Читать интересную книгу Любовь Тёмного короля (СИ) - Казакова Светлана

Не удивлюсь, если они спелись в первые же минуты, а теперь просто попивают настойку и мучают меня ожиданием… воспитывают.

— Не мельтеши, — усмехнулась сидевшая у окна Сайла, и я злобно на неё зыркнула.

На коленях подруги покоились пяльцы с натянутой тканью, как будто она и правда собиралась вышивать, а на губах играла раздражающе снисходительная улыбка.

— Это нечестно, — буркнула я. — Они даже Рори позвали, но не меня! Словно это его судьба решается…

— Может, и его, — пожала плечами Сайла.

От удивления я аж перестала расхаживать из угла в угол.

— Что? — изогнула она бровь. — Думаешь, он бросит тебя у тёмных одну-одинёшеньку? Уверена, если ты остаёшься, то и Родерик тоже. К тому же он непосредственный свидетель всех последних событий и может дополнить историю Рэйвена.

«Или опровергнуть его слова, если Рэйвен решит солгать или что-то утаить».

Этого она не сказала вслух, но фраза витала в воздухе.

— Я тоже свидетель, — напомнила я. — Тоже непосредственный.

— Ты участник. И заинтересованная сторона. А ещё дочь и возлюбленная, которая будет отвлекать их величеств от обсуждения.

При слове «возлюбленная» я чуть было не заулыбалась как дурочка, но быстро взяла себя в руки. Не время поддаваться слабостям и тонуть в розовых мечтах!

Я продолжила путешествие по комнате, и Уголёк, в последние часы неизменно повторявший каждое моё движение, припустил следом. Лиэрт посоветовал нам не разлучаться, пока разорванная связь не восстановится, и пёс принял эти указания очень близко к сердцу.

Он буквально ходил за мной по пятам, сшибая крыльями всё, что попадалось на пути.

— Ещё пара кругов, и тебе придётся переезжать, — прокомментировала царящий вокруг разгром Сайла. — Или ты на это и рассчитываешь?

— Я рассчитываю… — Я осеклась, ощутив, как в груди будто лопнула натянувшаяся нить.

Сердце ударилось о рёбра. Один раз, второй… и я рванула прочь из комнаты.

— Эй! Будущие королевы не бегают! — крикнула в спину Сайла, но я и не думала притормаживать.

Бегают, и ещё как, если есть достойный повод, а у меня он точно имелся.

Отец снял защиту. Снял резко, грубо, практически сорвал, зная, что я настроилась на неё и почувствую малейшую перемену. А значит, меня ждали. Ну или не очень ждали, но упускать этот шанс я не собиралась.

Проклятье, и зачем я вернулась к себе? Это же другое крыло!

И связь с защитником слишком слаба — мы уже пробовали перенестись, но безрезультатно… теперь только ножками.

Коридоров и лестниц было слишком много, как и людей, которым вот именно сегодня, именно сейчас приспичило пойти по каким-то своим делам. Но нас с Угольком было не остановить.

Уверена, лакеи и придворные надолго запомнят, как улепётывали с пути несущейся по дворцу Светлой принцессы и летящего вслед за ней крылатого пса-защитника.

На сотом (по ощущениям) повороте я вдруг замерла перед развилкой, осознав, что немного заблудилась. А когда повертела головой, наткнулась на застывшего неподалёку Шэрата. Скрестив руки на груди, пятый принц подпирал стену и ехидно улыбался, напрочь отбивая желание спрашивать у него дорогу. Впрочем, делать этого и не пришлось. Видимо, выступление на суде окончательно пробудило его совесть, ибо Шэрат всё с той же улыбочкой молча указал в нужную сторону.

Я горделиво кивнула и вновь сорвалась на бег. Уголёк не отставал.

В кабинет мы ворвались без стука, взмыленные и запыхавшиеся, точно лошади после скачек, и если я успела вовремя остановиться, то пёс, чудом не сбив меня, по инерции пролетел на середину комнаты да там и плюхнулся на зад, раскинув крылья.

Я видела, как дёрнулся в своём огромном кресле Рэйвен, словно собираясь подняться мне навстречу, но едва заметно мотнула головой, и он расслабился, разжал кулаки. Улыбнулся. А сидевший напротив него отец демонстративно посмотрел на часы на каминной полке и объявил:

— Да это новый рекорд! Тебя бы на полигон к солдатне — заражать их рвением и поражать физической формой.

— Па-а-ап…

— Ваше Светлейшество, — поправил он и махнул рукой на соседнее кресло. — Садись, Натаниэлла Виктория, это надолго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я тяжело вздохнула и нехотя протопала на указанное место, по пути состроив страшную рожицу Рори. Он обнаружился на козетке у стены и выглядел не то чтобы очень счастливым. Скорее, походил на нашкодившего и отруганного котёнка.

Кажется, меня ждала та же участь…

— Итак… — начал отец, но я перебила, не желая тратить время и нервы на нравоучения:

— Виновата. Скрывала. Ошибалась. Раскаиваюсь, но не во всём. Люблю. Не расстанусь. Рада тебя видеть.

Вроде ничего не упустила.

— Надо же, какие приоритеты, — покачал головой его Светлейшество. — Я тоже скучал, дочь.

— Может, тогда не будем повторять то, что вы уже обсудили, а отчитаешь меня потом? — Я натянуто улыбнулась. — Меня волнует только итоговое решение. Понятно же, что никакого слияния…

— Ну хоть кому-то это понятно! — всплеснул руками отец и покосился на Рори.

Тот покраснел и потупился. Неужели предлагал королям объединить территории? Серьёзно?

— Как будто такие мощные границы воздвигнуты просто так, — проворчал отец. — Нельзя Тьме и Свету смешиваться, никак нельзя.

Я напряглась, а он только рукой махнул:

— Ой, да не про вас я. Не про единичные случаи, а про большую концентрацию энергии. Убери грань, перемешай народ, и через год опять начнётся грызня и резня, а то и что похуже. Не потому, что кто-то плохой, а кто-то хороший, просто чем ближе полярная сила, тем острее жажда её подавить, одержать верх. Несколько смешанных парочек — ерунда, а вот тёмно-светлая толпа…

— И даже если бы не это, объединение всё равно огромный риск, — внезапно добавил Рэйвен, и я уставилась на него во все глаза.

Бледный, уставший, но всё ещё улыбается. И смотрит так, что хочется срочно выгнать всех прочь…

— Всегда будут недовольные, начнут бунтовать и откалываться провинции, обе стороны ослабнут.

— Да, — поддержал отец, — а заокеанские фасхарцы только и ждут, когда мы сами очистим для них континент.

— И горцы не дремлют. В них нет магии, и многие считают, что это из-за среды обитания, так что они тоже могут воспользоваться шансом занять наши земли.

— А ещё островитя…

— Ясно! — перебила я. — Никакого объединения. Хорошо. Спасибо за политическую справку. А можно ближе к делу?

— Не груби, дочь, — беззлобно пожурил отец. — Мы пытаемся обрисовать всю картину. Границу мы, безусловно, ослабим, как и планировалось в рамках мирного договора, но Тёмное королевство останется Тёмным, а Светлое — Светлым.

— А мы? — Я перевела взгляд с него на Рэйвена и обратно.

— А вы… — Отец вздохнул. — Паршивцы вы оба, но что ж теперь. Будете объединять не земли, но людской дух.

Я нахмурилась, снова уставилась на Тёмного короля, и он хмыкнул:

— Зная о возможностях твоего дара влиять на магию будущего потомства, Его Светлейшество требует письменного заверения, что второй наш ребёнок непременно будет светлым и займёт твоё место на троне наследника. Только тогда с тебя снимут эту ответственность.

— После второго ребёнка? — моргнула я.

Отец закатил глаза:

— После того, как составим и подпишем документ. И не затягивайте.

— С документом?

— С детьми! Я не собираюсь торчать на троне лишние сорок лет. — Он поднялся и смерил меня нарочито хмурым взглядом, но я видела, как подрагивают уголки его губ. — Сначала тёмный наследник, потом светлый — по брату на каждую сторону границы, и все будут счастливы.

— Или по сестре… — пробормотала я.

— Что?

— Ничего!

— Пороть тебя надо было, — вздохнул его Светлейшество, — чтоб даже мысли не было сбегать из дома на поиски таких вот… приключений. Ай…

Он в очередной раз махнул рукой, кивнул Рэйвену и, жестом велев Рори идти следом, пошагал на выход.

— Мать прибудет через три дня, готовься, — сообщил напоследок. — От неё простыми «виновата» и «люблю» не отделаешься.