Британский офицер явился с просьбой о смягчении наказания. Поняв, что мы ничего не намерены менять, он запротестовал:
— Я бы ни за что не упомянул об этой вещице, если бы знал, что парня накажут так сурово.
Рогге, всегда горой стоявший за своих людей, служивших верой и правдой, холодно пожал плечами:
— Все останется как есть. Если я уступлю одному, то не смогу сдержать других.
Первой же оказией матрос был отправлен в Сомали отбывать заключение.
— Мне не нужен на корабле вор, — сказал Рогге.
Как офицер, ответственный за пленных, я получал постоянные жалобы на питание, и в дневнике, конфискованном у одного из пленных, прочитал следующее язвительное замечание о кухне «Атлантиса»:
«Затем нам дали какую-то совершенно неудобоваримую субстанцию, нечто премерзкое, приготовленное, по-видимому, из шпината, по виду напоминающее раскисшие водоросли или болотистую слизь. На вкус это было еще гаже…»
Нет, с этим я не могу согласиться. Наша пища, конечно, была не слишком популярна, но пленные по возвращении в Англию оказались достаточно объективными, чтобы признать: в основном мы ели то же самое. И нам доставило немалое удовольствие прочитать об этом в найденном на одном из захваченных судов номере «Дейли телеграф». Больше всего нареканий вызывал хлеб. Мы не только привыкли к черному хлебу, но считали, что он питательнее белого и является полезным дополнением к нашему небогатому меню. По будним дням, не считая карри по средам, мы ели одно блюдо: горох, бобы, чечевица или лапша с маленькой порцией кровяной колбасы (тоже чрезвычайно не любимой англичанами). По воскресеньям мы получали сухие картофельные чипсы (не путать с вкуснейшими жареными чипсами), немного консервированных овощей и консервированного мяса или гуляша.
Я с усмешкой прочитал рассказ одного из пленных о том, что самым ужасным испытанием для всех оказалась вечно кислая капуста. Что вы, кислая капуста была деликатесом, слишком ценным, чтобы раздавать ее направо и налево. Но англичане относились к ней совсем не так, как мы, поэтому и воспоминание об этом блюде оказалось столь ярким. На завтрак мы пили эрзац-кофе — «пот негра» — и съедали кусок хлеба с маргарином и иногда ложечкой джема. Меню ужина было примерно такое же.
Самым страшным казалась нехватка воды. Каждый человек, будь то немец, англичанин, норвежец или туземец, получал около кварты[20] в день для того, чтобы мыться и пить. Все краны были закрыты, воду выдавал специально назначенный человек. Мы получали ее дважды в день — после завтрака и после чая, и было странно видеть нетерпеливую очередь из пленных и тех, кто их в плен взял, одинаково жаждущих получить свою порцию. Да, чтобы удовлетворить простую человеческую потребность, приходилось ждать в очереди.
Ничего не пропадало. Если после еды оставался чай, его следовало выпить в течение дня. Если после приема пищи оставались излишки еды, их надо было вернуть. Полагаю, «Общие правила для пленных» в достаточной степени отражали принципы ведения нашего хозяйства.
«Берите только необходимое количество пищи. Если этого окажется недостаточно, попросите еще. Пища, не съеденная из-за того, что пришлась не по вкусу или по другим причинам, ни при каких обстоятельствах не должна сбрасываться в мусорные бачки или емкости для сбора пищи, предназначенной свиньям. Ее следует вернуть на камбуз. Возврат пищи не повлечет за собой снижение рациона, а выбрасывание пищи — повлечет. Расточительное отношение к питьевой воде, чаю и кофе также повлечет снижение рациона».
Все в одной лодке…
Как, ежедневно видя незавидное положение пленных, мы могли строго придерживаться правил? Как мы могли оставаться безразличными к людям, которых видели каждый день прячущимися под спасательными шлюпками или в тени дымовой трубы, ищущими любую возможность хотя бы на короткое время укрыться от палящего зноя? Струящийся по всем телам, независимо от их национальности, пот уничтожал традиционные барьеры между пленными и победителями. Иногда мы спорили между собой: не являемся ли все мы в той или иной степени пленниками самой суровой из стихий — моря?
Команда старалась установить корректные отношения с англичанами, но постоянно оставалась настороже, чтобы не дать застать себя врасплох.
Капитан Хилл с «Мандасора» после освобождения говорил, что мы «хорошие парни, но…». Если же обобщить наше отношение к Хиллу и его друзьям, можно сказать: «Это люди, с которыми приятно поболтать, но в военное время очень опасно слишком доверять им».
Глава 12
«Адское судно»
Его назвали «Плутарх», но это было в далеком 1912 году, когда новенькое, сверкающее свежей краской 5000-тонное судно сошло со стапелей, построенное специально для торговых рейсов меж частей богатой и процветающей Британской империи.
Спустя двадцать лет пережившее войну и экономический кризис, лишившееся блеска судно с требующими ремонта двигателями было продано англичанами за границу. Югославы переименовали его в «Дурмитор».
Но в конце 1940 года «Плутарх» по имени «Дурмитор» получил другое название, ставшее широко известным, нелестный титул «адского судна».
Мы встретили его 22 октября, проржавевшего ветерана, внешность которого отнюдь не улучшили годы и перемена флага, бродягу из бродяг, труба и надстройка которого были черны от копоти. Перегруженное судно так глубоко сидело в воде, что его грузовую марку не было видно.
Тем не менее в этом плавучем металлоломе заключалась единственная надежда «Атлантиса» освободиться от массы пленных. Их уже было слишком много, и они создавали массу проблем.
Мы не могли кормить столько лишних ртов, условия в перенаселенных помещениях для пленных стали невыносимыми, в общем, плохо было всем. Но главное, постоянное присутствие на борту сотен людей затрудняло выполнение следующего этапа нашей миссии — проведение серии атак на торговое судоходство на подходах к Бенгальскому заливу.
Мы надеялись, что «Комиссар Рамель», встретившийся так неожиданно, будет захвачен неповрежденным, тогда проблема пленных была бы решена быстро. Это судно имело как раз подходящие размеры для размещения трехсот пленных, которых мы намеревались отправить.
Но этому не суждено было случиться. Эффектный, но никому не нужный конец «Комиссара» лишь усложнил нашу проблему, добавив к уже имеющимся на «Атлантисе» пленным еще одну команду. Больше ждать было нельзя.
— «Дурмитор» — вряд ли то судно, которое вы бы выбрали для океанского путешествия, — сказал я. — Нам оно тоже не нравится, но ничего лучшего найти мы не можем. Теперь все зависит от вас. Если вы будете сотрудничать с лейтенантом Денелем, он сможет обеспечить вам вполне сносные условия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});