Читать интересную книгу Тупик - Александр Кулешов

Правда, когда он шел на демонстрации, на собрания и митинги, рядом с ним всегда оказывалось несколько крепких товарищей. Но не все же время они были с ним. В городской комитет, где он теперь работал, и в свой спортивный клуб, который он продолжал посещать, хотя в соревнованиях уже не участвовал, он ходил в одно и то же время, одним и тем же маршрутом.

Так что с ним все было проще.

Карл и Ирма подъехали к его дому на угнанной за полчаса до этого машине, некоторое время следовали за ним, пока он шел по улице, потом проехали немного вперед, и, когда Эстебан поравнялся с ними, из машины вышел Карл и, наставив на него пистолет, коротко приказал:

— В машину!

Эстебан огляделся. Пригородная улица в этот час была пустынной. Он вздохнул и полез в машину. Когда нагибался, Карл оглушил его сильным ударом по затылку, втолкнул на заднее сиденье и сел рядом с Ирмой.

Они не опасались преследования, ехали медленно. Но все же, следуя правилам конспирации, помотались по разным загородным дорогам, пока не приехали к тому же коттеджу, где томился в заключении Ларсон. Лидер либералов и не подозревал, что в соседнем отсеке подвала, отделенном от него лишь бетонной стенкой, теперь занял место другой пленник, коммунист Эстебан.

Охрана их была доверена Ару, Гудрун, Рике, Карлу и Ирме. Карла и Ирмы Эстебан не встречал, но Гудрун и Ара?..

Рано или поздно должен был наступить момент, когда Ару придется предстать в новом качестве перед своим бывшим другом. Гудрун тот тоже прекрасно знал. Но если Гудрун, ненавидевшая Эстебана, злорадно улы балась при мысли о предстоящем свидании, то у Ара холодел затылок.

Эту встречу он откладывал, как мог. Впрочем, никакой радости не испытала и Гудрун. Она, конечно, не ожидала, что Эстебан упадет на колени и будет молить о пощаде. Но хоть испугается, притихнет. Куда там!

— А, и ты, длинноносая стерва, тут замешана, — такими словами встретил он ее, когда она принесла ему завтрак под охраной Карла, ставшего с автоматом в дверях. — А я-то думал, докатитесь вы до такой жизни или нет? И Ар здесь с тобой?

Гудрун задыхалась от ярости. Этот мерзавец, этот болтун, этот чистоплюй, который еще претендует на роль борца! А сам не пролил ни одной капли крови, ни своей, ни чужой! И он еще смеет так разговаривать с ней! Эх, если б не строгое предупреждение Франжье, с каким наслаждением она всадила б в него всю обойму из своего пистолета!

Когда же она заметила, что Карл слегка улыбается из-под маски, она едва нашла в себе силы молча выйти. Еще минута, и она бы плюнула на все инструкции. Ничего, она дождется своего часа!

В это же время Ирма принесла завтрак Ларсону. В дверях с автоматом здесь стоял Ар.

— Послушайте, — закричал лидер либералов, как только открылась дверь. — Я категорически протестую! Свяжите меня с моим адвокатом, с моей семьей. Я не миллионер, но разумную сумму готов отдать. — Он перевел дыхание и жалобно добавил: — Почему вы вы брали меня? Что вам сделала моя партия или я лично?

Он еще долго что-то бормотал, о чем-то просил.

— Вот вам бумага и ручка. Можете писать кому хотите — семье, газетам, адвокатам, в секретариат вашей партии… — сказала Ирма.

Через два дня в коттедж прибыли Франжье и некоторые другие руководители «Армии справедливости». Это были «судьи».

Первым судили Ларсона.

Его привели в наручниках в самый большой отсек подвала. Здесь под натянутым на стене знаменем «Армии справедливости» за покрытым зеленым сукном столом сидели пять судей. Все в джинсовых костюмах, в черных, наподобие ку-клукс-клановских, колпаках с узкими прорезями для глаз.

Среди судей была и Рика.

— Встаньте, Ларсон. Вы находитесь перед лицом революционного народного трибунала «Армии справедливости». Вам надлежит ответить за все ваши преступления…

— Какие преступления! Я не совершал никаких преступлений! — истерично закричал Ларсон.

— Не прерывайте прокурора! Список ваших преступлений велик: вы лично обогащались за счет народа, вам лично принадлежат фабрики, магазины, где вы эксплуатируете труд тысяч людей. Но этого мало. Вы идеолог своего преступного общества, буржуазного общества, само существование которого уже преступление. Вы возглавляете партию либералов, партию обманщиков и лицемеров. Программа вашей партии — сплошной обман. Ваша цель — подавление пролетариата. Кроме того, вы не раз делали оскорбительные и клеветнические заявления в адрес «Армии справедливости», единственной подлинной силы, борющейся за торжество справедливости в нашем обществе…

«Прокурор» говорил еще долго, и, когда он закончил, стало ясно, что нет и не было в истории страны более гнусного преступника, чем этот кругленький лысый человек, который, дрожа от страха и потея, стоял сейчас перед «судьями».

— Господа судьи… — пробормотал он, когда «прокурор» умолк.

— Здесь нет господ! — резко крикнул председатель суда. — Это вы представитель партии господ!

— Товарищи судьи, — еще тише промычал Ларсон.

— Мы вам не товарищи! Называйте нас «граждане»!

— Граждане судьи! — неожиданно громко, в отчаянии закричал Ларсон. — Это безумие! Я не миллионер. Я, конечно, богатый человек. Но таких много в нашей стране. Я никого не эксплуатирую, никого не подавляю. Я обыкновенный представитель нашего обыкновенного буржуазного общества. Что касается программы нашей партии, — теперь он говорил увереннее (парламентская привычка брала свое), — то в существующих в нашей стране экономических и политических условиях она наилучший компромиссный вариант. Если наша партия придет к власти, то увидите — рабочим и мелким служащим будет легче. Что касается нашей программы в области ликвидации дефицита, упорядочения закупочных цен на сельскохозяйственные продукты, то…

— Молчать! — стукнул по столу председатель. — Или вы воображаете, что выступаете в вашем прогнившем парламенте? Нас вам не обмануть, не надейтесь. Отправляйтесь в камеру и продумайте пункты обвинения. Они будут вручены вам в письменном виде. Ларсона увели.

— Какое ничтожество! — в сердцах воскликнула Рика.

— Как и вся его партия, — презрительно заметил Франжье.

— Ничем не лучше правящей партии, кучки обманщиков и бездарностей, — добавил председатель.

«Суд» над Эстебаном оказался куда короче. Едва прокурор собрался произяести свою обвинительную речь, как Эстебан встал и громко сказал:

— Пошли вы к черту, банда убийц! Таких, как вы, надо стрелять и вешать. Да по сравнению с вами любая буржуазная партия выглядит прогрессивной. Плевал я на ваши цирковые номера. Отведите меня обратно в подвал и не беспокойте больше.

Все попытки вызвать его на дальнейшие разговоры к успеху не привели.

А в стране царило смятение. Как только в газеты и телеграфные агентства позвонили неизвестные и сообщили, что Ларсон и Эстебан арестованы в связи с тяжкими обвинениями, выдвинутыми против них «угнетенным большинством», и будут преданы суду «Армии справедливости», все первые страницы периодических изданий, все радио и телепрограммы заполнили сенсационные сообщения: подробности похищений, меры, принятые полицией. «Из столицы перебрасываются воздушно-десантные подразделения», «Границы закрыты», «В столице введено осадное положение», — писали газеты. Сотрудники редакций не успевали отвечать на идиотские панические вопросы вроде: «Это правда, что началась революция? Действительно ли введен комендантский час? Кого еще похитили?» и т. д. В школах отменили экскурсии и загородные прогулки, студенты собирали митинги, рабочие объявили предупредительную забастовку, полиция находилась в состоянии повышенной готовности.

Заместитель Ларсона по партии, который лелеял тайную надежду занять место Ларсона, гремел с трибуны: «Смертную казнь негодяям и убийцам! Чрезвычайные законы негодяям!» Лидеры правых партии требовали «правительства сильной руки, а лучше военного».

Разумеется, волновало всех в первую очередь похищение известного политического деятеля, лидера либералов Ларсона. Если бы в своих сообщениях террористы не упоминали неизменно оба имени, газеты не обратили бы внимания на кражу какого-то красного вожака. Но оказалось, что газеты просчитались: на демонстрации протеста, на гневные митинги вышли рабочие, и их-то судьба Эстебана волновала куда больше, чем судьба Ларсона.

Первыми забастовали студенты, потом волна забастовок прокатилась по всем предприятиям города, страны. Тысячи юношей и девушек устроили демонстрацию перед полицейским управлением. «Требуем покончить с террористами!», «Убрать полицейских-взяточников!» — такие плакаты несли демонстранты.

В одной из газет появилась статья под заголовком «Заодно». В ней говорилось: «Чем объяснить, что по нашей земле свободно разгуливают и творят свои кровавые дела банды террористов? Почему полиция практически ничего не делает для борьбы с ними? Вернее, даже не полиция, а прокуратура, суд, министерство юстиции? Ведь раскрыты тайные квартиры, склады оружия, обнаружены документы, неопровержимо свидетельствующие о том, что речь идет о новом фашистском движении. Между тем арестованных отпускают „за недостатком улик“, легальных руководителей нелегальных организаций, призывающих к свержению демократии, убийству левых лидеров, разгрому прогрессивных организаций, никто не останавливает и не привлекает к ответственности.