Милли посмотрела в расписание. Воскресенье было свободно на это время. Все согласились, что обед в воскресенье – отличная мысль, и Нортон увел Хавергала.
В парке дамы чуть не разорвали лорда на части. Он был удивлен полным отсутствием у них чувства собственного достоинства. Они стелились перед ним, тянули за рукав, заглядывали по-собачьи в глаза… Он подумал, насколько спокойнее и достойнее ведет себя Летти. Это придало ей еще больше привлекательности в его глазах. Сегодня она выглядит прекрасно, думал он. С каждым днем она казалась ему красивее и моложе. Чем больше он узнавал ее, тем больше она его очаровывала. Надо быть осторожнее, решил он, а то еще влюбишься.
Дома Летти почувствовала, что смутно помнит, что было после ухода Хавергала, словно время на нем остановилось. Его слова преследовали ее: «Мне кажется, вы догадываетесь, что заставило меня изменить жизненный курс?» Вдруг она испугалась, как бы этот вопрос не изменил ее собственную жизнь.
Глава 13
Проснувшись на следующее утро, Летти испытала почти облегчение, увидев свинцовые тучи и моросящий за окном дождь. Трудно было надеяться в это время года, что несколько дней подряд погода будет баловать солнцем и безоблачным небом. Зато возникла вероятность, что в день приема у Нортона природа вновь одарит их улыбкой. Кроме того, не обидно было провести утро дома и тщательно подготовиться к воскресному обеду, особенно хорошо продумав список приглашенных.
Повар был вызван в «золотой зал» для обсуждения меню. Превзойти Нортона в изобилии было вряд ли возможно, но Летти твердо решила загладить свою вину за тот злополучный хлебный пудинг и заказала самую изысканную еду, на которую была способна миссис Сиддонс. Так как Хавергал упомянул о говяжьем филе, обещанном ему Краймонтом в первый вечер, и которое он так и не попробовал, Летти настояла, чтобы жареная говядина была на столе. Так как кладовая ломилась от свинины, было решено приготовить отбивные вместо запеченного окорока, который уже изрядно надоел. Затем не меньше часа ушло на выбор блюд из рыбы, птицы, овощей, а также десерта.
– Пожалуй, нужно сейчас же приниматься за дело. Чтобы все это приготовить потребуется не меньше двух дней, – прокомментировала ситуацию миссис Сиддонс.
– Сегодня нас пригласили на чай в другое место, а на обед достаточно будет омлета, – успокоила ее Летти.
– Омлет! Вы смеетесь?! У меня уже зажарена целая свиная нога.
– Ну что ж, холодная свинина пойдет для бутербродов.
Ко второму завтраку дождь еще не прекратился, хотя и не усилился.
– Какой ужас! Будет моросить до вечера! Придется сидеть в доме весь день, – сокрушалась Виолетта.
Летти не поддавалась.
– А где же еще мы должны заворачивать подарки? Не на улице же! – убеждала она подругу. В душе она надеялась, что и Хавергал проведет день под крышей, значит будет где-то рядом.
Так и случилось. Нортон засадил виконта в своем кабинете и заставил делать чертеж свинарника по последнему слову науки. Пока не подали чай, они не отрывались от этого занятия, но к столу все же явились.
Разговор касался только свиноводства. Летти ничего не смыслила в этом деле, и тема ей не доставляла удовольствия, но она почувствовала, что Хавергал искренне заинтересован, и у него появилась новая цель. Он уже рассуждал вполне компетентно, однако и ее не забывал, время от времени направляя в ее сторону многозначительные взгляды, иногда улыбку, когда до него долетали обрывки ее разговора с мисс Милли – совсем немного, но она чувствовала, что, чтобы он ни говорил, он не забывал о ней, и этого ей было достаточно. Она всем существом ощущала его присутствие и знала, что он чувствует то же самое.
После чая он предложил пройти в танцевальный зал посмотреть, как расставили цветы. Хитрость не удалась – мисс Милли захотела пойти с ними, но Летти оценила сам факт. Поднос с карточками для приглашений на танцы был уже готов и стоял на столе у входа. Нортон не пожалел расходов и украсил их золотистой каймой и на каждой была золотая шелковая кисточка. Уходя из зала, они пропустили мисс Милли вперед, и Хавергал, улучив момент, выбрал карточку, написал свое имя на первый танец и протянул Летти, стараясь угадать, довольна ли она.
– Это для того, чтобы вы не опаздывали, – сказал он.
– Вы хотите выполнить обременительный долг пораньше, чтобы развязать себе руки на весь вечер, – кокетливо заметила она.
Почувствовав, что она флиртует с ним, Хавергал страшно удивился.
– Напротив, – он снова взял карточку и снова стал писать. Когда она получила ее назад, последний танец тоже был заполнен его именем. – Это чтобы вы остались до конца – тогда у меня будет, о чем мечтать весь вечер.
– Целых два танца! Это вызовет пересуды, сэр!
– Не сомневаюсь, что ваша непорочная репутация выдержит их натиск. Моя, конечно, более хрупкая.
– Моя защита – мой почтенный возраст.
– Не обольщайтесь. Ваши года не прибавили вам ни веса, ни солидности. Вы ими слишком легко жонглируете. Надеюсь, вы возьмете меня под защиту и выйдете за меня замуж, если здешние кумушки начнут клевать меня слишком больно?
Она видела, что он сейчас расхохочется, но ее тоже разбирал смех. То, что он сделал предложение, пусть в таком фривольном тоне, наполнило ее радостью. Вскоре желание смеяться исчезло, он стал серьезнее и, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что они одни, взял ее руки в свои.
– Летти!
– Будет выглядеть странно, если опекунша выйдет замуж за подопечного, – увернулась она от ответа. Голос звучал, как натянутая струна.
– Ужасно странно, но что можно ожидать от этого беспутного лорда Хавергала, – сказал он.
Он перешел на шепот, предназначавшийся только ей. Притянул ее к себе и осторожно коснулся губами ее щеки, словно боясь, что она упорхнем, затем коснулся губами ее губ. У Летти закружилась голова. Она закрыла глаза, вдруг ощутила аромат лимонных и апельсиновых деревьев в комнате. Все казалось нереальным. Вот он прижал ее к себе сильными руками.
Конечно, это сон, подумала она.
Так же внезапно, как поцеловал, он выпустил ее из объятий.
– Значит надо будет опять попробовать заставить отца освободить вас от обязательств.
Как он мог говорить о прозаических вещах сразу после поцелуя? Летти не могла даже слова произнести, в голове шумело. Она еле различала слова.
Когда они вернулись в гостиную, Летти все еще не пришла в себя. Все еще витала в облаках.
Нортон выглянул в окно и сказал:
– Не подумайте, что хочу избавиться от вас, но вам следует воспользоваться тем, что перестало моросить, и успеть доехать до дома, Ви.
Что-то покоробило Летти в этой фразе. Конечно, он должен был окончить ее именем, сказать мисс Летти или просто Летти, как он называл ее в последние дни. Но этого не произошло. И улыбка его предназначалась только Виолетте. Он и не скрывал этого. Когда же все произошло? Виолетта так глупо улыбалась, что Летти поняла: это случилось, когда они были в зале, а Нортон с Виолеттой остались одни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});