Сато оглянулся на Не-лю, которая стояла в шаге сзади.
Он не любил, когда кто-то стоял сзади.
- В строй! - приказал он женщине, и Не-лю не сразу поняла, чего от нее хотят.
Она была убеждена, что теперь, после жертвы, принесенной ею, она самой судьбой выделена из толпы мелких воришек. Поэтому, даже поняв приказ Сато в переводе По-иза, она замешкалась, подыскивая правильные слова, чтобы не выдавать товарищам сути их новых отношений и в то же время показать свое презрение к усатому дикарю.
Унтер-офицер же, который не мог долго ждать, был вынужден подтолкнуть Не-лю в строй, и она, покраснев от нового оскорбления, заняла место с краю, рядом с Любой, которая помимо своей воли прочитала некоторые из мыслей Не-лю и была ими встревожена.
- Вы воры! - закричал высоким голосом Сато, как кричал когда-то лейтенант Макидо. - Вы грязные собаки! Я вас всех расстреляю!
По-из старался переводить не сами слова, а образы, которые виделись унтер-офицеру за этими словами, и следует сказать, они были не столь страшны, как слова, служившие скорее ритуальным действом.
- Я вас отучу! - Сато подошел к строю. Первым стоял капитан. Капитан поднял глаза на разъяренное лицо Сато и непроизвольно прикрыл рукой красную полосу на горле, чем позабавил унтер-офицера.
Сато не стал вынимать ножа. Дикари уже знали, как он действует. Он обойдется без него.
Рука Сато быстро поднялась. Он резко ударил капитана по щеке - голова дернулась, затылком капитан ударился о стену.
Сато не стал задерживаться. Продолжая ругать дикарей и грозить им смертью, он вышагивал вдоль строя и каждому (каждой) отвешивал пощечину больно, оскорбительно, безжалостно.
Хрупкую Любу он чуть не сшиб с ног. По-из, который получил свою пощечину безропотно и даже успел чуть отклониться, подхватил Любу, подавляя в себе ненависть к Сато и надеясь, что она не прорвется наружу.
Удар - голова мотнулась, глаза помутнели от боли и обиды.
Удар - человек ударился затылком о стену.
Удар - за что? Так нельзя!
Подошла очередь последней - Не-лю.
Та смотрела в ужасе на своего насильника. Неужели он осмелится ее ударить?
Сато потрепал Не-лю по щеке - уверенно, как собаку.
Не-лю поняла, что предпочла бы, чтобы он ее ударил.
- Каждый замеченный мною в противоправных действиях, - заявил Сато, отступая от наказанных дикарей, - будет жестоко наказан. Сегодня это было не наказание. Сегодня было предупреждение. Сегодня я шутил и учил вас. Вы не заслуживаете другой участи. Но я не люблю повторять уроков. Вам ясно?
Никто не ответил ему, но Сато и не ждал ответа.
Он продолжал говорить, потому что уже продумал свои следующие шаги.
- Вы видите облака?
Облаков почти не было, если не считать ватных клочьев на синем небе.
- Пока облаков мало. Потом будет много. Потом будут дожди, каждый день. Вы паршивые бездельники, и я не хочу вас кормить. Но я добрый, и я покажу вам, где искать еду и как ее хранить. Если вы будете слушаться меня, то всегда будете сытые. Если вы будете делать глупости, я буду вас наказывать, и вы будете голодные.
Закончив монолог. Сато подумал вдруг, что неплохо бы одеть голое племя, ведь неприлично же женщинам ходить в чем мать родила. Но потом он отказался от такой попытки, которую было бы трудно осуществить без набега на деревню фанов или город Танги. Ведь пока эти дикари остаются голыми, им некуда спрятать оружие или замыслить иную гадость против своего благодетеля. Нет, пускай ходят голыми.
Голыми родились, голыми прожили жизнь, пускай доживают как могут.
В то время старшему унтер-офицеру не приходила в голову мысль, что голые люди могут морочить его, что они на самом деле вполне одетые и даже ученые. Ни один человек не станет жить хуже, чем может, ни один не выкинет одежду. Если он не сумасшедший.
Все безропотно собирались на поиски пищи, только Ут-бе-бе попытался сопротивляться. Он ненавидел этого хама, он презирал Не-лю, которая, вернее всего, пожертвовала большим, чем имела на то право цивилизованная женщина, ради сомнительной позиции фаворитки. Он вознамерился бросить вызов Сато, но тут все начали уговаривать его не устраивать бессмысленных акций.
- Будьте разумны, - уговаривал его капитан. - В данной ситуации дикарь желает нам добра, не делая при этом добра. Вам понятен ход моих мыслей?
- Совершенно непонятен.
- Он признал нас своими, скажем, подопечными, но понимает, что прокормить нас будет нелегко. Значит, он должен научить нас искать и готовить пищу. А это в наших интересах. Каким бы ни было последующее наше решение, одним из главных условий выживания на Земле должно стать умение самостоятельно питаться. Неужели это вам непонятно?
- Понятно, - буркнул Ут-бе-бе.
- Тогда собирайтесь вместе с нами, а революцию оставьте на сытый желудок.
- Все революции совершаются голодными, - возразил Ут-бе-бе.
- Какое наивное заблуждение, почерпнутое из учебников официальной истории! На самом деле революции замышляются и проводятся в жизнь сытыми или очень сытыми людьми. А вот сражаются на баррикадах, как правило, голодные. И зачастую умирают раньше, чем успевают понять, на чьей стороне они оказались.
После этого внушения Ут-бе-бе согласился идти вместе со всеми.
И начался первый совместный поход старшего унтер-офицера Сато и племени голых людей.
* * *
Поход прошел мирно, правила игры, установленные старшим унтер-офицером, были приняты всеми - голые люди побаивались далеко отходить от наставника, так как он увел их вниз по течению реки в болотистую, пышущую влажным полдневным жаром долинку, где и росли всевозможные вкусные и полезные растения. От некоторых в еду шли стебли, другие имели сочные сытные корневища, третьи давали путнику свои плоды. Без помощи Сато пришельцы никогда бы не догадались искать эти растения, а если бы стали пробовать все без разбора, то уже через несколько дней вымерли бы в мучениях.
- Нам его послало небо, - сказал капитан, сидя на поваленном дереве и умело плетя из тростника корзину - вспомнились детские деревенские забавы. Не-лю, подносившая ему сорванные стебли тростника, соглашалась с капитаном, тем более что он ничем не показал, что был свидетелем насилия.
- Мы обязаны как можно быстрее научиться у него всему, что он нам может дать.
- А потом мы его убьем, да? - Вопрос показался капитану странным. Он не мог для себя решить, движет ли Не-лю желание отплатить обидчику или она, отринув эмоции, рассуждает сейчас как член экипажа.
Обе версии капитана были неверными. На самом деле, не желая себе в этом признаться, Не-лю уже с не свойственным ей вожделением перебирала в памяти сцену насилия и, желая на словах лишь смерти Сато, думала о том, намерен ли он покуситься на нее вновь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});