Существуют, конечно, и другие грани. Недалеко от Беэр-Шевы находится учреждение, именуемое «парк». Это своего рода инкубатор, где израильские курицы сидят на «русских» яйцах. Допустим, вы инженер или ученый. У вас есть идея, проект, замысел. Если вы сумеете заинтересовать руководство «парка», пройти довольно строгий отбор, вам на определенный срок (два года обычно) дадут помещение, аппаратуру, стипендию, дешевую жилплощадь — и дерзайте. Решите задачу, создадите конкурентноспособный продукт, ищите рынок, договаривайтесь с фирмами, «внедряйте», выражаясь привычным для нас языком. Не получится — «на все четыре стороны»… Правда, можно успокаивать себя тем, что и в Японии доходят до практического применения с коммерческой выгодой всего лишь 2,5 % технических разработок. Я толковал с «яйцами», все были довольны.
Сквозь «караваны» и «парк» просвечивают две самые главные и самые трудные проблемы обустройства на исторической Родине: квартиры и трудоустройство, точнее — трудоустройство и квартиры.
Но прежде, чем углубиться в эти проблемы, давайте рассмотрим общий фон. «Девятый вал» советских иммигрантов обрушился на Израиль в 1990–1991 годах. Только за эти годы на Землю Обетованную прибыло более 300 тысяч человек. Всего же пятилетка «большой алии» дала свыше 500 тысяч репатриантов. Чтобы покончить со статистикой, замечу, что во второй половине 90-х темпы иммиграции заметно снизились. Так, в 1996 году из России приехали 16907 человек (на 15 % меньше, чем в 1995-м), а в 1997 году — около 14 тысяч. С конца 1998 года (после августовского кризиса и воинственных речений Макашова) очереди у израильского посольства увеличились…
Не трудно понять, что массовый наплыв репатриантов поставил Израиль перед труднейшими проблемами. Представьте на минуту, что в Россию вернулись 30 миллионов русских, раскиданных ныне по всему свету. Всех надо накормить, расселить, дать им работу. Туго нам пришлось бы. Туго пришлось и Израилю.
Приходится признать — израильтяне сотворили чудо. За несколько лет большинство репатриантов было обустроено. Иногда лучше, чаще — хуже, но обустроено. Вспоминаю свою поездку в Израиль в 1979 году. Тогда во многих израильских учреждениях мне бросились в глаза плакаты: «Невозможное мы делаем сразу, чудеса требуют немножко больше времени». Вроде бы явный перебор по части самонадеянности. Подумав, начинаешь понимать, что горстка людей, переживших тысячелетия гонений и унижений, вырвавших у судьбы, у истории свое государство и отстоявших его в неравной борьбе, превративших Палестину в цветущий сад, имеет право на психологический допинг. Тем более, что они, действительно, сделали невозможное, чудо, если угодно…
К слову «чудо» следует сделать примечание. Если использовать методологию Ленина, то есть вести счет на миллионы, на «массы», то чудо произошло — в массе своей олимы работают, не голодают, имеют крышу над головой. Но если считать по Достоевскому, то есть не на миллионы, а на единицы, если от количественных параметров перейти к качеству жизни, то ситуация остается трудной, порой — драматичной. Не случайно в феврале 1998 года возникло «Движение в защиту прав, чести и достоинства иммигрантов».
Таков, повторяю, фон. А теперь — узоры, которые абсорбция вышивает по этому фону.
Работа, как правило, есть. Но — и очень часто — нет работы по специальности.
Трудоустройство — проблема многослойная. Легче всего устроиться тем, кто владеет каким-нибудь ремеслом, или тем, кто согласен на неквалифицированную, тяжелую работу. Легче, но не легко. Чтобы открыть свое «дело», хоть маленькое, нужно взять несколько барьеров: финансовый, бюрократический, языковый. Если наниматься, нужно смириться с дискриминацией, произволом, хамством хозяев.
Однако «русская» алия — это прежде всего алия с дипломами, алия специалистов: 78 тысяч инженеров, 16 тысяч врачей и стоматологов, 36 тысяч учителей плюс тысячи музыкантов, художников и всяких других разнорабочих умственного труда. Предложение явно превышает спрос. И хотя существует множество курсов по переквалификации, по данным на Середину 1996 года, около 100 000 человек с высшим образованием не могли найти работу по специальности.
Еще труднее приходится ученым (точнее, научным работникам), коих приехало почти 13 тысяч. «Один из самых крупных провалов политики двух прошлых правительств (Шамира и Рабина-Переса), — читаем в «Новостях недели» от 28 февраля 1997 года, — это катастрофическая ситуация с трудоустройством ученых. Знаменитая бюрократическая волокита (которой не знала даже бывшая советская система), личная заинтересованность израильского научного цеха в отсутствии конкуренции, видимо, с более сильными, талантливыми и образованными российскими учеными, дискриминация по этническому признаку (которую тоже тяжело сравнивать с господствовавшим в советских научных учреждениях антисемитизмом), недопонимание израильскими политиками — в силу естественной интеллектуальной ограниченности — важности задачи, — все это привело к страшному, угрожающему парадоксу: в то время, как в Иране, Ираке, Сирии и других враждебных Израилю арабских государствах бывшие советские научные кадры усиленно и успешно трудятся, создавая и наращивая мощный военный потенциал, наши, свалившиеся на голову (задарма приобретенные) выдающиеся ученые, носители ценнейшей информации и бесценного опыта, моют коридоры в школах, убирают мусор на улицах и сторожат скобяные мастерские…»
По словам депутата Кнессета проф. М. Нудельмана, только 4 % прибывших в Израиль ученых занимаются наукой. Это — «национальная трагедия! Стыд и позор для нашего государства…»
Проблема № 2 — квартира, «квартироустройство». № 2, потому что если есть приличная работа, будет в конце концов и квартира. Концы, к сожалению, не близкие. Квартира может быть «амидаровской», то есть полученной от государства. Вариант самый удобный, но практически самый редкий. Переведя абсорбцию на рыночную основу, государство устранилось от решения жилищной проблемы. Квартиру можно арендовать. Но это дорого. Плюс дискомфортное ощущение временности, зависимости от квартировладельца. Наконец, квартиру можно купить. Тоже дорого, но можно получить ссуду на длительный срок. Наиболее распространена так называемая «машканта», направленная беспроцентная ссуда. Условия машканты таковы, что выплаченная за многие годы сумма может превысить размер ссуды в десятки (!) раз. Но деваться некуда. Создан, правда, «Союз жертв машканты». Да толку от него мало.
И все-таки каждый год понемногу улучшает обстановку. Караванов становится меньше. В печати появились требования, настаивающие на полном уничтожении караванов. «Постепенный их демонтаж, — говорилось в газете «Ха-Олам ха-зе», — не залечит социальных и экологических шрамов, поскольку перенаселенные караванные поселки останутся не только в памяти тех, кто там жил. Уничтожение этих поселков должно стать самым неотложным делом. Этот акт будет символизировать в глазах репатриантов некую веху на их пути к интеграции с израильским обществом». Однако правительство не торопится.