смущает, то, что ты бросил меня на эти два месяца, и я начала отношения с другим мужчиной? Тебя расстраивает только то, что я решила улететь в столицу? Милый, я не твоя преданная собачонка и не собираюсь всю жизнь сидеть и ждать, когда ты захочешь потрахаться!
— Он трогал тебя?
Вопрос был максимально странным, заданным хриплым шелестящим голосом, поэтому ответить хотелось так, чтобы утереть нос этому козлу.
— Трогал… Целовал… Обнимал…
— Ты спала с ним? — горячий лоб прислонился к моему, а руки уперлись в стену по обе стороны от плеч, лишив путей отхода.
— Нет… Пока нет. Но всерьез подумываю об этом.
Черные глаза наполнились ядом и Давид схватил меня за горло. Я среагировала молниеносно и хватив из заднего кармана балончик, разбрызгала газ прямо ему в лицо.
Дальше всё было как в тумане: ничего кроме ядовитого дыма не было видно, поэтому зажав нос, я наощупь нашла дверь и быстро скрылась в подъезде. В глаза как будто насыпали перца с песком, и они неимоверно слезились и болели. Взлетев по лестнице, забежала в квартиру и закрылась на все замки, прекрасно понимая, что теперь Его не остановит ни дверь, ни мои родственники.
Зверь не спустит этого.
В гостинной была полная тишина, поэтому учащенный стук собственного сердца, готового уйти в пятки от страха, казался неприлично громким. Смелой Софии больше не было, она уступила место трусливой маленькой левушке, которая решилась дать отпор Зверю.
"Ты хотела показать ему, на что способна, и у тебя это отлично получилось! Дура!" — противно запищал внутренний голос.
Немного отдышавшись, я решила посмотреть в дверной глазок и не обнарув там никого, немного успокоилась. В голове не осталось мыслей, кроме одной, которая пульсировала с невероятной силой: теперь он точно меня убъет. Нужно бежать!
Закрывшись в ванной и осмотрев свое красное лицо с опухшими от перцового газа глазами, начала искать ближайший рейс до Москвы.
Через три часа.
Отлично! Решено!
Свой адрес Алексей скидывал еще в прошлый раз, и сейчас я решила, что приеду к нему сюрпризом.
На часах уже двенадцать, поэтому мама с бабушкой и тётей Леной уже будут спать. Осталось только потихоньку собрать вещи и улизнуть.
Глава 28
Бежать!
В новую жизнь и к новому мужчине. Сейчас мне представлялось это единственным правильным шагом. Да, до влюбленности в Гордеева конечно было еще далеко, но разве это главное?
Глаза после газа из болончика сильно жгло, поэтому я долго умывала лицо холодной водой, чтобы унять боль и хоть немного убрать припухлость. В итоге мне это удалось только через час, и я наконец, смогла нанести небольшой макияж. Выскользнув из ванной прислушалась: тишина. Значит, все спят.
Я потихоньку пробралась в свою комнату, к счастью никем не занятую, и достала небольшой чемодан. Сложив самое необходимое, я надела черный спортивный костюм и кроссовки. На голову натянула черную кепку, чтобы хоть как-то скрыть свои светло-русые волосы со слишком ярким для незаметного бегства медовым отливом.
Не приятно было убегать вот так, как воришка, и сначала хотелось даже написать родным записку, но потом я решила, что позвоню им, когда страсти немного улягутся. Так будет лучше. Да, бабушка будет кричать, а мама тихо плакать и причитать от бессилия. Взмахнула головой, чтобы прогнать яркую картинку. Ладно. В конце концов я уже большая девочка, пусть привыкают.
Зная маниакальную страсть Зафирова к слежке, я выключила телефон и достала свой старый смартфон с прошлым номером. В памяти еще была свежа история о том, как Вадим Андреевич следил за Лерой через подаренный айфон, поэтому рисковать и давать лишний козырь бывшему я не хотела.
На часах было уже далеко за полночь, когда получилось выскользнуть из дома. Разумеется, возле подъезда дежурила черная машина, наверняка это был человек Давида. Но теперь не было той пугливой и наивной Софии, которую летом легко было поймать, поэтому будучи одетой во все черное я мигом шмыгнула на неосвещенный участок улицы и пригнувшись побежала к соседнему дому, где меня уже ждало такси. Запрыгнув в машину и с облегчением отметила, что небольшой чемодан прекрасно поместился рядом.
— Может все таки положить его багажник? Тогда сидеть будет свободнее, — участливо спросил таксисит, на что получил ответ:
— Прошу вас, поторопитесь, чемодан мне не мешает! Я опаздываю на рейс!
— Как скажете, — обиженно протянул водитель и завел машину.
Всю дорогу до аэропорта я смотрела назад, надеясь, что за мной нет хвоста, но ничего подозрительного не заметила. Меня так и подмывало написать Гордееву, что я, наконец, еду к нему, но усилием воли я заставила себя сдержаться. Раз решила прилететь сюрпризом, значит так и должно быть!
В аэропорту еле успела на регистрацию, но к счастью мой багаж проходил как ручная кладь, поэтому не пришлось тратить время на его сдачу.
Уже на пути в самолет я почувствовала неладное и обернулась: Его фигуру я узнала издалека. От осознания того, что я прямо сейчас могу быть поймана и наказана со всей присущей Зверю жестокостью я понеслась по коридору. Двери закрылись, а он хотя и максимально приблизился, но не успел остановить меня. Наши взгляды встретились и от ярости, которой пылали черные зоачки Зафирова, по моему телу прошла мелкая дрожь, а на лбу выступила испарина.
Каждую секунду до отлета казалось, что Давид поднимется на борт и схватит меня. А когда самолет, наконец, взлетел нервы не выдержали и я разревелась. Незнаю от облегчения или досады.
В голове снова и снова всплывал его высокий силуэт, одетый во всё черное. А налитые кровью глаза, с ненавистью смотрящие на меня были страшнее любого кошмара. Такой взгляд бывает у одержимых.
Теперь, когда я вышла из под контроля, он скинул маску равнодушия и спокойствия и начал показывать злость и бешенство, мне было еще страшнее. Смотря в иллюминатор на ночной город, остающийся вдали, я пыталась разобраться в своих чувствах. Влюбленность, вызванная стокгольмским синдромом прошла, но некоторые чувства к этому чудовищу у меня все же остались. Это страх и ненависть, смешанные с небольшой порцией похоти. И если с первыми двумя эмоциями я справиться не могла, то с третьим я планировала покончить при помощи моего нового мужчины. В конце концов не вечно же бегать от Алексея?
В столице мы приземлились в пять утра, а в семь тридцать я уже стояла на перед охраной закрытого жилищного комплекса, адрес которого мне давал Гордеев.
— Мы никак не можем вас пропустить!