Читать интересную книгу За Русь святую! - Николай Андреев

Кирилл Владимирович оставил Хабалова в приподнятом настроении. После продолжительного разговора, в ходе которого Сизов узнал, как многие в городе просто не хотели помогать войскам, и даже здание для штаба найти не смогли. Отовсюду их выгоняли: из Адмиралтейства - морские офицеры, из Зимнего дворца их прогнал Михаил Александрович, заявив, что не желает, чтобы кровь лилась возле дома Романовых. Да, зато лилась кровь по всему городу, построенному Петром…

Только вмешательство Кирилла помогло оставить штаб Хабалова в Адмиралтействе. Оттуда же были высланы все свободные части под руководство Кутепова, офицера гвардии. Недавно приехавшего с фронта. Кирилл через адъютантов пытался скоординировать совместные действия. План его был довольно-таки прост: перекрыть мосты на центральные острова и кварталы Петрограда, оцепить казармы мятежных частей, заключенных из тюрем, полицейские участки и судей с жандармами эвакуировать к Петропавловской крепости, под защиту артиллерии. Кое-что из этого плана уже приводилось в действие.

Кадеты и юнкера военных училищ прекрасно справлялись со своим заданием. Воодушевленные тем, что идут "спасать страну и победу", впервые взятые в "настоящее дело", они помогали перекрывать пути восставшим в центральные кварталы и эвакуировали полицейские участки.

Немногочисленная конница конвоировала заключенных. Несколько раз их пытались отбить, но ружейные и пистолетные залпы быстро охладили пыл "революционэров", как говаривал Плеве.

А пока в Таврическом дворце царила "говорильня". Кирилл держался подальше от места, где рождался Временный комитет Государственной Думы. Да и самые горячие головы тоже находились все-таки далековато, близко подойти не могли: особо ретивых останавливал вид броневиков и пулеметных расчетов.

"Старейшины" все еще заседали в кабинете Родзянко. До этого они некоторое время принимали просителей и просто людей, уверенных, что только здесь они смогут узнать, что же на самом деле творится в столице. Сюда, правда, надеялись пройти представители левых партий, чтобы выпросить какое-нибудь помещение для создания Совета рабочих депутатов. Опять бы началась свистопляска и появление "второй власти", желавшей расшатать правительство. Но кто-то из офицеров узнал нескольких людей, которых еще в пятом году приходилось усмирять. На этот раз все прошло куда быстрее: конвой и в ответ на требования прекратить произвол - напоминание об условиях военного времени. Кирилл перед отъездом в Военное министерство прямо указал, что части могут предпринимать любые действия по предотвращению дальнейшего разрастания восстания. Абсолютно любые, а Кирилл уж сам потом разберется, кто прав, а кто - нет. Сизов был уверен, что Николай все-таки позволит взять ему полномочия по наведению порядка в городе.

Вот это- то как раз и беспокоило "старейшин".

- Господа, а Вам не кажется, что Великий князь становится все менее управляемым? Я уже не могу с точностью сказать, что он подчинится голосу разума и поспособствует установлению нового порядка. Что, если он предаст идеи либерализма и воспользуется создавшимся положением для укрепления власти? Или сам захватит власть, перевешав нас на фонарях? - Милюков почесал переносицу, отложив в сторону пенсне. Побарабанив пальцами по столешнице, он поднялся из кресла и подошел к окну. Вид солдатского оцепления его начинал беспокоить все сильнее и сильнее. - К тому же, эти отряды? Мне думается, они вполне могут повернуть оружие против нас.

- Позвольте, но Вы можете себе представить Кирилла, только недавно предлагавшего остановить добычу золота, а освободившихся рабочих направить в армию, в которой и так раздуты тылы, один столичный гарнизон чего стоит! Или припомните скандал, связанный с его нынешней женой? Или прохладное отношение императора и императрицы в прошлые годы? А вспомните, что он первым пошел на контакт с "Прогрессивным блоком"? А вспомните, что он находился долгое время под наблюдением Охранного отделения? А вспомните, в конце концов, милостивые государи, кто закрыл меня от пуль убийцы? Я бы вряд ли сидел в этом месте и видел возможность изменения прогнившего строя, скорее, лежал в хладной земле, отпетый и причащенный, - Георгий Евгеньевич Львов, наконец-то добравшийся до Таврического дворца. Все утро он тщетно пытался навести справки о местонахождении Александра Федоровича Керенского - но тщетно. Никто его не видел позже вечера прошлого дня. Хотя некоторые предполагали, что он отправился агитировать части на восстание.

А восстание совершенно не входило в планы старейшин. За прошлые дни они успели повидать весь хаос и ужас от людской озлобленной толпы. Они боялись, что народ просто сметет все на своем пути, и начнется бессмысленный, беспощадный, кровавый и бесконечный русский бунт. Поэтому пришлось смириться с тем, что солдаты окружали Думу. Все-таки ее избиратели мандатов спрашивать не будут. Голодному и холодному человеку все равно, что мандат, что мундир, что погоны…

К тому же все четче вырисовывались перспективы использования Кирилла вместо Николая Николаевича, медлившего с согласием на "диктаторство". А третий претендент на престол был под рукой, начал действовать, наводить порядок, что должно было поднять его авторитет среди определенных слоев населения. Может, его воинские способности и оказались не самыми худшими, но вот управленческие…Никто в стране не смог бы вспомнить чего-либо дельного, предложенного или сделанного Кириллом на ниве государственного управления. Поэтому в этом он должен был полностью подпадать под влияние будущего министерства. Благо посты уже были поделены между министрами. Разве что шли споры по поводу участия левых и портфеля министра юстиции. В условиях, когда с Керенским могло произойти все, что угодно (Родзянко вообще предполагал, что его могли убить взбунтовавшиеся рабочие, солдаты или же городовые и части, восстанавливавшие порядок), пост министра юстиции оказался вакантным.

Многим, правда, приходила на ум кандидатура Переверзева, выражавшего антиправительственные взгляды, да еще и обладающего каким-никаким, а все-таки весом в обществе юристов. Кому-то импонировала фигура Гинса, почитавшегося за не самого худшего администратора и более или менее хорошего юриста: все-таки адвокатом может и не быть министр юстиции, но организатором он быть обязан. Эту мысль выдвинул Родзянко, но его голос потонул в море негодования.

К сожалению, эту говорильню Кирилл пока что разогнать бы не смог: думцы имели весьма сильное влияние на массы, да и на их стороны была столичная пресса. В любой момент военно-промышленные комитеты, найдись кто-нибудь хотя бы чуточку решительней зайца и активней ленивца, могли просто перекрыть поставки оружия и боеприпасов. А уж если кто-то из левых Думы возжелает все-таки создать Совет рабочих и солдатских депутатов…

Сизов попал в западню: полномочия у него были, но если он воспользуется ими "на всю катушку" и в лоб - началась бы настоящая революция, а не мятеж нескольких запасных батальонов. Пока что надо было просто выиграть борьбу за умы тех, кто не мог решиться, на чью сторону встать. Именно поэтому Кирилл приказал занять телефонные и телеграфные станции отрядам кадетов и юнкеров, не участвовавших в оцеплении центральных кварталов, а последние броневики направил с несколькими грузовиками солдат к вокзалам. Собиравшиеся у Петропавловской крепости жандармы и городовые были направлены к зданиям крупнейших банков, до которых можно было более или менее быстро добраться от Зимнего дворца.

А ближе к вечеру Кирилл снова вернулся в Таврический дворец. Его указания были исполнены в точности: солдатам оцепления подвезли походные кухни, так что горячей едой людей обеспечили. Кое-как решили вопрос и с теплом: развели костры, а самых продрогших отпускали во дворец погреться.

Временный комитет Государственной Думы по сношениям с лицами и организациями уже был образован и лихорадочно продолжил работу, а именно: попытки связаться с разными частями города, выяснить возможность перехода хотя бы временной власти министров в руки членов комитета и написанием телеграмм в разные концы Петрограда и страны.

- Господа, боюсь, положение удручающее, - Кирилл старался говорить как можно меланхоличней, это показало бы, что дела и в самом деле плохи. - Рабочие уже несколько раз пытались взять тюрьмы, где сидят политические заключенные вместе с уголовниками, в частях гарнизона брожение, которое нельзя остановить только насильственными методами. Бастуют железнодорожные работники на ветке до Пскова. Император, судя по дошедшим до меня сведениям, выехал в столицу на поезде, однако состав был остановлен. Между нами и самодержцем - полоса мятежных частей и поселений. Боюсь, нам не удалось остановить революцию, а точнее, анархию. Голытьба просто перевешает на фонарях всех мыслящих людей отберет у промышленников их заводы с мануфактурами, у дворян - их родовые поместья и земли, - Сизов старался давить на самые больные точки. - Мы не можем контролировать ситуацию. В этой связи император назначил меня ответственным за водворения порядка в столице. Однако я считаю, что сперва необходимо создать новое правительство, облеченное доверием страны и Государственной Думы. Я уверен, что Михаил Владимирович прекрасно справится с ролю министра-председателя нового правительства, а также назначит членов своего кабинета.