Не, по регламенту отказаться можно. Сослаться на поправки, сунуть башку во всем известную анатомическую дыру и ни в какую не лететь. Но таких “умников” в космическом флоте не любят; настолько не любят, что можно на жёсткий пресс потом нарваться. Потому что регламент регламентом, а не за дрын собачий мы обычно сражаемся. И, пока ты отдыхаешь, товарищи гибнут.
А в этот раз я сразу после медкапсулы пережила несколько перегрузок, накачивалась разными препаратами, переставляла собственный вирт… да ещё и отжиги Родаса добавили топлива в бак… Так что тому, что организм отправился на боковую, в целом удивляться не приходится.
Закономерный итог.
Только вот всё остальное, как на мой вкус, слегка выбивается из общей картины…
— В целом понятно, — сказала я. — Итог закономерен, сантименты ни к чему. Но где это мы?
— Ах это, — хмыкнул Родас. — Мы в каюте местного капитана; только здесь нашлась медкапсула.
— И это мне после медкапсулы так паршиво? — ну ничего ж себе…
— Да, — его губы дрогнули в презрительной улыбке. — Техника тут третьесортная, замену внутренним органам сама вырастить не может. А тебе нужно новое сердце. И некоторые сосуды тоже вырастить стоит. То, что есть, пока жизнеспособно, но к целевому использованию слабо пригодно. Данная медкапсула может предложить только механический вариант, но с её уровнем протезирования это неприемлемо. Бионика лучше механики, особенно если сделана хорошим генными лабораториями. И соответствующим способом улучшена. Потому я посоветовался с медтехником и в одностороннем порядке принял решение стабилизировать твоё состояние и завершить лечение у специалистов. Меня заверили, что ты достаточно стабильна для этого, и не станешь испытывать критических неудобств.
Я решила, что ещё больше удивиться просто не могу. Потому спросила эдак флегматичненько:
— А медтехника ты хоть откуда взял?
— Воспользовался услугами одной из пленниц, — ответил он.
Ох блин… Пленники.
— Что с ними?
Он насмешливо выгнул бровь:
— А сама как думаешь?
— Ты убил их, — пробормотала я.
Он хмыкнул.
— Нет, разумеется. И с самого начала не собирался.
Так… Что?
— Что? Но зачем ты…
— Открою тебе секрет: люди не всегда озвучивают свои настоящие намерения. Для тебя это, наверно, сюрприз. Но так и есть. И включи, наконец, оперативную логику. Как считаешь, стал бы я разговаривать с ними, если бы действительно собирался убить? Вспомни при этом, что у них не было оружия или защиты.
Я открыла рот, закрыла его и почувствовала себя полной идиоткой.
— Родас! Ну ты и…
— Так что давай договоримся, — спокойно продолжил Родас, — что больше мои методы ведения переговоров ты не критикуешь.
— Знаешь, твои методы…
— Работают. На этом остановимся. И, если мы всё обсудили…
— Нет, у меня ещё вопрос, — не удержусь. — Ты на кой меня трогал?
Родас моргнул, но после выдал такое, отчего у меня брови решили совершить путешествие вверх.
— Ах, это? — с невинной миной протянул он. — Проводил эксперимент.
— Эксперимент?
— Мне с самого начала хотелось узнать, какова твоя модификация на ощупь, — выдало это чудовище. — У боевых моделей обычно плотная кожа, максимально устойчивая к механическим воздействиям. И волосы, которые можно при желании превратить в оружие. Но твоя модификация даже выглядит иначе. Вот я и проверял теорию.
— И как оно? — уточнила я на автомате.
— Мне понравилось. Тебя на удивление приятно трогать.
И, пока я изо всех сил пыталась подобрать челюсть с пола, Родас отвернулся и распахнул дверь, впуская одну из пленниц.
— Напоминаю… — начал он.
— Да-да, — перебила она, — если с ней что-то случится, вы вывернете меня наизнанку и оставите в таком виде умирать. Запомнила, закрепила. А теперь можно мне уже осмотреть пациентку?
У Родаса на секунду сделалось странное выражение лица. Я бы даже заподозрила, что он слегка смутился. Нет, железные же у этой девки яйца! Уважаю…
— Бластер в отсеке справа, — бросил он мне в итоге. — Настроен на твои отпечатки. Если эта сделает что-то не то — пристрели её.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С таким напутствием альданец отбыл.
— Правда он милашка? — пробормотала я.
— А то, — сказала пленница.
И я решила, что мы поладим.
22
Капитан Ильм Лифиц, ведущий крыла категории “Альфа-Вихрь”. Позывной — Кэп
* * *
Я видел по жизни некоторое дерьмо.
Что по сути неизбежно, если прокрутиться в армейской мясорубке с моё.
Общий срок службы, если считать и атмосферную, и космическую авиацию, у меня, получается, уже полтинник. Достаточно для того, чтобы рассмотреть то самое нижнее бельё, которое со стороны не увидишь. К такому стажу поневоле или помираешь, или учишься основным правилам выживания. Лично мой список таков:
1. Действовать по обстоятельствам.
2. Держать нос по ветру.
3. Командир всегда прав. Пока не пришёл чин повыше.
4. Барахтайся, пока живой.
5. Прикрывай спину своим.
Не сказать, чтобы истины были какими-то супер-хитрыми. Но, чудо чудное, они работали.
Именно потому я сидел и ждал встречи со старым “другом”, которого нынче принято звать Рамино. Я знавал его под другим именем… но это как раз совсем не та история.
Остатки крыла “Альфа-Вихрь”, то бишь Мик, Зара и Балбес, прилетели на Обис-2 со мной. И тоже очень хотели повидать Рамино. Но не-а, не надо мне это. Во-первых, молоды они для таких разговоров. Во-вторых, Рамино — он как гниль, умеет просачиваться и пускать корни. Хватит того, как закончил Макс.
И сказал бы, что не прощу, но — а чего тут прощать-то? С мёртвого парня взятки гладки, он за своё предательство заплатил так, что мама не горюй. Хотел вылечить дочь у дорогущих и запрещённых альданских спецов, задолбался воевать… И закончил, как закончил. Потому что в таких играх счастливый конец в целом не предусмотрен.
Что же до Рамино… Тут по чесноку поговорим: где война, там всегда будут такие “рамины”. Потому что спрос рождает предложение, и всякая прочая ерунда из базовой экономики. Этот мир вообще — один большой базар…
Правда, будь моя воля, то я век бы рожу Рамино не видел. Но тут мы возвращаемся к пункту пять, тому самому, который про “прикрывать своих”.
Кат за нас вписалась. Не надо быть гением, чтобы до этого докумекать. Дошло даже до Зары, а ведь эта девочка у нас совсем не мозг. Балбес, штатный технарь и программер, вообще сразу, как только ему вирт новый изволили выдать, кинулся проверять, что там с новым назначением Кат и каков маршрут. И — вот ведь неожиданность, а? — во взлётном модуле случился сбой в системе. Из-за повреждений, нанесённых вражескими снарядами. Ну классическая же отмазка! И вся инфа о корабле, грузе и прочем, конечно, стёрлась. А поскольку была пересменка, то и восстановить некому.
Знаю такие песни. Навидался.
Короче, мы как только оклемались, так сразу рванули за Кат. Зара вообще порывалась набить Паузу морду, но я её придержал.
По факту, чем меньше маячим у комендта перед глазами — тем лучше.
На “Обис-2” летели сначала больше по наитию: Балбес, наш исполняющий обязанности аналитического мозга, заявил, что эта остановка — самая вероятная. А потом что-то толкнуло меня посмотреть астероидные гонки… И понеслось. Не, Кат хорошо замаскировали, я бы собственного пилота под личиной этой крали в жисть не узнал. Но когда посмотрел на полёт… Паршивый я был бы капитан, если бы не знал, как мои орлы летают.
И вот мы примчались с ребятами сюда, как говорится, на первой космической. Их я отправил узнавать про Максову дочку (что бы там ни было, а бросать сослуживцев нельзя). Сам же припёрся к Рамино. И вот уже час по стандартному времени ждал этого падальщика.
Зная Рамино, видеться со мной он явно не хотел.
Но придётся.
Я ведь могу, если надо, и бластером постучать…
Когда я уже собрался было это сделать, на вирт пришёл вызов. Неожиданный. А Волкову-то что от меня понадобилось?