Ни один мускул у него на лице не вздрагивает. Да, выдержка недурная.
— Я отойду на пару минут, — спокойно говорит палач. — Позвонить надо.
Выбирается из палатки, заходит за угол дома и присаживается на скамейку. Я, разумеется, следую за ним.
— Что, нехилый сюрприз для тебя? — осведомляется он.
— По правде говоря — да. Не думал, что тебя может заинтересовать подобное.
— Так уж сложилось. Когда угодил в город четыре года назад, нелегко пришлось, само собой. Оказался на самом дне. Но быстро выбрался. Эти люди мне здорово помогли. Постепенно наладилось все. Они мне документы оформили, жилье нашли. И работа есть. Я же непьющий, так что мне сразу доверились, пустили в свой круг. Я и втянулся. Неожиданно, конечно, если учесть, чем прежде занимался. Такая уж усмешка судьбы. Хотя скорее, подарок.
****
— И тебе правда нравится… делать добро?
— Нравится, не нравится… Почему бы и нет. Похоже, нравится, иначе давно мог бы какую-нибудь другую работу найти. Но привык уже. Во всяких благотворительных фондах по-разному бывает. Для некоторых это выгодный бизнес, а у нас все по-честному. Я ведь точно знаю всю кухню, изнутри изучил. Не люблю пафосные слова, в общем, хорошее дело делаем. Я бы фею перетащил в приют, который наш фонд содержит, но сейчас свободных мест нет. Да и прикипела фея к своему подвалу, он для нее как скорлупа, боится из скорлупы высунуться. Через какой-то срок бомжевания в человеке серьезные изменения происходят. В общем, особого смысла сдергивать ее с места нет, мы ведь вроде как скоро отбываем на родину. Если все получится, конечно. Как ты думаешь, кроме нас еще кто-то из Аверхальма в Городе есть?
Палач перескакивает на другую тему, которая меня тоже временами волнует.
— Не знаю.
— Я пару лет назад встретил на улице мужика, очень похожего на начальника нэшской тюрьмы. Хотел подойти к нему, и тут набежали футбольные фанаты, целая толпа. Всю улицу заполонили. Как раз матч закончился, это возле стадиона было. Так я этого мужика и потерял из виду. Раньше тебе не рассказывал, просто к слову не пришлось. Но, наверное, он просто похож был…
— Слушай, а та девушка, которая рядом с тобой была… Это ведь официантка из того кафе, где волшебник про демона своего рассказывал?
— Галка? Ну да, помогает, когда время свободное есть. Она работает сутки через двое. Мы, типа встречаемся с ней. Неплохая баба оказалась, должен тебе сказать. К нам многие люди приходят волонтерами. Кто на день, кто на пару часов. Некоторые остаются, постоянно помогают, кто чем. Знаешь, это им, наверное, даже важнее, чем нашим подопечным. Раскрыть что-то в себе, оправдаться перед самим собой, перекрыть свои подлости или недостатки. У каждого человека ведь найдется, что загладить и исправить. Или просто хочется почувствовать себя лучше и добрей. Разные приходят, даже очень благополучные и успешные. Я бы и принца пригласил, но у него такой сволочной характер…
— Да уж.
— Мы-то с тобой знаем, что на самом деле принц просто болен. Излечить его душу — вот было бы великое благо для Аверхальма. Только это тяжкий труд. Мне, например, не по силам.
— Мне тоже.
Глава 31
Большей части нашей компании задушевные встречи в подвале как-то не пришлись по душе. Однако сегодня нашлось очень даже приличное временное убежище. Собрались все, кроме няни, которая обещала присоединиться попозже. Поэт заявился в подвал утром, крайне довольный и в самом приподнятом настроении. Напрасно я в поэте сомневался. Даже содержимое рюкзака почти уцелело. Правда, сушеная рыба бесследно исчезла, зато добавились пакет сушек и пара банок с пивом. От Николая поэту достался лишь один подзатыльник.
Неподалеку от аварийного дома, где находится подвал, заезжие торговцы предлагали овощи, мясо, мед… В ближайшем окружении находятся не только обезлюдевшие дома, но и вполне жилые. А нормального рынка по соседству нет. Так что местные жители за три дня сделали солидные запасы на зиму. Теперь ярмарка опустела, оставив после себя обрывки бумаги, пакеты, рваные мешки, коробки, ящики. Остался и легкий пластиковый павильон, в котором тоже что-то продавали. Может, позабыли о нем или он уже не нужен владельцам. А может, его уберут завтра или послезавтра. Однако пока он стоит, защищает от ветра и посторонних глаз и нам очень пригодился.
Решительный день… Осталось совсем немного до нашей общей цели. На очереди принц… Ведь практически все остальные уже раскрыли свои неприглядные тайны. Должен же принц понимать, что для него не будет сделано исключение.
— Ладно, расскажу, все равно вы не отстанете.
ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ПРИНЦА, А НЕ ОТМАЗКА, КОТОРУЮ ОН ВЫДАЛ В ПРОШЛЫЙ РАЗ
В тот год королевский двор перебрался в Летний замок раньше, чем обычно. Еще весной. Родители решили, что я переутомился, изучая законы и историю Аверхальма. Главного наставника чуть не уволили. А я теперь должен был отдыхать на всю катушку и как можно больше времени проводить на свежем воздухе. Ну, и не прикасаться ко всяким заумным книжкам и пыльным летописям. Да, меня всегда баловали.
Места в окрестностях Летнего замка были чудесные. Роскошный ухоженный парк, который переходил в лес с ровными дорожками и ручными зверушками. И от столицы не так далеко, полтора дня езды.
Однажды, уже в самом конце весны, родители и большинство придворных отправились в соседний городок на какой-то праздник. Мне туда тащиться было неохота, так что остался в замке. Вечером долго гулял по лесу и вернулся домой уже в темноте. Лень было подниматься в спальню, и я прилег в одной из гостиных первого этажа на кушетке. Проснулся среди ночи от тихого шороха.
Приоткрыл глаза и увидел, что от окна отделилась тень и приблизилась к кушетке. В следующее мгновение блеснуло лезвие ножа. Оно зависло над моим горлом. Тот, кто держал нож, замер и не двигался. Комнату освещала луна, можно было рассмотреть его лицо. Это был Мадроф — тот самый убийца, которого безуспешно пытались поймать вот уже три года. Его портреты со слов тех, кто знал Мадрофа когда-то, были развешаны повсюду. Обычное лицо, даже простоватое. Только очень высокие скулы и сросшиеся брови считались особыми приметами.
Я снова закрыл глаза. Не полностью, украдкой продолжал смотреть… За окном ветер, похоже, гнал облака, так что лунный свет то мерцал, то становился ярче. Не знаю точно, заметил ли Мадроф, что я проснулся. Хотя наверняка заметил. Говорили, будто он видит в темноте, как кошка. Сколько времени продолжалась эта игра непонятно; он смотрел на меня, не отрываясь, словно забавлялся. А я притворялся, что сплю. Да, думаю, он все почувствовал. Даже мои мысли уловил и слышал, как стучало мое сердце. Наверное, для него было удовольствием ощущать свою власть. Он слегка переместил нож, подвел его ближе к горлу, потом чуть отдалил. А сам наклонился к моему лицу. У меня мелькнула мысль вскочить, метнуться в сторону, поднять крик, схватить со стола тяжелый подсвечник… Но я вряд ли успел бы что-то сделать… Нож уже снова был совсем рядом, острие почти касалось кожи.
Мадроф усмехнулся во весь рот. Я почувствовал его теплое дыхание на своей щеке. А потом нож исчез, сам Мадроф отступил. Неслышно сделал несколько шагов назад, не оборачиваясь спиной, и выскользнул из комнаты. Я не заметил, когда он вышел в дверь.
Прошло несколько секунд, а я почему-то все не мог пошевелиться, словно парализовало. Будто он еще оставался рядом или наслал какое-то оцепенение, околдовал. Мне надо было встать, подойти к открытому окну, позвать слуг. Они в основном спали во флигеле, совсем рядом. Скорее всего, кто-нибудь услышал бы. Да и несколько придворных оставались в замке. Я все говорил себе, что сейчас встану, и… это продолжалось долго. Непонятно, как можно заснуть в такой ситуации, но сон вдруг навалился…
В общем, я окончательно проснулся, когда было уже совсем светло. Снаружи доносились голоса, явно что-то случилось. Не было никакой надежды, что ночной кошмар закончился. На земле под окном отчетливо виднелись следы от ножек лестницы. Мадроф, прихватил ее в саду. Первый этаж стоял на высоком фундаменте, просто так залезть в окно не получилось бы. Я поскорей оделся, вышел наружу.