Она задрожала, и не только от дождя и холода.
Было просто невозможно продолжать кипеть от благородного негодования, промокнув до нитки и пребывая в столь унылом расположении духа. Двенадцатилетняя кобыла была приучена к двухмильным поездкам в город, а не к тому, чтобы вынести внушительное расстояние, равное половине утомительного пути до Суррея. Рандольф де Уоренн, возможно, и одолел дорогу между Эджмонт Уэй и Клервудом за полтора часа — но с тех пор, как Александра уехала из дома, прошло наверняка целых три. И дождь явно не облегчал ее задачу.
Дорога была скользкой, если не грязной, да и крыша повозки стала протекать. Порывистый ветер то и дело заносил внутрь незакрытого экипажа капли студеного дождя. Никогда еще ей не было так холодно! Александра не должна была заботиться о внешности, ведь она намеревалась раз и навсегда отвадить Клервуда, но ее отчего то беспокоили растрепанные волосы и неприлично грязная одежда. И что самое важное, душа Александры трепетала от волнения.
Какая женщина в здравом рассудке стала бы отказывать герцогу Клервудскому?..
Она чуть ли не дрожала от страха, опасаясь предстоящего объяснения. И все таки Александра гордилась тем, что слыла сильной, непреклонной, решительной. Сейчас был неподходящий момент проявлять слабость и терять твердость характера — или ее хваленую смелость. Но какой же страх внушал ей герцог!
Кроме того, Александра по прежнему не могла уяснить, почему он выбрал объектом своей страсти именно ее. Она настолько погрузилась в свою тревогу, что не сразу заметила, как Бонни замерла на месте. Приподняв вожжи, хозяйка гикнула на свою каштановую кобылу:
— Давай же, Бонни! Мы скоро будем на месте.
Сердце Александры учащенно забилось. Бонни припустила рысью вперед, раздраженно прядая ушами. Дорогу обрамляли старые величественные вязы, их листва над головой была такой густой, что создавала некоторое подобие укрытия от дождя. Спустя несколько мгновений Александра провела свою повозку мимо фонтана и, несмотря на колючий ливень, неспешно огляделась, восхищаясь огромными, одинаково подстриженными живыми оградами, аккуратно обрамлявшими дом с двух сторон. Она остановила лошадь перед широкими каменными ступенями, которые вели к парадной двери особняка. Справа располагалось множество хозяйственных построек, включая каменную конюшню. Под аркой, соединяющей две части дома, стоял дорогостоящий роскошный черный экипаж, запряженный четверкой гнедых. У герцога были гости.
Ужас Александры достиг крайней степени, сковав все тело. А она и не подумала о том, что Клервуд может принимать гостей! «Выбора теперь все равно нет, нужно идти в дом», — мрачно пронеслось в ее голове. Александра не испытывала ни малейшего желания затевать ссору. Ей не хотелось тревожить, раздражать и уж тем более злить герцога. Она надеялась миролюбиво продолжить знакомство, постаравшись объяснить свою позицию и предотвратить возможную стычку — если это, конечно, было возможно.
Александра сняла перчатки и убрала выбившиеся пряди мокрых волос, более надежно заколов несколько шпилек. Потом поправила когда то изысканную и кокетливую, а теперь просто старую синюю фетровую шляпу. Высушить темно синие юбки не представлялось возможным, но, по крайней мере, шерстяное пальто защитило лиф платья от дождя. Стоило ей снова натянуть перчатки, как рядом с повозкой материализовался швейцар с зонтиком. Александра благодарно улыбнулась ему и выбралась из своей жалкой повозки.
Через миг она уже осматривалась в огромном холле. С центра высокого потолка свисала массивная хрустальная люстра, размерами не уступавшая роялю. Под ногами лежал пол из черного и белого мрамора. Позолоченные стулья, обитые темно красным бархатом, и стол с ножками в виде когтистых лап располагались вдоль стен, увешанных произведениями искусства. Александра узнала в них шедевры Тициана, Рафаэля, Констебля и Пуссена.
Сердце гулко колотилось, будто вот вот вырвется из груди. Волна тревоги накрыла незваную гостью с головой. Сейчас, когда у герцога явно были гости, а она сама так промокла от дождя, идея объясниться с ним уже не казалась такой уж удачной. Но Александра одолела тяжелую дорогу и отступать от намеченного не собиралась. Она отдала слуге свои перчатки и пальто, потом смахнула капли дождя с влажных юбок. На одной из стен висело длинное, узкое зеркало в позолоченной раме. Беглый взгляд на свое изображение красноречиво сказал Александре, что ничто не сможет улучшить ее внешний облик — разве что смена одежды.
Дворецкий в темном костюме поспешил к ней через огромный холл. Александра с усилием улыбнулась.
— Боюсь, я забыла свои визитные карточки, — солгала она. Визитных карточек у нее не было и в помине вот уже много лет.
Невозмутимое выражение лица дворецкого не изменилось.
— Как я могу представить вас, мадам?
— Мисс Александра Болтон из Эджмонт Уэй.
Дворецкий ушел. Александра поймала себя на том, что нервно теребит руки, не в силах отогнать неотступно всплывающий в сознании образ герцога. Она не знала о Клервуде ничего, слышала лишь о его репутации донжуана, но была уверена: он не обрадуется отрицательному ответу на его приглашение. Герцог не походил на мужчину, привыкшего к отказам.
Александра в волнении облизнула пересохшие губы, мечтая, чтобы этот разговор как можно быстрее закончился.
Дворецкий вернулся и объявил:
— Его светлость будет рад видеть вас прямо сейчас.
Александра направилась следом за слугой через весь холл, по дороге бросая взгляд на великолепную гостиную в бело золотистых тонах с множеством — никак не меньше дюжины! — отдельных зон отдыха. Она поймала себя на мысли, что никогда прежде не видела столь роскошной обстановки. Пульс колотился все чаще, гулко отдаваясь в ушах. Они миновали огромный кабинет в темных тонах, явно принадлежавший мужчине, и в глаза бросился огонь, танцующий в камине из зеленого мрамора. Каким то чутьем Александра уловила, что это была любимая комната герцога: она уже видела его там сидящим на диване, погруженном в свой ежедневник. Головная боль мучительно отдавалась в висках, Александра не могла вспомнить, что когда либо прежде так нервничала. Ах, как она сейчас жалела, что невольно привлекла внимание Клервуда тогда, на балу!
Оказавшись у открытых дверей, Александра бросила взгляд в маленькую, с интимной обстановкой гостиную. Несмотря на скромные размеры, эта комната с голубыми, отделанными позолотой стенами казалась просторной. У очага, украшенного гипсовой белой лепниной, рядом с изображавшими обнаженных соблазнительных женщин картинами на каминной полке, стоял Клервуд, ослепительно красивый, точно соответствовавший образу, который запечатлелся в памяти Александры. Стоило взглянуть на него, и сердце беспокойно затрепетало, дыхание перехватило…