– Вот эта поднимет тебя чуть повыше. Готова?
– Поднимай скорей, я дышать не могу.
Павел усмехнулся. Как там Тимка сказал – не возмущаться, когда она будет тобой командовать? Да она пространства для возмущения не оставляет, куда уж тут – возмущаться…
– Легче?
– Ага, чуток полегче. – Ровена осторожно сделала вдох. – Долго я так не просижу, конечно…
– Как устанешь, скажи, я опущу обратно. Может, и так нельзя.
– Хватит болтать, дай мне пить и рассказывай дальше, что там у вас стряслось.
Павел повиновался, мысленно удивляясь тому, что он подчиняется этой женщине, и это не вызывает у него ни протеста, ни ощущения неловкости. Он старался не смотреть на Ровену – слишком бледное у неё лицо, слишком она слаба, слишком не хочется уходить от неё. И во всём этом он виноват.
* * *
– Мне нужно съездить домой и взять одежду. – Лена знала, что эту блузку она сегодня сожжёт. – Я не могу каждый день по два раза стирать свои вещи.
– Я останусь с Тимом, мы тут кое-чем по хозяйству займёмся, а вы с Андреем езжайте. – Павел задумчиво осматривал сломанную газонокосилку. – Времени у вас час, потом нам надо будет поработать, есть зацепка. Елена, езжайте на твоей машине, а внедорожник пусть здесь останется, мало ли, вдруг понадобится, я к нему больше привык.
– Так, может, работайте, а я сама съезжу?
– Лен, зацепка подождёт, а одна ты никуда не поедешь. – Павел вздохнул. – Тим, принеси мне все отвёртки, что есть в доме.
Всё-таки не всё умела делать Ровена. Олешко поменял на кухне кран – ты что, дядь Паша, этот маме не понравится, надо же, чтоб гламурный был! Какой из кранов гламурный, Павел в толк взять не мог, зато это отлично знал ушлый продавец, всучивший им кран по цене трубопровода. Потом они с Андреем поменяли в машине Ровены свечи и бензонасос, прислушавшись к двигателю, присовокупили новый ремень генератора. Сегодня он приехал из больницы, оставив там спящую Ровену, и сам несколько часов поспал, пока неугомонный Нефёдов не растолкал его к завтраку.
– Газонокосилка хорошая, посмотрим, что там сломалось. – Павел услышал, как закрылись ворота. – Тим, где отвёртки?
– Вот. – Мальчик подал ему коробку с инструментом. – Мы её в ремонт хотели оттащить.
– Незачем, сами разберёмся.
– Пойду шланг в георгины перенесу.
Тим пошёл по дорожке, широко ступая длинными худыми ногами, а Павел принялся разбирать газонокосилку.
– Что один человек сделал, другой завсегда разобрать сможет.
Он любил этот фильм – «Формулу любви», который посмотрел уже взрослым чисто случайно и тут же растащил на цитаты. Было там всё – и гениальная актёрская игра, и какая-то особенная чистота, отличающая многие фильмы того времени, и потому он удивился, найдя в компьютере Ровены подростковые комедии и боевики.
Болты шли туго, отвёртка не слишком подходила, и Павел про себя выругался – надо было заехать в магазин и купить нормальный набор инструментов, а не это недоразумение, которое держать у себя может только одинокая баба.
* * *
– Посиди в машине, я схожу домой, соберу шмотки. – Лена с опаской поглядывала на Нефёдова. – Я на третьем этаже живу, так что быстро.
– Давай без самодеятельности. – Нефёдов сердито нахмурился. – Ведь договорились же…
Они одновременно вышли из машины, хлопнув дверцами, пискнула сигнализация, и они нырнули в подъезд. Пройдя мимо консьержки, Лена спросила:
– Петровна, вам Сергей ничего для меня не оставлял?
– Нет, Елена Юрьевна, ничего.
– Ну, ладно.
Это означало одно: Сергей и не думал съезжать, и Лена знала почему. Он понимал, что рано или поздно она появится дома и к тому времени остынет, и может, пойдёт на переговоры и согласится на перемирие. Если бы не события последних дней, так бы оно и было, Сергей за годы брака прекрасно её изучил.
Но дело в том, что теперь ему его уловки не помогут, потому что он никогда не знал её такой, какая она была раньше, до смерти отца, до предательства Никиты, до того как Варвара погасила её жизнь. Поднимаясь по лестнице, Лена вдруг разозлилась на саму себя. Как она могла допустить, чтобы такая никчемная, по сути, бабёнка смогла разрушить её жизнь до основания? Как могла распутная девка, читающая по слогам и не знающая таблицы умножения, так сломать её, что она годами терпела рядом ничтожного, ни на что не годного мужика и выходки матери? Срам какой.
– Послушай, Андрей. – Лена обернулась на ступеньках, и Нефёдов оказался как раз вровень с ней. – У меня ситуация дома… непростая. Видимо, Сергей решил, что я говорила несерьёзно, когда требовала съехать. Скорее всего, он сейчас дома, и я собираюсь его выставить.
– Мне его выбросить?
– Что ты, совсем нет. – Лена смутилась. – Ты только не подумай, ради бога, что я хочу тебя использовать, просто давай сделаем вид, что мы давно и хорошо знакомы.
– То есть любовники?
– Ну да. – Лена покраснела так, что у неё даже плечи порозовели, и Андрея это позабавило. – Только, пожалуйста, если это для тебя неприемлемо, скажи сейчас, я придумаю что-нибудь другое. Понимаешь, все эти годы мы с ним жили как соседи, и я думала, что его это устраивает, потом вернулась домой, а он там с Холостой Пулей, и я…
– Погоди. С кем он там?
– Это Рона так Таньку прозвала – Холостая Пуля. – Лена взяла себя в руки. – Ну, я пришла, а они… прямо в моей спальне, как будто нельзя было у Сергея устроиться…
– У вас что, разные спальни?!
Лена снова смутилась. Она совсем не привыкла посвящать в свои дела посторонних людей, а тут этот Альбинос всё время смеётся над ней, и вот теперь она вынуждена просить его об услуге, ничего другого она придумать не смогла с ходу, прямо сейчас. Может, со временем пришло бы другое решение, но его пока нет, и времени тоже нет.
– Да, разные. Мы… ну, так вышло.
– Высокие отношения. – Андрей насмешливо ухмыльнулся. – Лен, не парься, я задачу понял, сделаю всё в лучшем виде.
– Тогда пошли.
Они поднялись на третий этаж, и Лена открыла дверь. Эту трёшку отец купил, когда пришли деньги – до того они жили в стареньком брежневском доме, в малогабаритной двушке, и когда появились деньги, первым делом была куплена эта квартира, которую мать сразу же принялась обустраивать на свой вкус. Когда они с отцом уехали покорять столицу, Лена переделала здесь всё. С тех пор она трижды делала ремонт, меняя интерьер, но одно оставалось неизменным – лёгкость и пространство. Светлая мебель, занавески из яркой разноцветной органзы, на полу – простые, без вычурного рисунка ковры пастельных тонов, белые полки с книгами и дисками, расположенные так, чтобы их было удобно доставать, на стенах – репродукции картин, очень качественные.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});