Читать интересную книгу Император Африки (СИ) - Птица Алексей

Глава 16 Война на три фронта

Фельдмаршал Робертс получил так необходимые ему подкрепления, но не мог продолжить военную кампанию, опасаясь буров, которые не вели сейчас активных боевых действий, словно выжидая, а лишь изредка нападали на английские блокгаузы и временно захватывали небольшие населённые пункты.

Он направлял телеграммы в метрополию, требуя либо увеличить количество войск, либо заключить мирный договор с бурами и предоставить им необходимую автономию и независимость, на приемлемых для обеих стран условиях.

Эти телеграммы не прошли незамеченными для маркиза Солсбери и всего английского парламента. На проведённом совещании и лорд Чемберлен, и специально для этого приплывший лорд Сесил Родс, в один голос твердили, что необходимо нарастить усилия по уничтожению последней угрозы, в лице Иоанна Тёмного, уверяя, что с Германией они смогут договориться.

Их позицию одобряли и другие члены правительства, поддерживаемые финансовыми магнатами и владельцами банков, сильно заинтересованными в африканском золоте и промышленной добыче алмазов.

К тому же, министр иностранных дел Германии начал делать недвусмысленные намёки, что пора бы уже выполнять подписанные договорённости, а кроме этого, стал требовать уступить им острова Фиджи, на что Британская империя идти категорически не хотела.

Немцам была нужна территория португальского Мозамбика, примыкавшая к их Танганьике. На западе они уже получили в своё владение Порто-Алесандро, что никем не афишировалось, но практически стало свершившимся событием.

Этот порт им достался от Иоанна Тёмного и фактически упал в руки, по причине того, что царь Судана, в отсутствии собственного флота, не мог им управлять. Это положение дел не устраивало ни англичан, ни их младшего партнёра, Португалию, которые не смогли удержать свои территории и теперь хотели их вернуть.

Британской империи срочно нужна была победоносная война, для которой остался последний рывок. По итогам совещания, в Южную Африку были направлены дополнительные войсковые соединения, набранные во всех её колониях, в количестве ста пятидесяти тысяч солдат, что вкупе с уже имевшейся двухсоттысячной группировкой, сконцентрированной в Трансваале и Южной Родезии, составляло почти триста пятьдесят тысяч солдат.

Больше Британская империя, на тот момент времени, собрать не смогла. Остальные её войска и весь флот были задействованы на других направлениях, контролируя ситуацию в колониях и в Китае, да и этого количества солдат за глаза хватало, чтобы воевать на два фронта. Тем более что с бурами оставили разбираться, в основном, милицейские формирования.

Между тем, от первоначальных планов, по стравливанию Японии с Россией, пришлось временно отказаться, что, впрочем, было всего лишь отсрочкой. Англия с тревогой наблюдала за проникновением Российской империи в Среднюю Азию и Корею, считая их зонами собственных интересов, и категорически не хотела мириться с данным положением дел. Но сил не хватало, как, впрочем, и денег!

А тут ещё Германия настойчиво предлагала им уступить свои островные территории, либо намекала на заключение военного союза, чтобы противопоставить его французам и, стоящим за ними немой тенью, русским. Все эти планы пришлось временно отложить, до победы над Иоанном Тёмным, но в скором времени к ним всё равно придётся вернуться.

Интерлюдия.

Менелик II очень сильно горевал по убитой дочери, а также не мог простить такого открытого оскорбления после того, что совершила Абиссиния, под его руководством. Скорбя по убитой дочери и вне себя от гнева и ярости, он, взывая к справедливости европейских монархов, отправил в каждый европейский двор, кроме итальянского, письмо, в котором расписывал горечь своей утраты и требовал определить виновных и найти как организаторов, так и непосредственных руководителей этого убийства. И жестоко покарать, для чего требовал их выдачи в Абиссинию.

В конце письма он указывал… «и каждый детоубийца, прерыватель династии, грех которого в том, что он цинично спланировал и организовал сей чудовищный акт убийства монаршей дочери, кроется в безнаказанности. Сегодня это горе посетило меня, прервав мою династию, завтра оно посетит вас! И неизвестно, к каким последствиям это может привести!». Этим посланием Менелик II намекал на убийство короля Италии Умберто I итальянским анархистом, которое уже имело место быть, и предупреждал о будущих последствиях всех европейских монархов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его письмо нашло самый живой отклик во всех европейских дворах, но практически не принесло никакой пользы. Все занялись отпиской, рассыпаясь в соболезнованиях, как горох в руках нерадивой поварихи.

Одна лишь Российская империя, в лице Николая II, признала покушение на царя Иоанна Тёмного и убийство его жены Заудиты, только вышедшей из-под венца, чудовищной провокацией и обещало всяческое содействие в поисках организаторов убийств, тем более, один из стрелявших оказался российским подданным.

Но поиск заказчиков убийства привёл в Египет и там затерялся, в районе Порта-Саида, где-то на подступах к английской военно-морской базе, о чём Менелика II уведомили лично. Обращение к английской королеве ни к чему не привело, кроме её скоропостижной смерти. Первый лорд, маркиз Солсбери, даже не пожелал ответить на просьбу найти и покарать убийц.

Из Италии пришло письмо от министра иностранных дел. В этом письме, в откровенно глумливой форме, было написано, что это дело самих абиссинцев, а заказчиков надо бы искать среди ближнего круга Иоанна Тёмного, который, собственно, и организовал покушение на самого себя, с целью захвата власти и обвинения ни в чём не повинных европейских монархов.

Это письмо было настолько чудовищно по своей форме и сути, что Менелика II хватил апокалипсический удар. В ходе громкого скандала выяснилось, что данное письмо глава МИДа Италии, Джулио Принетти, никогда не писал, и вообще ничего о нём не знал.

Официальные бланки, вместе с печатью, были украдены из министерства, оформлены частным порядком, где-то на съемной квартире, и отправлены, вместе с дипломатической почтой, в которую письмо попало совершенно необъяснимым образом. Но было уже поздно.

В конце 1902 года Менелик II вызвал царя Судана и своего несостоявшегося зятя, Иоанна Тёмного, и в присутствии множества свидетелей объявил своим регентом и защитником веры коптской православной церкви. Ни о ком другом он не хотел и слышать. Не о внебрачном сыне предыдущего императора Йоханныса IV, ни о каких — либо других претендентах, включая губернаторов провинций.

Регентом при его жизни должен был стать Иоанн Тёмный, и больше никто. Кто будет следующим императором Абиссинии, было неизвестно, и вопрос оставался открытым. Но пока вся полнота власти всецело доставалась Иоанну Тёмному, объявленному защитником веры и мечом государства. И в скором времени, царь Иоанн Тёмный подтвердил данное ему авансом звание.

Было объявлено воззвание ко всем военным вождям и правителям отдалённых провинций, на создание объединённой судано-абиссинской армии, количество солдат которой приблизилось к численности в триста тысяч, после проведения мобилизации.

Армия стремительно насыщалась оружием и людьми. Массово шли закупки винтовок Бердана и американских винчестеров, за которые расплачивались золотом. В САСШ стремительно развивалось оружейное производство, богатели промышленники, заключившие договор с Иоанном Тёмным на поставку различных вооружений.

Война с Британской империей только началась, и исход её был неясен. И если Германия уже стала задумываться, правильно ли она поступила, поставив всё на царя Иоанна Тёмного, то американцы были настроены против всех европейцев, независимо от их национальной принадлежности, желая стать единоличными хозяевами всех доступных богатств Африки, через Иоанна Тёмного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Американцев интересовала только голая прибыль, и сейчас они получали её гораздо больше трёхсот процентов. А как сказал финансист Томас Джозеф Даннинг: «Капитал согласен на всякое применение. При 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».