Читать интересную книгу Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков - Максим Бузин

– Ты забыл сказать, что в этом бомбардировщике нет парашютов! – добавил негатива Андрей.

– О такой мелочи даже и говорить не стоит! Я думаю, что тех людей, кто выпрыгнул бы с парашютом из подбитого самолета, просто расстреляли бы в воздухе из авиационных пушек, и все! – Отто скорчил болезненную гримасу.

Сзади послышался жужжащий звук. Седов обернулся и увидел, что Макс с помощью вращающейся турели пытается поймать в прицел крупнокалиберного пулемета приближающиеся с запада «Мессершмитты».

– Дай им перца! – крикнул Седов, но целиком поглощенный предстоящей смертельной схваткой Макс ничего не ответил.

– Посмотри направо! – Отто чувствительно толкнул Андрея в бок. – Видишь Ганса с ведомым?

– Вижу! Обгоняют нас и уходят вперед! Зачем?

– Все просто! Если первую пару постигнет неудача, то со стороны солнца нас атакуют Вайденбауэр с напарником! Это азы воздушного боя, когда солнце светит тебе в спину и одновременно ослепляет противника, понимаешь?

– Из твоих слов я делаю вывод, что этот Ганс изрешетит нас, особо не напрягаясь!

– У меня на этот счет иное мнение! – ответил Отто, наморщив лоб и что-то высчитывая. – Не забывай, что я неплохой летчик и попробую переиграть «крылатого дракона» и его свиту!

– Каким образом?

– Узнаешь в свое время! Главное, чтобы нас не сбили в ближайшие десять минут!

– А что будет потом?

– А потом, по моим расчетам, у них закончится горючее! Вайденбауэр все это прекрасно понимает, поэтому и разделил свое звено! У него просто нет времени, чтобы долго и нудно нас преследовать!

Позади снова раздалось негромкое жужжание вращающейся турели. Андрей резко обернулся и увидел, что «Мессершмитты» их почти догнали и вот-вот откроют огонь.

– Отто! – закричал он. – Истребители на хвосте! Маневрируй!

– Чуть позже! – ответил летчик, сжимая руками штурвал и явно чего-то ожидая.

Почти в ту же секунду головной истребитель открыл огонь. Две вереницы трассеров прошли рядом с кабиной «Дорнье». В ответ несколькими длинными очередями огрызнулся Макс. И попал!

Говорят, что в некоторых вещах новичкам везет. По всей логике это везение не должно распространяться на такое непростое и чрезвычайно опасное «мероприятие», как стрельба из крупнокалиберного пулемета в условиях реального воздушного боя. Особенно если этим стрелком является человек, никогда ранее не летавший на военных самолетах.

Но факт остается фактом. Как рассказывал потом Макс, он, заметив, что вражеский истребитель пристроился к «Дорнье» сзади точно посередине, навел свой пулемет в цель, взяв за косвенные боковые ориентиры разнесенное хвостовое оперение бомбардировщика. Он не знал, обучают ли подобному в летных школах и училищах, он вообще не знал, чему там обучают, а просто действовал чисто интуитивно. По его словам, он даже на гашетку нажимал, выдыхая воздух из легких, словно стрелял из винтовки, а не из авиационного пулемета.

Первая очередь целиком прошла мимо, не причинив «Мессершмитту» никакого вреда. Макс, провожая взглядом исчезающие в небесной дали трассеры, скрежетал зубами и продолжал упорно ловить в перекрестье кольцевого прицела фашистский истребитель, не обращая внимания на возобновившийся огонь со стороны противника.

За что и был вознагражден, поразив своей третьей по счету очередью вражеский самолет! Около десяти бронебойных пуль калибра тринадцать миллиметров попали точно в кабину пилота, буквально разорвав грудь летчика в нескольких местах.

Потерявший управление истребитель «клюнул» носом и вошел в крутое пике. Ведомый, очевидно решив, что напарник выполняет какой-то маневр, устремился следом. И тем самым стал мишенью для сержанта Воронина, контролировавшего заднюю нижнюю полусферу!

Федор, хотя его место и находилось под фюзеляжем, видел, что Макс поразил первый вражеский самолет. Предугадав возможные действия пилота второго истребителя, он прильнул к прицелу и открыл упреждающий огонь в тот момент, когда нос начавшего пикирование «Мессершмитта» только приближался к зоне поражения.

Самолет словно прострочили гигантской швейной машинкой! Отлетевшие от его крыла и фюзеляжа куски металлической обшивки вызвали у Федора бурю восторга.

– Получил, фашист, гранату! – радостно закричал он.

Вероятно, пули повредили также и двигатель истребителя, потому что, выйдя из пике, он резко потерял скорость. Оставляя за собой черный шлейф дыма, подбитая машина, едва не касаясь верхушек деревьев, медленно удалялась в сторону Варшавы. Между тем самолет, сбитый Максом, ярким факелом пылал на картофельном поле.

Такая картина предстала перед глазами обер-лейтенанта Вайденбауэра и его ведомого, чьи истребители, заложив вираж и оказавшись спиной к солнцу, почти синхронно легли на боевой курс.

– Ганс, они сбили Курта, и я нигде не вижу следов его парашюта! – раздался в шлемофоне прерываемый помехами голос Хешфера.

– Тебя понял! Прикрой, атакую!

Вайденбауэр заходил на цель почти в лоб, но все же немного сверху, почти неразличимый на фоне яркого солнца. Дистанция стремительно сокращалась. Еще немного, и он изрешетит «Дорнье» и всех находящихся в нем. Это будет месть за Курта!

Отто фон Камп и Андрей Седов внимательно следили за перемещениями оставшейся пары «Мессершмиттов».

Андрей, сдувая с лица крупные капли пота, крепко сжимал рукоятку пулемета, нетерпеливо ожидая, когда истребители приблизятся на расстояние наиболее эффективного огня. Его сознание словно разделилось. Одна часть испытывала страх, рисуя в богатом воображении страшные картины изувеченных авиационными снарядами человеческих тел. Не зря говорят, что ожидание смерти подобно самой смерти. Другая же часть, несоизмеримо большая, рвалась в бой! И чем ближе был враг, тем меньше боялся Андрей. Его глаза горели неукротимой жаждой борьбы и победы! Ведь только сильные духом могут побеждать!

Отто тоже боялся. Но, в отличие от Андрея, он не мог себе позволить внешне выражать волнение и охватившее весь его организм страшное внутреннее напряжение. Все чувства и нерастраченную энергию он вложил в свои руки, сжимавшие штурвал. Сейчас от его опыта и мастерства зависело, будут они жить или умрут!

Обер-лейтенант Ганс Вайденбауэр, напротив, не испытывал почти никаких эмоций. Конечно, немного жаль Курта, который, скорее всего, погиб. Но, значит, такая у него судьба! Что действительно волновало Вайденбауэра, так это возможный ущерб, который будет нанесен его репутации в случае неудачного исхода боя. Поэтому он должен не просто подбить, а разнести на куски этот проклятый бомбардировщик, которым управляет обер-лейтенант фон Камп!

Что касается Хешфера, то он привык четко исполнять приказы и держался позади командира, прикрывая ему спину.

Неожиданно «Дорнье» задрал нос и стал набирать высоту, совершенно откровенно подставляя под удар свое «брюхо».

– Не ожидал такого подарка, господин барон! – воскликнул Вайденбауэр, готовясь через несколько секунд открыть разящий огонь сразу из всех пушек и пулеметов и покончить с противником. – Я считал тебя умнее!

Задача значительно упрощалась. Атакуя бомбардировщик на встречных курсах спереди и немного снизу, Вайденбауэр попадал в так называемую «мертвую зону», куда не могли достать бортовые пулеметы «Дорнье».

«Если не собью его сразу, то, набрав высоту, сделаю полупетлю с переворотом и вторым заходом превращу в решето!» – мгновенно решил Ганс, чувствуя, как презрительная улыбка расползается по его лицу.

Но, как известно, ситуация в воздушном бою подчас меняется ежесекундно. Самоуверенность обер-лейтенанта, поверившего, что такой опытный пилот, как фон Камп, может совершить почти детскую ошибку, вышла ему, как говорится, боком.

Отто, оказавшись выше «Мессершмитта» Вайденбауэра, прекратил набор высоты и настолько быстро, насколько это позволяли конструкция самолета и мощность двух 14-цилиндровых моторов, сделал пологую горку и сам вышел сверху в лобовую атаку!

Гансу, уже предвкушавшему легкий успех, понадобилась пара секунд для осмысления резко изменившейся ситуации и принятия решения. Именно на эти мгновения и опередил его Андрей Седов, поймавший в перекрестие прицела своего пулемета немецкий истребитель и до упора вдавивший курок!

Пулемет со скорострельностью двадцать пять выстрелов в секунду выпустил из своего ствола с короткой дистанции смертоносный рой пуль, устремившихся к цели. Расстояние между самолетами было настолько мало, что Вайденбауэр кожей лица почувствовал неминуемый конец.

Инстинктивно он нажал на гашетки пушек и пулеметов, одновременно завалив самолет на крыло и срываясь в пике. Краем глаза он еще успел заметить промелькнувшую совсем близко серую громаду бомбардировщика. А затем от его «дракона», не выдержав перегрузок, просто оторвалось похожее на дуршлаг от пулевых пробоин левое крыло и истребитель сорвался в штопор!