Читать интересную книгу Эдинбург. История города - Майкл Фрай

Чтобы быть юристом, надо было учиться. Подобное обучение всегда лучше было получать на континенте, в учебных заведениях Франции и Нидерландов, обеспечивавших юристами всю Европу. Во времена Реформации эти учебные заведения также перенацелили с канонического на гражданское право, воскресив право римское, богатый источник вдохновения и дискуссий, который продолжал таковым оставаться до эпохи Просвещения включительно. В течение следующих двух столетий шотландские студенты продолжали с успехом учиться во Франции и Голландии. Не все, однако, следовали этим путем. Еще можно было поступить в подмастерья к практикующему адвокату прямо в Эдинбурге. Молодой человек, желавший заниматься юриспруденцией, мог начать с присутствия на судебных заседаниях в ратуше. Там он мог завязать знакомства с адвокатами, которые, после исполнения служебных обязанностей, давали ему частные консультации. Со временем он мог и сам попытаться выступить в роли адвоката в каком-нибудь суде низшей инстанции. Накопив опыт, такой молодой человек подавал отчет о проведенных им делах (возможно, вместе с образцом теоретических рассуждений) судьям сессионного суда, которые, если были удовлетворены представленными им материалами, могли разрешить ему участвовать в заседаниях сессионного суда. Таким образом появился на свет класс эдинбургских юристов, которому суждено было впоследствии сыграть огромную роль в истории города.[125]

* * *

Образование в других отраслях знания следовало подобным же путем. Благотворное влияние секуляризации науки распространялось все шире. Мы уже встречались с теми, кто посещал частные проповеди Джона Нокса в Эдинбурге — с начитанными и эрудированными вольными горожанами. Теперь город предоставил им новые возможности таковыми оставаться. В 1509 году в Эдинбурге появился печатный пресс. Позднее Яков IV выдал Уолтеру Чепмену и купцу, торговавшему книгами, Эндрю Миллару, соответствующий патент, разрешив «привезти домой одну печатную машину» из Руана во Франции, где они работали до того. Они открыли свою лавку в Каугейте. Среди первых изданий, частью сохранившихся до сегодняшнего дня, были сочинения Макаров. Если иметь в виду, что они могли печатать служебники и хроники, издательская политика выглядит весьма прогрессивной. И все же больше всего доходов они получили благодаря монополии на издания учебников по юриспруденции и актов парламента.[126] Как часто случалось с другими начинаниями в такой маленькой и бедной стране, как Шотландия, традиция книгопечатания здесь то и дело прерывалась. Однако Реформации было суждено изменить и книгопечатание. Новый порядок опирался не только на образованных священнослужителей (а не все священники раньше были таковыми), но и на образованных мирян (это было уже совсем в новинку).

Пресвитерианский манифест Нокса, «Первая книга дисциплины», приказывал всем шотландским детям ходить в школу и, в качестве религиозной основы образования в целом, учить катехизис. Неудивительно, что он сделал этот катехизис таким, что выучить его было трудно. Английский катехизис для детей начинался с простенького вопроса «Как тебя зовут?». Шотландский катехизис брал быка за рога: «Какова главная цель человеческого существования?» Таким образом предполагалось под компетентным руководством внушить истинную веру в душу каждого шотландца.

Для достижения этой цели Эдинбургу было что предложить реформистам, тогда как в прочих областях здание реформ пришлось возводить на пустом месте. Со времени основания города в монастыре Святого Креста имелась школа, впоследствии названная Эдинбургской. В ней обучались монастырские послушники, без сомнения, совместно с другими мальчиками. После обучения чтению и письму они приносили обеты или отправлялись делать карьеру вне стен монастыря. До того, как во главе этой школы в 1519 году встал Дэвид Вокат, известно о ней немногое. Следующий директор этой школы, Генри Хенрисон, был осужден за ересь в 1543 году. Однако это заведение едва ли могло быть рассадником подрывной деятельности, поскольку Уильям Робертсон, преподававший там во время Реформации, оставался католиком, и выгнать его не смогли даже тогда, когда подали прошение в сессионный суд в 1569 году. Когда аббатство было покинуто и пришло в запустение, школа переехала в резиденцию покойного кардинала Битона в переулок Блэкфрайерс, а затем в еще одно заброшенное здание культового назначения, церковь Блэкфрайерс на другой стороне Каугейта. Там школа была открыта заново, и возглавил ее Геркулес Роллок. Он не смог предотвратить проникновение в школу современных веяний. В 1595 году несогласные с установленной начальством продолжительностью каникул ученики забаррикадировались внутри школы. Городской совет выслал против них тяжеловооруженных солдат во главе с Джоном Макморраном, первым городским богачом, который также являлся и бальи. Школяры дразнили их «жирными хапугами». Макморран приказал вынести дверь тараном. Один из учеников, Уильям Синклер, вывесился из окна и прострелил бальи голову.[127]

Среднее образование, предлагаемое в городе, вполне удовлетворяло его нужды, но ради получения высшего образования всегда приходилось уезжать из Эдинбурга. Чаще всего пытливые умы отправлялись в университеты Сент-Эндрюса или Глазго, редко — за границу. Люди начали задумываться о том, что столице необходим собственный университет, созданный по более современному плану, нежели те древние правила, изложенные в епископских хартиях, согласно которым функционировали старые университеты. Эта мысль пришла еще до Реформации Роберту Риду, судье и дипломату на службе у Марии де Гиз. После смерти в 1558 году он завещал свои средства на основание Эдинбургского колледжа. Несмотря на то, что сам Рид был священником, в завещании он указал, что этот колледж не должен подчиняться церкви. Предполагалось, что в нем будет три отделения: классическая средняя школа для детей, школа углубленного изучения гуманитарных наук и школа права.[128] Не всем этим планам было суждено осуществиться. Еще один благотворитель внес столь же существенный вклад в формирование колледжа в том виде, который тот приобрел в итоге. Это был Клемент Литтл, который в 1580 году завещал колледжу 200 книг, которые должны были составить ядро научной библиотеки. Большинство этих книг было посвящено религии и философии. Литтл был адвокатом и стал одним из первых представителей профессии, которая начала формировать сообщество, сыгравшее впоследствии первостепенную роль в культурной жизни Эдинбурга. Будучи также одним из церковных старейшин, Литтл был равно озабочен тяжкой долей бедняков и образованием молодежи и стал одним из тех, кто словно бы объединил в своем лице европейское Возрождение с шотландской Реформацией.[129]

В период правления Марии Стюарт и последовавшей за ним гражданской войны ничего более сделать для университета было нельзя. Впоследствии городской совет вновь обратился к этому вопросу. Члены совета хорошо представляли себе, чего хотят: им был нужен колледж, который обеспечивал бы интеллектуальные нужды обновленного города, такой, который они могли бы поддерживать и в некоторой мере контролировать — не тратя при этом слишком много денег. В 1583 году они получили королевскую грамоту, разрешавшую использовать любые «ныне заброшенные и пустые места» (бывшие здания культового назначения, церкви или монастыри), чтобы разместить в них «профессоров школ грамматики, гуманитарных наук и языков, философии, теологии, медицины и права или любых других свободных наук».[130]

Местом, в итоге выбранным для Эдинбургского университета, стал Кирк-о-Филд, до сих пор лежавший в руинах со времени взрыва, призванного скрыть следы убийства Дарнли. Ремонтные работы придали зданию вид построенного кое-как, наспех, что еще долго служило источником веселья для посетителей. Городской совет также не проявил особой щедрости по отношению к первому директору университета Роберту Роллоку, приглашенному из Сент-Эндрюса. Его заставили служить в качестве священника в Грейфрайерсе за стипендию в 300 мерков. Подобное объединение в одном лице академических и священнических функций сохранилось до эпохи директора Робертсона и даже позже. Что до профессуры, сразу после открытия в университете не было преподавателей, специализирующихся по отдельным предметам. Каждый класс студентов обучался у так называемого регента, который вел занятия по всем предметам до выпуска. Первые выпускники получили дипломы в октябре 1583 года. Среди сорока семи студентов, которые поступили в университет следующими и выпустились в 1587 году, по крайней мере пятнадцать человек избрали церковную карьеру. Еще примерно триста лет Эдинбургский университет полностью оправдывал ожидания городского совета.[131]