Читать интересную книгу Среди тайн и чудес - Николай Рубакин

«Пусть будет проклят бог, троица, святая дева», — так говорил больной Ахилл глухим и низким голосом, а затем, переходя к более высокому голосу и со слезами на глазах, он же произносил: «Не моя вина, что рот мой произносит эти ужасные, богохульственные слова! Это не я, не я! Я сжимаю губы, чтобы слова не могли выходить изо рта и раздаваться так громко. Но все мои старания ни к чему: дьявол говорит эти слова внутри меня самого. Я хорошо чувствую, как он их произносит. Он заставляет двигаться мой язык против моей воли. Вот слушайте, он сейчас мне говорит…»

И, перейдя на низкий голос, Ахилл продолжал:

«Священники — негодяи. Им нужны только деньги и больше ничего. Они своего бога продают оптом и в розницу и за каждую божью благодать требуют денег».

Затем Ахилл снова заговаривал высоким голосом:

— Нет, я этому не верю.

Так несчастный Ахилл вел беседу и спор с дьяволом, который постоянно обличал Ахилла. «Ты лжешь», — говорил дьявол. — «Нет, я не лгу», — отвечал больной.

Ахиллу стало казаться, что в нем сидит не один, а целое стадо бесов. Он слышал, как они разговаривали и смеялись. Он видел, как один бес стоял перед ним.

Голова этого беса была особенно хорошо видна: черная, страшная, с рогами, и к тому же прозрачная, так что через нее можно было видеть другие предметы.

Что такое метка дьявола

В старинных книгах было много раз писано, что, в ком сидит дьявол, у того есть особые метки. Эти метки — такие места тела, которые совершенно не чувствуют никакой боли. В эти места можно бесноватого и колоть и жечь — и он ровно ничего не почувствует. С давних пор такая метка считалась у католиков «самым надежным» доказательством того, что человек одержим дьяволом.

У Ахилла тоже отыскалось такое место. Когда он во время припадка выворачивал свои руки, их можно было колоть и щипать, и Ахилл совершенно не замечал этого. Часто он сам себе царапал лицо ногтями и колотил себя изо всех сил — и тоже не чувствовал никакой боли.

Кто и как стал «изгонять беса»

К Ахиллу пришел священник. Он старался его успокоить. Но его слова на Ахилла совершенно не подействовали. Лишь только священник упомянул о бесе, Ахилл стал кричать больше прежнего. Вид этого священника напомнил ему всех прочих священников, которые так много говорили ему когда-то о бесах. Священник пробовал было изгонять беса из Ахилла. Но бес не желал выходить.

Тогда доктора настояли, чтобы родные перевезли Ахилла в хорошую больницу. Они были уверены, что наука лучше поможет больному, чем самый искусный и верующий «изгонитель бесов».

И вот Ахилла отвезли в Париж и поместили в больницу Сальпетриер. Там его отдали на попечение доктора Пьера Жанэ, человека очень умного и опытного врача, а главное, не верующего ни в каких бесов. Доктор решил, что Ахилла исцелить можно, но только действуя на него с большою осторожностью и не сразу. И вот как он стал действовать. Прежде всего он решил добиться, чтобы Ахилл во всем его слушался. Он заметил, что сам Ахилл считает себя не в силах даже поднять руки, но, если ему приказывает дьявол, Ахилл делает что угодно и повинуется. Доктор начал с того, что тоже стал беседовать с дьяволом, который сидел в Ахилле.

— Я не верю в твою силу, — однажды сказал ему доктор. — Я поверю в нее только тогда, когда ты мне дашь какое-нибудь доказательство этому.

— Какое? — спросил «дьявол» устами Ахилла.

— Подними левую руку этого человека (то есть Ахилла же), только так, чтобы он сам не знал этого, — сказал доктор.

Левая рука Ахилла тотчас же поднялась. Но сам Ахилл действительно не знал этого, тогда доктор обратил его внимание, что рука поднята. Он был крайне удивлен этим и лишь с трудом мог опустить руку.

— Это все проделки дьявола, — заметил Ахилл.

Но как-никак, а как будто «дьявол» послушался доктора. Доктор стал внушать ему то одно, то другое приказание, и всякие приказания доктора исполнялись. По его воле и внушению Ахилл танцевал, высовывал язык, а кроме того, по приказу же доктора, являлись ему разные видения. Так, например, доктор сказал как будто «дьяволу», чтобы он показал Ахиллу розы и уколол ему пальцы. И вот Ахилл действительно увидел перед собой видение: прекрасный букет роз, а затем стал кричать, что ему колют пальцы. Доктор попробовал было заговорить с «дьяволом» на латинском языке, но оказалось, что тот этого языка не знает. Оно и понятно: по-латыни не говорил и сам Ахилл, значит, неоткуда было взяться в его голове и знаниям латинского языка. Но «дьявол» все больше и больше повиновался доктору.

Доктор потребовал, например, у «беса», чтобы тот усыпил Ахилла в доказательство своего могущества, и усыпил бы вполне, так чтобы тот и не мог сопротивляться сну. Это было очень важно для лечения больного, потому что Ахилл страдал уже несколько месяцев бессонницей и никакие лекарства не помогали. Но внушение доктора помогло: действительно, «дьявол» усыпил Ахилла. Тот заснул глубоким, спокойным сном. Так было найдено новое средство против припадков. Но это же самое средство дало и еще кое-что. Доктор приказал Ахиллу как будто через «дьявола», чтобы тот рассказал совершенно откровенно, отчего началась у него такая удивительная болезнь, и Ахилл рассказал доктору, что болезнь началась у него оттого, что он совершил некрасивый поступок по отношению к своей жене. Затем доктор узнал у Ахилла таким же способом все обстоятельства его жизни в последнее время. И тогда доктору стала ясна самая суть его болезни. Дело было вот в чем.

Самовнушение, или рассказ о том, почему и как «вселился бес» в человека

Болезнь началась с сильного нервного расстройства. Расстройство же это началось с того, что Ахилл совершил незадолго до болезни нехороший поступок по отношению к своей жене. В душе он был человек честный и очень впечатлительный. Он не хотел, чтобы жена и все люди знали о его дурном поступке, и стал следить за собой, как бы о нем не проговориться. Следил внимательно и напряженно и все боялся. Эта его боязнь росла и росла. Чтобы не проговориться, он решил, наконец, совершенно ни о чем и ни с кем не говорить. Так началась его немота, о которой уже было здесь сказано. В это время нервы Ахилла были уже сильно расстроены от мучений совести, а между тем его мрачные думы все разыгрывались и разыгрывались. Они мучили его днем и ночью. Ахилл стал готовить себя на какое угодно страдание. Он желал понести даже любое наказание за свой грех. С малых лет он считал, что болезнь — тоже наказание за грехи. И вот ему стало казаться, что бог уже послал ему болезнь. Так произошло в душе Ахилла удивительное явление: мысль о болезни внушила ему саму болезнь.

И болезнь действительно явилась благодаря такому самовнушению.

Но почему же могло произойти такое самовнушение? Потому что одна-единственная мысль охватила всего Ахилла. Она как бы заглушила все другие мысли. Те перестали оказывать свое действие на его поступки.

Поэтому Ахилл уже не мог разбираться в своих собственных поступках, не мог выбирать, как и когда ему поступать: например, идти или не идти? говорить или не говорить? есть или не есть? делать так или иначе? на что решиться? что выбрать? какое из имеющихся решений или какой из выходов лучше? И всегда Ахилл стал колебаться и потерял всякое уменье решать и выбирать. Но что значит уменье выбирать из двух или нескольких выходов какой-нибудь один? Это значит проявлять в таком выборе свою собственную волю. Не стало уменья выбирать и решать, что делать, это значит не стало воли. И Ахилл сделался безвольным. А всякий безвольный человек, разумеется, легко поддается разным внушениям со стороны. Кто не умеет решать сам, тот начинает поддаваться чужим решениям и указаниям. Любая мысль, пришедшая в голову, уже сразу может внушить такому человеку и поступок. Есть мысль — есть и поступок, а обдумывания, обсуждения этого поступка — нет. Пришла другая мысль — и внушила другой поступок. Услышал или вычитал человек какую-нибудь третью мысль — и тоже не может не повиноваться и этому внушению. Это все и было с Ахиллом. Стоило ему подумать о какой-либо болезни — и уже являлась эта болезнь; говорили ему о разных болезнях доктора и больные — появлялись у него и те болезни, о которых они говорили.

Таким образом, нервы Ахилла расшатались, он сделался сам не свой; выходило так, что как будто бы это и он и не он. И вот ему пришла, наконец, мысль о том, что он умер. И он сразу сделался похожим на мертвеца. Попрощался с родными и пролежал неподвижно целых два дня. А в это время он все думал и думал о смерти. А думая о смерти, думал и о загробной жизни. Но лишь только пришла к нему в голову мысль о загробной жизни — сейчас же получилось новое самовнушение: несчастный Ахилл почувствовал, что он уже переходит в загробную жизнь. А о ней он слышал многое множество рассказов с самого детства. Он сам верил в нее, и все окружающие верили. И священники в церквах стращали всех верующих ужасными муками ада, а иным обещали и рай. И тотчас же Ахиллу пригрезилось, что его ожидает за его грехи ад. А что представляет собой ад — об этом Ахилл уже слышал тоже. Он верил в то, что в аду живут дьяволы. И тогда в его голову пришла мысль о дьяволе, и Ахилл действительно увидел видение — дьявола. Так в голову Ахилла одна мысль приходила за другой в довольно связном порядке: мысль о совершенном грехе вызвала в его душе мысль о наказании за него; мысль о наказании вызвала за собой мысль о болезни, а та мысль повела за собою мысли о смерти, а те привели к мыслям о загробной жизни, а за ними появилась и мысль об аде, и наконец, и мысль о дьяволе.