отплыл вниз по течению обратно в Пару, чтобы вернуться домой на корабле. Это было роковое решение: в ожидании корабля он заболел лихорадкой и умер; путешествовавший вдоль Риу-Негру Альфред узнал о судьбе брата только через несколько месяцев.
К сентябрю 1850 г., когда Уоллес двинулся вверх по течению Риу-Негру, он пробыл в Южной Америке уже два года и хорошо там освоился. Хотя начал он путешествие в качестве пассажира торгового судна, позже он пересел на каноэ, а дальше пошел пешком (наняв нескольких местных носильщиков) и в конце концов достиг гористого региона, где сходятся границы Колумбии, Венесуэлы и Бразилии. Не сказать, чтобы эти края были совсем незнакомы европейцам, но это была самая дальняя точка, куда добралась экспедиция Гумбольдта полвека назад. Тут проходит водораздел между бассейнами Риу-Негру, текущей в сторону Амазонки, и Ориноко, текущей сначала на север, а затем на восток через Венесуэлу. Когда это было возможно, перед тем как углубиться в эти отдаленные районы, Уоллес отправлял коллекции вниз по реке для их дальнейшей пересылки Стивенсу. Денег от продажи этих партий, а также образцов, которые он собрал на обратном пути в Барру, должно было хватить на то, чтобы реализовать его планы на жизнь по возвращении в Англию.
Уоллес вернулся в Барру в 15 сентября 1851 г., почти через год после начала экспедиции. Там он узнал, что Герберт заболел желтой лихорадкой, — на самом деле тот умер еще 8 июня в возрасте 22 лет, но эта новость еще не достигла города. Примерно в то же время Уоллес тоже переболел — предположительно малярией. На его счастье, в конце 1851-го — начале 1852 гг. в Барре жил Спрус[30], и, пока Уоллес восстанавливался после болезни, они проводили долгие часы в беседах, обсуждая, помимо всего прочего, и эволюцию. После выздоровления Уоллес предпринял последнюю экспедицию вверх по реке и отправился на побережье со своей коллекцией образцов, включая четыре больших ящика, которые должны были отправиться в Англию еще в прошлом году, но были задержаны из-за отсутствия необходимых документов.
В Паре Уоллес погрузился со своим багажом на бриг «Хелен», который отплыл 12 июля 1852 г. Почти сразу он снова заболел лихорадкой и почти не выходил из каюты, медленно поправляясь. Через три недели плавания в трюме корабля, который был загружен в основном каучуком, вспыхнул пожар; экипажу и пассажирам пришлось спешно покинуть судно и из шлюпок наблюдать, как его пожирает огонь. Все коллекции Уоллеса, а на тот момент, по сути, дело всей его жизни, как и планы относительно комфортного будущего, рассеялись как дым. Через десять суток обгоревших на солнце, измученных голодом и жаждой, пребывавших в отчаянии людей подобрал корабль «Джордесон», который оказался медленной дырявой посудиной со скудными запасами еды, которых едва хватало самому экипажу, не говоря уже о спасенных с «Хелен».
Но на этом их беды не закончились. В своей автобиографии Уоллес красочно описал, как 29 сентября на входе в Ла-Манш их корабль едва не затонул во время сильного шторма. Наконец, 1 октября 1852 г., через 80 дней после отплытия из Пары, Уоллес сошел на берег в Диле, имея при себе только то, что было на нем надето, и, как ему тогда казалось, не обладая больше ничем. Однако дело обстояло не так плохо. Стивенс застраховал груз на 200 фунтов. Этой суммы было мало, чтобы реализовать мечту Уоллеса о комфортной жизни, но вполне достаточно, чтобы удержаться на плаву, пока он готовил новую экспедицию. Реализации этого плана помог тот факт, что теперь об Уоллесе пусть и немного, но уже знали представители научного сообщества Лондона и частные коллекционеры.
Ученые узнали о нем благодаря тому, что, следуя распространенной в то время практике, Стивенс публиковал выдержки из писем Уоллеса (и Бейтса) в журналах вроде Zoologist или Annals and Magazine of Natural History. Этому факту предстояло сыграть очень важную роль в истории отношений Уоллеса и Дарвина. Уоллеса избрали членом-корреспондентом Энтомологического общества, и в 1853 г. он выступил с несколькими докладами перед его членами. Чтобы найти деньги на новую экспедицию, ему пришлось остаться в Лондоне. К тому времени в Англию ненадолго приехал его брат Джон, но он женился и вернулся в Калифорнию, а фотографический бизнес Томаса Симса шел ни шатко ни валко. Уоллес снял дом недалеко от Риджентс-парка, перевез туда мать, Фанни и Томаса и обдумывал планы на будущее. Первым делом он написал небольшую брошюру «Пальмы Амазонки и Риу-Негру» (Palms of the Amazon and Rio Negro), которую издал за свой счет, чтобы заработать себе репутацию, а также книгу «Путешествия по Амазонке и Риу-Негру» (Travels on the Amazon and Rio Negro). Ему полагался процент от прибыли при продаже этого издания, но в течение девяти лет оно не приносило никакой прибыли. Он осматривал коллекции и посещал библиотеки Британского музея (где его однажды представили другому посетителю, Чарльзу Дарвину), Линнеевского общества (в то время одного из передовых научных обществ) и Ботанических садов Кью, чтобы освежить свои знания, а в декабре 1852 г. присутствовал на лекции Томаса Генри Гексли в Зоологическом обществе. Его терзал один вопрос: куда ему отправиться, если удастся найти деньги?
На решение Уоллеса выбрать острова Малайского архипелага, судя по всему, повлияли два фактора. Как пишет ван Вихе, Стивенс занимался продажей ценных образцов из этого региона, которые присылала ему замечательная австрийка по имени Ида Лаура Пфайффер, которая родилась в 1797 г., а в 1842 г., после смерти мужа, увлеклась путешествиями. После поездок по Святой земле и Европе в 1846–1848 гг. она совершила кругосветное путешествие и написала об этом книгу. В 1851 г. она отправилась во второе кругосветное путешествие, из которого и присылала образцы насекомых Юго-восточной Азии, часть которых продал для нее Стивенс. В 1854 г. она вернулась в Европу, опубликовала еще одну книгу в 1855 г. и умерла в Вене три года спустя. Стивенс наверняка рассказывал Уоллесу о ее находках. Он также познакомил Уоллеса с богатым коллекционером Уильямом Уилсоном Сондерсом, который обязался купить бо́льшую часть насекомых Уоллеса из следующей экспедиции. Вторым фактором, побудившим Уоллеса отправиться на восток, стало знакомство в начале 1853 г. с еще одной выдающейся личностью — сэром Джеймсом Бруком (1803–1868), «белым раджой Саравака».
Брук был типичным продуктом Британской Индии, где он родился в богатой белой семье. Он унаследовал семейное состояние, купил шхуну и помог султану Брунея подавить восстание. В качестве награды султан даровал Бруку