— Нет, ну вы посмотрите! Мало того, что застрял в чужом мире, а за эту работу не платят, так еще и бабы тут страшные, — сокрушался он, указывая на проходящую мимо гиену. — Настоящая гора мышц, и под юбкой сплошной срам!
— А вчера тебя все устраивало, — во всеуслышание крикнула оборотница и сделала до боли знакомый вульгарный жест — провела языком между указательным и средним пальцами. Василий аж вскипел от стыда.
— Тьфу ты, нечисть болтливая!
Я тихо хихикнула. Надо же, как бывает… Вскоре к нам подбежал Логос с важной новостью:
— Мать-владычица была занята работой в лаборатории. Она вас ждет.
Я не стала отказываться. В мои планы входило не слезать с этой женщины, пока нас не оттелепортируют обратно. Взяв чернокожего мальчишку под руку, пошла к кучке палаток в глубине песчаного города.
Тиамат мы застали за самым неочевидным занятием. Вскрытием чьего-то трупа.
— Ох ты ж… — Я мгновенно притянула Логоса к себе и закрыла ему глаза. Тот лишь рассмеялся, как бы намекая, что к подобным зрелищам он давно привык.
— У кого-то плохое настроение? — заметила Тиамат, не поднимая на меня взгляда. — Странно. Уходила от меня явно в, м-м… приподнятом.
— Кто это у тебя?
Я не собиралась изливать душу по пустякам.
— Мои мальчики достали мне новый объект для изучения. Я все хочу понять, каким образом метка влияет на носителя и какие органы отвечают за ее функционирование, — Она отложила перепачканные ножи и почему-то потерла грудь, морщась. — Но это слишком квазинаучно! Столько циклов прошло, а причинно-следственную связь так и не удалось выявить… Как создается истинность? Почему я не могу создавать и разрывать ее искусственно, если все завязано на простейшей химии мозга?
— Ты делаешь моему внутреннему гуманитарию больно, — Я покосилась на разложенные по банкам органы. Рабочее место Тиамат напоминало кладовку маньяка-коллекционера. — Надеюсь, несчастный был уже мертв, когда его нашли?
— Разумеется. Это же мертвые пески, тут каждый день новые трупы… да и за кого ты меня держишь?
— За человека, способного запугать целое поколение инопланетян.
Все равно отступать некуда. Да, это грубо, но я откровенно устала и хочу домой. Боль и тоска любимых продолжали отдаваться в висках далеким эхом.
— Интересный поворот, — Тиамат обошла столик с останками оборотня и скрестила руки на груди. — Продолжай. Я не злюсь, просто хочу услышать твои мысли. Скажи мне, что тебя внезапно стало беспокоить.
— Хорошо, — так, теперь осторожно. — Ты ведь знаешь, что началась война? Шиасад-ан-Маару ищет тебя и, кажется, это такой способ убить двух зайцев одним выстрелом — спасти королевство от разорения и выкурить тебя из норы.
— Хочешь сказать, мне должно быть стыдно?
— Я о другом. У тебя ведь есть какие-то цели: Интриги в Нан-Шэ, помощь Гаверии с ее неразделенной любовью, целый город потомков и последователей, все эти странные артефакты и оружие предтеч в твоей кладовой… Да, я его видела. И я не понимаю — зачем? Чего ты хочешь добиться?
Она дернула точеным подбородком, выпрямилась и стала почти на голову выше меня:
— Я защищаю свою свободу.
— И этого того стоит? Десятки брошенных детей, уйма врагов и жизнь на краю земли? Ты хотя бы помнишь Цируса?
— Кого-кого?
Не помнит. Конечно же.
— Сын главы клана медведей. Твой сын, Тиамат. Он до сих пор мечтает встретиться с тобой. Продолжает жить на севере в ожидании, что ты вернешься и вновь дашь ему свою любовь!
Ответом было гневное фырканье:
— А местным оборотницам ты тоже задаешь такие вопросы? Очнись! Здесь потомство оставляют, чтобы оно смогло закалиться. И неужели, единственное, что тебя сейчас волнует — это инфантильные оборотни-переростки?
Фиралис за моим плечом тихо кашлянул, напоминая держать эмоции под контролем. Я выдохнула. Прав. Как всегда прав.
— Угадала, меня волнуют не только брошенные братья. В отличие от меня, обычной писательницы, ты ученая и могла бы изменить жизнь к лучшему: продвинуть медицину и науку вперед, улучшить образование. Твои навыки и познания уникальны! — в доказательство своих слов обвела шатер руками. — Ты лучше меня, умнее меня, старше и опытнее… Я… Я просто не понимаю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ах, вот оно что. Ты у меня голубая идеалистка, детка, — за бедром молодой женщины мелькнул хищный хвост львицы. — Думаешь, им это нужно? Хотели бы избавиться от дискриминации низкоранговых оборотней, высокой смертности детей и самок, давно бы придумали выход. Например, разрешили оборотницам укреплять свое тело, вместо того чтобы прятать их по домам. Но им приятнее угасающая стабильность. Нет, София, я не обязана спасать чужаков. Особенно, когда на кону наше благополучие.
— Благополучие, — повторила я тягуче. Вот оно, краеугольный камень этой словесной битвы. — Свобода и благополучие. А они как-то связанны с тем, что один из твоих сыновей странно похож на Шиасада?
Вот мы и добрались до главного вопроса.
— Какая внимательная девочка, — Моя мать похлопала кончиками пальцев, выражая одобрение. — Лишь в одном не угадала — Логос не мой сын. Я уже лет тридцать избегаю путей, по которым ползает этот разваливающийся ублюдок. А вот Шисси, — прозвище Шиасада звучало неожиданно мило, хоть и источало ядовитую насмешку, — продолжает наступать на одни и те же грабли. Ты ведь знаешь главный закон Багрота?
— Только в общих чертах.
— Кровь королей священна. Никому из подвластных безумному льву кланов не придет в голову пытаться убить его. Это табу для всех… кроме другого Шиасада. Поэтому за женщинами в королевском гареме ведется постоянная слежка — они ни в коем случае не должны зачать наследника раньше времени. И если такое все же происходит, с беременной не церемонятся.
— Ее казнят?
Хотя можно и не спрашивать, все читалось по лицу. Сплюнув на землю, Тиамат ухмыльнулась:
— Дряхлый лев всегда боится появления льва молодого. Особенно этот лев. Я спасла мать Логоса, когда она пыталась скрыться в пустыне от преследователей. Роды были тяжелыми. Но результат того стоил.
— Так вот почему он ищет твое логово. Он знает, что…
— … когда сын вырастет, он бросит вызов и убьет своего тирана-отца. А война с Шаа — отличный шанс ослабить его власть. Возможно, даже не придется пачкать руки. Мы просто зайдем в столицу Багтал — и все склоняться перед нами.
Я покачала головой.
— Нет. Перед тобой. Ведь ты владычица-мать единственного наследника, что боготворит тебя.
— Перед нами. Я никогда не забывала о тебе, — Она попробовала взять мои руки в свои, поймать взгляд. — Багрот станет моим. А Шаа — столь полюбившаяся тебе — твоей. Война ослабит всех, надо только выждать время. Соглашайся. Забудь о Земле, о старых привычках. Ты моя дочь, и в тебе течет та же густая кровь!
Странное оледенение овладело мной. Словно по венам, ставшими вмиг весенними реками, понеслись обломки льдин.
Погибнут тысячи. Сотни тысяч.
Как она — умная, почти гениальная женщина — этого не понимает?
— Не смотри на меня так, — в черных зрачках матери зажглась злая искра. — Думаешь, я не понимаю, сколь высока цена? Но так надо. Зачем, по-твоему, я стремилась получить черного дракона? Чтобы не стать постельной игрушкой вновь. Но даже самый грозный хищник не вечен, и на его место придет другой…
— И только ради этого параноидального страха ты разрушила столько жизней? Боже!
На наши крики прибежали мужчины. Один из них приблизился к Тиамат, бормоча утешающие слова, а в следующую секунду упал от мощного удара в челюсть. Разъяренно зашипев, она оттолкнула любовников и обернулась ко мне. Глаза сверкали, словно расплавленное золото.
— Знаешь, почему у меня нет дочерей кроме тебя? — голос ее был обманчиво ласков. — В гареме короля хорошо следят за женской фертильностью. А я была его любимицей, музой. Его одержимостью. Каждую ночь наполняла страсть, за которую кто-то должен был платить… — вкрадчивая трель резко сорвалась на визг. — Шиасад пичкал меня дрянью для бесплодия несколько лет подряд!!