– Он скоро уйдет? Вы так шумели сегодня…
– Да, мисс Агриппа. Извините, что потревожили.
Мериголд хотела захлопнуть перед ней дверь, но соседка задержалась, пристально глядя на девушку. На улице стало прохладней, посвежело. Казалось, вот-вот… выпадет снег. Наконец, мисс Агриппа отступила и зашагала вниз по лестнице. Мериголд выдохнула.
– Привет, друг, – произнес Норт прямо у нее над ухом.
Мериголд вздрогнула.
И тогда она решилась: толкнула его плечом в грудь, легонько. Норт, похоже, обрадовался.
– Это же… – он принюхался, – снег. Пахнет снегом.
– Я тоже так подумала.
В этих краях снег шел не так часто, а если и выпадал, то обычно после Нового года. Пока что был только один короткий снегопад, еще в ноябре. Снежинки ложились на землю и сразу таяли.
– Люблю снег, – хором сказали Мериголд и Норт.
Посмотрели друг на друга и улыбнулись.
– Надеюсь, снег все-таки будет, – добавила Мериголд.
– Знаешь, я всегда думал, что нам повезло со снегом. Он идет здесь нечасто, и это делает его особенным.
– То же самое можно сказать и о многом другом.
– Верно.
Норт взглянул на нее, и его улыбка стала шире.
Мериголд чувствовала то же самое. Исключительность, своеобразие Норта. И этого вечера. Ей хотелось, чтобы он длился вечно.
– О нет! – среди приятных мыслей вдруг возникла одна тревожная. Она втолкнула Норта обратно в квартиру. – Моя мама! Если пойдет снег, она закроет ресторан раньше.
Окинув взглядом лежащие в коридоре вещи и ель, они поспешили вернуться к работе. Очень быстро – быстрее, чем Мериголд могла себе представить, – они аккуратно расставили все в гостиной, возле самой длинной стены.
Осталась только ель.
Норт внес ее в квартиру на руках, как жених невесту, и гордо водрузил напротив стеклянной двери. Когда он закрепил дерево на подставке, Мериголд собрала пылесосом осыпавшиеся иголки. Затем снова быстро подмела в спальнях, пока Норт расставлял оставшуюся мебель – диван, кофейный столик, марокканский столик и стеклянную лампу – на свободном месте.
Мериголд почти закончила уборку, когда вдруг обнаружила в углу собственной спальни это. Коробки Fisher-Price.
Она внесла их в гостиную торжественно, будто реликвии.
– Смотри, – сказала она.
Норт включил лампу, и Мериголд подпрыгнула от радости. Уголок, который он создал на ее любимом ковре с узором в цветочек, выглядел теплым, удобным и манящим. Норт даже нашел радужный шерстяной плед, в который они с родителями кутались, когда смотрели телевизор, и накрыл им спинку дивана.
Выглядело идеально. Все выглядело идеально.
– Ну, тут не особо… – начал он.
– Нет. Особо, – оборвала его Мериголд. Это, наверное, был самый лучший подарок, который она когда-либо получала. На глаза навернулись слезы. – Спасибо тебе.
Норт улыбнулся.
– Иди сюда. Давай нарядим твою елку.
Мериголд засмеялась, вытирая глаза рукавом свитера.
– О, так теперь это моя елка? Я ее заслужила?
Норт сделал вид, что пришел в ужас из-за своей «оговорки». Мериголд снова рассмеялась. Когда она открыла первую коробку, то счастье наполнило ее до краев. В коробке было полно аккуратно связанных гирлянд из белых и голубых лампочек.
Норт заглянул ей через плечо.
– Ого! Подумать только!
– Что?
Норт смутился, будто Мериголд поймала его на чем-то, но честно ответил:
– Я удивился тому, насколько аккуратно сложены эти гирлянды. Они ведь вечно спутываются в один жуткий клубок. Но это… самая аккуратная вещь, которую я видел во всей твоей квартире.
– Когда мы складывали их два года назад, – ответила Мериголд, – наша жизнь была совсем другой.
Норт взял связку бледно-голубых огоньков и начал их раскручивать.
– Можно много сказать о человеке по обстановке, которая его окружает.
– Если это так, – задумчиво произнесла Мериголд, – то моя жизнь теперь выглядит намного лучше.
– Но чувствуешь ли ты, что она стала хоть немного лучше?
Мериголд встретилась с ним взглядом. И улыбнулась.
– Несомненно.
* * *
Они украсили елку гирляндами. Множеством гирлянд. Мериголд захотела развесить все гирлянды, и когда они закончили, елка засияла как маяк, восхитительно ярко.
Норт открыл вторую коробку и вытащил сосновую шишку на белом бантике. Он удивленно поднял бровь.
– Ты не найдешь там никаких Санта-Клаусов или ангелов, – сказала Мериголд. – Это же научный дом, помнишь?
Он рассмеялся.
Каждая игрушка была завернута в папиросную бумагу. Они аккуратно разворачивали их одну за другой: красные птички-кардиналы, пятнистые олени, черные медведи. Солнце, месяц и звезды. Яблоки, жемчужины, груши и розы. И снежинки. Много-много серебристых снежинок.
– А ты знала, – спросил Норт, вешая на елку голубую сойку, – что настоящие ели намного полезнее для окружающей среды, чем искусственные? Многие люди думают, что искусственные лучше, потому что настоящую нужно выбрасывать каждый год. Но настоящие деревья синтезируют кислород и, пока растут, создают среду обитания для птиц и животных. А потом, когда засыхают, их можно использовать как перегной для удобрения почвы. А пластиковые просто… гниют на свалках. И разлагаются сотни лет.
Мериголд ждала, когда он закончит свои разглагольствования.
– Да, – отозвалась она. – Я знаю.
– А. – Норт затих, покачивая на указательном пальце крошечную безделушку.
Но она поняла, почему он почувствовал, что должен ей об этом сказать. Она слегка пихнула его локтем.
– Я рада, что ты работаешь на хороших парней, Норт.
– Я и есть хороший парень. Один из них, – отозвался он.
Развесив последние украшения, Мериголд выглянула на улицу через стеклянную дверь. Крохотные снежинки кружились, падая с неба.
Мериголд побледнела.
– Ты знал, что идет снег?
– Видимо, он только что начался.
– Тебе пора. Мама наверняка уже закрывает ресторан и скоро будет дома.
Мериголд принялась судорожно запихивать бумагу в коробки, чувствуя на себе пристальный взгляд Норта. Он явно хотел у нее что-то спросить – наверное, то же, что и она у него, – но времени не было. Пока он прятал коробки, она ринулась на кухню, сняла с холодильника накрытое фольгой блюдо, прибежала обратно в комнату и сунула его Норту. – Пожалуйста, возьми это домой. В знак благодарности.