пошли.
Они решили спуститься по лестнице, а не в лифте. Пройдя восемь этажей, Бобби осторожно открыл дверь и выглянул в вестибюль. Флоренс стояла, прислонившись к бетонной стене, и пыталась взять себя в руки. Внезапно она услышала какой-то шум.
С улицы в здание ворвались четверо мужчин в европейской одежде. Они разговаривали, и Флоренс уловила акцент.
Говорили они громко, явно ничего не боясь, и держали в руках пистолеты. Когда они пробежали к лифту, Бобби медленно прикрыл дверь и опустил рычаг на пожарной двери, наглухо заперев ее.
– Это васабийцы, – шепнула ему Флоренс, а он вопросительно посмотрел на нее. – Один из них неправильно произносит слова. Поверь мне – это васабийцы. И скорее всего, мукфеллины.
Спустившись в подвал, Флоренс и Бобби обнаружили черную лестницу. На лестничной клетке было затянутое проволочной сеткой оконце. Положив ладонь на рукоятку своего пистолета, Бобби поглядел в окно, а затем резко отпрыгнул назад и задвинул засов на наружной двери, которую кто-то уже пытался с другой стороны открыть. Поднявшись на второй этаж, они оказались в длинном коридоре, в конце которого была дверь, ведущая на небольшой балкончик. Они вышли на этот балкон и посмотрели вниз, где стоял огромный контейнер, наполненный мешками с мусором.
– Сможешь прыгнуть? – спросил Бобби.
Флоренс кивнула. До контейнера было что-то около семи метров.
Они рухнули на мусор под аккомпанемент страшного писка. Флоренс почувствовала, как под ней что-то шевелится. Это были крысы. У нее невольно вырвался крик. Бобби начал колотить их руками. Затем он разгреб мусорные мешки и забросал ими себя и Флоренс, которая в ужасе прислушивалась к возне грызунов. Мусор находился в этом контейнере уже несколько дней при температуре около 40 градусов. От зловония кружилась голова. Бобби протянул руку и погладил Флоренс по плечу.
– Самый лучший способ узнать чужую страну поближе, – шепнул он.
Балконная дверь над ними с треском распахнулась, и они услышали два голоса. Флоренс затаила дыхание. Дверь закрылась. Все стихло. Они пролежали не шевелясь около десяти минут. Наконец Бобби шепнул ей:
– Будешь заказывать десерт или попросим счет у официанта?
Выбравшись из мусорного контейнера, они пошли в сторону набережной, стараясь держаться в тени. В городе слышались новые взрывы и выстрелы. Наконец Бобби и Флоренс добрались до небольшой площади с газоном посередине и нырнули в заросли кустов на углу.
– Если нас остановят, – сказал Бобби, – изобрази истеричку. Как будто ты напугана до смерти.
– С этим проблем не будет. Куда мы направляемся?
Бобби секунду подумал:
– Аэропорт закрыт. Значит, в гавань.
– А твое водное такси все еще функционирует?
– А ты думала! Через час мы уже будем у себя в субмарине попивать французское шампанское и заниматься любовью до умопомрачения.