раздражённо. — Где Вика?! Вика! — позвал и, не дожидаясь ответа, направился в оформительный.
— Нет её! Вика торт повезла, — дрогнула голосом её подруга.
— Да? Почему тогда её машина здесь на парковке? Не обманывай. Она не хочет видеть меня? Таня, я должен с ней поговорить! Где она?! Ты знаешь! — просверлил девушку требовательным взором, но, вглядевшись в её лицо, понял, что она боится, а не вредничает, как умеют женщины. Она что-то не договаривает. — Где Вика?! Говори! — голос стал более грозным.
— Герман?! — на пороге возник дядя Паша. — А ты чего тут? У тебя же выходной вроде по графику?
— Да, просто Вика срочно нужна, а её телефон недоступен, — постарался ответить более спокойно.
— Она, кажется, уехала с Саввой. Видно, на закуп для декора что-то нужно. Позвони ему.
В груди начала закипать буря, но не гнева, а паники. Вдруг стало невыносимо страшно, что этот рыжий красавчик, вздыхающий по моей Вике, может всадить между нами ещё один клин.
— О, спасибо за наводку, — выдавил улыбку. — Ты его номер сможешь скинуть мне сообщением?
— Без проблем.
Получив желаемое, вылетел из цеха в коридор. Набрал. Долгие гудки, а после "Абонент не отвечает…". Блядь! Сука! Рванул обратно в кондитерский, заставив Таню подпрыгнуть.
— Куда она уехала с ним? — вопрос не терпящий препирательств.
— Он повёз её домой, к матери. Уймись… Дай ей время успокоиться.
— Не лезь! — бросил сурово и устремился обратно к машине.
Опасно! Очень опасно Савва подошёл к моей девушке, но и я, одновременно, не имею права винить их, потому что в этой непонятной геометрической фигуре являюсь главной собакой на сене. Вику не способен полюбить, но отпустить тем более не могу. Тело и мозг играет странный и гадкий вальс в присутствии Лики, а простить её и довериться вновь не имею права. Савва, тем временем, вздыхает по Вике, которая мучается больше всех. Бардак! Эгоизм и никакой логики. Я — настоящая мразь и ничем не лучше Лики. Как объяснить всем, что просто хочу уйти с чёрной половины, хочу стать независимым от бывшей и посвятить всего себя той, что смотрит на меня преданней собаки и незаслуженно боготворит? Очень хочу до боли в мышцах, до потери рассудка, чтобы были только я и моя тортоделка, без теней в лице ненавистной Лики и вездесущего Саввы.
Квартиру долго не открывали, но позже напуганный и агрессивный голос за дверью соизволил рявкнуть на меня:
— Пошли вон! Я вызываю полицию!
— Антонина Григорьевна, это Герман! — крикнул в полотно сейфовой двери, напряженно вслушиваясь. — Вика, к вам сегодня поехала…
Замок щелкнул и подозрительное белёсое лицо матери Вики выглянуло в щель, ограниченную цепью.
— Не приходила она, — смотрит обеспокоенно и недоверчиво. — Она же с тобой таскается! Или уже с другим решила покувыркаться?!
Подставлять девушку под удар грозной матери со своими фобиями не стал. Расплылся в улыбке:
— Видимо, я немного неправильно её понял. Простите, Антонина Григорьевна. Поищу на работе.
— Деньги нажил, а мозги — нет, — прорычала она, зацепив больным взором, и захлопнула входную.
Фух. Несладко Вике с такой матерью и сейчас убедился в этом ещё больше. Шестым чувством знал, что её мать не лгала, она бы не стала прикрывать дочь и меня бы не поскупилась выставить с помощью тапка или клюки.
Вика где-то с ним, но где именно боялся и предположить. Вновь набрал номер телефона соперника и в этот раз абонент уже недоступен. Сердце внутри пребольно сжималось, пока в голове рисовались картинки. Она не сделает этого! Это же Вика! Моя Вика!
Вышел из подъезда и замер посреди дороги, не представляя, что делать и куда идти дальше. Знакомый автомобиль зарулил во двор. Собрался, отслеживая траекторию его движения. Водитель и пассажирка увидели меня сразу. Девушка вылезла из салона и не решалась двинуться в направлении своего подъезда через меня. Обида, испуг, беспокойство отражались в милых чертах лица.
— Вика, пожалуйста, давай поговорим, — как можно мягче попросил я.
Из машины вылез и Савва, смерил меня презрительным взором, оценил её.
— Антонина Григорьевна мне книгу обещала, — сказал он Вике как можно громче. — Пойдём вместе. Заберу за одно.
Вот падлюга! Если я почернел, то Вика побелела. Мужчина обошёл машину и, взяв её под локоть, повёл к подъезду. Ну уж нет! Едва поравнявшись с ним, сталью руки упёрся оппоненту в плечо, сжав в ладони ткань его футболки, которая опасно натянулась.
— Даже не вздумай, — прорычал я, глядя на соперника в упор.
Парень — не хиляк, и тут же резким махом руки скинул мою, а второй толкнул в грудь.
— Грабли убери! — рявкнул на меня.
Вика мгновенно втесалась между нами. Уперлась в меня спиной, а Савве ладонями в торс.
— Успокойтесь! — приказала девушка. — Савва, иди на работу! — рыжий продолжал сканировать меня и мысленно крыть отборным матом. — Ты слышишь?! Майоров, у тебя смена! Иди!
Взор его зелёных глаз опустился на девушку, сбавляя обороты. Не подчиниться своему начальнику он не смел.
— Подумай о чём я говорил тебе, — проронил мужчина моей девушке и, нехотя, направился к машине. Хлопнул дверцей и рванул с места, распугав голубей.
Маленькая, но всё же победа.
— Чего скалишься?! — Вика презрительно окинула меня чернотой взора.
— Вика, пожалуйста, дай мне сказать, — попробовал пленить руку, но она её вырвала и понуро продолжила путь к подъезду.
— Может хватит?! — обернулась у дверей. — За всю свою жизнь я не испытывала столько позора и обид, как за месяц с тобой. К чему мы идём?! Я готова ждать твоей милости, но будет ли она? Способен ли ты? Есть ли смысл?
— Вика, я всегда был честен с тобой. Блядь! Да, видимо, я оказался однолюб. А та сука, взяла самый важный и крупный кусок торта. Но она не потребила его, а размазала по столу самым мерзким и извращенным способом. Прошу тебя, Вика, создай новый! Свой шедевр! Я готов! Скажи, что я должен сделать!
— Герман, это бессмысленно, когда в твоём сердце другая. Ты хотел связать с той женщиной остаток своей жизни, и даже после её предательства продолжал бежать за утехами к ней. Какая гарантия, что ты не пойдёшь через несколько дней снова в её постель, если мы сейчас расстанемся?!
— Мне нужна только ты, — голос панически дрогнул.
— Вот и проверим, — сердито вскинула девушка головой. — Завтра я заберу свои вещи.
— Нет, погоди, — душа полетела глубоко в ад. — Ты бросаешь меня?!
— Нет, потому что люблю, несмотря ни на что, но делать из себя посмешище или тряпку больше не позволю. Я хочу, чтобы ты подумал и принял